Спустившись к воде, я как мог очистил плот, сбросив в воду мусор, и улегся прямо на настил. Блу растянулся рядом со мной, и мы стали смотреть, как оранжевый шар солнца, разбухая, поднимается над верхушками деревьев. Под нами беззвучно текла речная вода, и плот чуть покачивался, вторя вековечному ритму маленьких волн. От плота веяло прохладой, и я, разувшись, погрузил ноги в воду. Стоило мне пошевелиться, как Блу вскочил, шумно напился, а потом, видимо, решив последовать моему примеру, прыгнул в воду и бултыхался там до тех пор, пока не остыл. Тогда он снова подплыл к плоту, и я поднял его на настил. Блу немедленно принялся отряхиваться, обдавая меня брызгами, но на жаре это было даже приятно. Наконец мы снова улеглись и лежали неподвижно почти до полудня, когда я услышал на берегу шаги.
Это был Эймос. Он ступил на настил, и плот качнулся под его тяжестью. Эймос был в футболке и обрезанных джинсах, и я подумал, что он наконец-то взял выходной, которого давно заслуживал. Сняв с плеча мягкую сумку-охладитель, мой приятель расстегнул молнию и сказал:
– У меня тут сандвичи с арахисовым маслом и джемом, рутбир
[26] и «Орео». Тебе что?
– Сандвич.
Он кивнул и сунул бутерброд в мою протянутую руку. Я снял пластиковую обертку, откусил и стал жевать, не чувствуя вкуса.
Эймос с интересом взглянул на меня.
– Что-то ты отощал.
Он был прав. Уже два дня у меня ни крошки во рту не было, поэтому я только кивнул и стал пристально смотреть на воду, как иногда люди смотрят в огонь костра.
Эймос вскрыл бутылку рутбира и протянул мне.
– Спасибо.
Мы еще долго сидели на плоту, наслаждаясь солнцем и тишиной и скармливая Блу хлебные корки. В конце концов Эймос снял футболку.
– Надо немного позагорать. В последние несколько дней пришлось безвылазно сидеть в офисе и заниматься писаниной. – Он вытащил из-за пояса свой пистолет в кобуре и положил на доски плота. Доев очередной сандвич, Эймос лег на спину и надвинул на глаза козырек бейсболки.
Следующий час мы провели в молчании.
Эймос заговорил снова, только когда цикады и древесные лягушки уже завели свою монотонную песнь.
– Мы возим Аманду на работу и с работы. Она никуда не выходит без сопровождения. А в доме напротив дежурят по ночам несколько моих парней.
Я приподнялся на локте и удивленно уставился на него.
– А Аманда?..
– Нет, она ничего не знает, но это лучшее, что я могу для нее сделать. Не уезжать же нам из города!.. – Эймос покачал головой. – Вот не думал, что на старости лет мне придется жить под наблюдением полиции!
Эймос всегда знал, что́ именно нужно мне рассказать и когда. Для меня он был не только другом, но и кем-то вроде брата. Я всегда ценил эту его способность, но сейчас я чувствовал, что должен знать больше. Поглядев на него, я сказал:
– Что это за люди, Эймос? Откуда они, чего хотят?
Он вздохнул.
– Как ты знаешь, в юности пастор Джон был замешан в очень некрасивых делах. Он и его подельники начинали с мелких краж в Новом Орлеане и окрестностях, но со временем их аппетиты росли, и они, как говорится, задумались о необходимости расширить сферу своих жизненных интересов. И не только в географическом смысле… Они были ловкими парнями, да и везло им просто сказочно. Вскоре у них уже были тайники и хранилища чуть не по всему штату, в которых можно было найти что угодно – от колец с бриллиантами до винтажных автомобилей. – Эймос пожал плечами. – Но всякому везению рано или поздно приходит конец, к тому же, как и абсолютное большинство преступников, они обожали демонстрировать свою крутизну и не понимали, когда нужно остановиться. Алчность толкала их на новые и новые дела, а безнаказанность привела к тому, что они забыли об осторожности и стали действовать крайне небрежно.
Однажды они решили ограбить ювелирный магазин. Пастор Джон должен был под покровом темноты пробраться внутрь, пока остальные ждали его снаружи в машине. В ожидании сигнала от Джона все трое курили косяк за косяком. На беду, запах наркотика почувствовал проходивший мимо полицейский, который только что сменился с дежурства и возвращался домой. Он постучал в окошко машины, и водитель – парень по имени Джеймс Уиттакер – недолго думая опустил стекло, сунул в щель ствол пистолета и выстрелил полицейскому в грудь.
Услышав выстрел, Джон подбежал к окну и увидел уносящийся прочь автомобиль и человека, лежавшего на земле в луже крови. Как раз в это время в двух кварталах от магазина полицейский наряд остановил какого-то пьяницу-водителя. Полицейские прибыли на место через считаные секунды и обнаружили тело мертвого коллеги, начисто вытертый «глок», в магазине которого не хватало патрона, и пастора Джона, который вылезал из окна магазина с мешком, в котором лежало драгоценностей на четверть миллиона долларов.
Я невольно сглотнул.
– Не переживай, дальше все будет не так страшно, – усмехнулся Эймос. – Пока Джон Ловетт пытался объяснить дознавателям, кто застрелил сотрудника полиции, его дружки развлекались напропалую. Перебравшись в соседнюю Джорджию, они почувствовали себя в безопасности и устроили грандиозную попойку. Джеймс Уиттакер и двое остальных – Антонио и Феликс, о которых я тебе рассказывал – кочевали из бара в бар, где их пьяную похвальбу случайно услышал агент ФБР. Как раз в тот день он собрался изменить жене и отправился в одно из городских заведений в охотничью экспедицию, но, столкнувшись с нашей троицей, вспомнил о своем служебном долге. Вскоре в местную полицию поступило сообщение о стрельбе… Как все произошло, никто точно не знает. Согласно показаниям свидетелей, Уиттакер выхватил у фэбээровца его оружие и застрелил, а потом убил бармена за то, что тот якобы слишком медленно подал преступникам заказанные напитки. Их пытались остановить, но один из братьев нашел под стойкой бейсбольную биту и бросился на остальных клиентов. Когда драка закончилась, еще четыре человека лежали мертвыми, а наши три мушкетера прыгнули в машину и растворились в темноте.
Примерно через час, на какой-то богом забытой сельской дороге, в баке их машины закончился бензин, а все трое были слишком пьяны, чтобы идти пешком. Сначала они затеяли что-то вроде борьбы в грязи, а потом отключились – кто прямо в машине, кто рядом в кювете. Утром какая-то мамаша, которая везла ребенка на футбольную тренировку, сообщила в полицию о стоящей поперек шоссе машине, возле которой лежали три бесчувственных тела. Вскоре все трое были задержаны.
Следователю не понадобилось слишком много времени, чтобы во всем разобраться. Пастор Джон был, разумеется, виноват в краже, но он не был ни убийцей, ни соучастником убийства. Во время подготовки к процессу ему предложили сделку с правосудием и обещали дать минимальный срок, если он расскажет, что случилось той ночью. Так он и поступил… – Эймос немного помолчал. – Кроме того, он выдал все тайники с награбленным.
