— Какие? — растерялась она.
— Леди Дарстен, вспомните о своих манерах. Я не обязан отчитываться, — даже для собственных ушей прозвучало излишне сварливо и холодно, но ревность змеёй зашевелилась в сердце.
Цветочный горшок выпал из её рук и разбился на черепки, засыпав паркет землёй. Она отступила на шаг.
— Прошу прощения, если помешала. Я не знала, что у нас гости. Лорд Берийский, когда закончите дела с лордом Дарстеном, прошу уделить мне время. Я жду. — Перевела взгляд на супруга, и холодно, с достоинством произнесла: — Ещё раз извините. Я пришлю служанку, чтобы убрала.
Она покинула их так же стремительно, как и появилась. Дарстену оставалось лишь стиснуть зубы, понимая, что незаслуженно обидел её.
— Зачем ты так с ней?
— Что за дела у тебя с моей женой? — прозвучало одновременно.
— Потом всё объясню, — отмахнулся некромант, отбрасывая газету и вставая. — Так где Сион её видел?
— В Лисоне.
— И чего мы ждём?
Максимилиан взглядом дал понять, что они вернутся ещё к разговору, но и сам понимал, что нужно спешить. Посылая проклятья на голову бывшей любовницы, которая даже на расстоянии умудрилась испортить ему жизнь, открыл портал в Лисон.
***
— Дура! — обозвала сама себя, пулей вылетев из кабинета. Попавшаяся на глаза служанка заставила взять себя в руки и идти более степенно. Приказала ей захватить совок с веником и убраться в кабинете, а сама пошла на улицу, проветрить голову.
Предыдущие дни, наполненные ухаживаниями, и мужским вниманием, видимо, мне совсем мозги размягчили. Какого чёрта я побежала показывать ему принявшуюся розу? Как же глупо всё получилось! Да, для меня это было сродни чуду, а для него заурядное событие. Почувствовала себя невоспитанным ребёнком, который помешал взрослым и которого родитель ткнул носом в отсутствие манер.
И всё это на глазах у Дениэля! Как же унизительно… А ещё горько, что в первый момент, увидев некроманта, мелькнула мысль: «Что, уже?».
Дура! У них свои дела, как оказалось, а тут я словно идиотка со своим цветком врываюсь.
«Я не обязан перед тобой отчитываться». Слова из прежней жизни, которые плетью хлестнули. Руки ослабели, и дурацкий горшок выпал, разбиваясь. Как и моё сердце, которое против воли стало отогреваться и чувствовать. Мы же в последние дни с Максимилианом много разговаривали, подшучивали, смеялись… Я расслабилась в его обществе. Идиотка!
Глупостью было поддаваться его обаянию. Прежняя жизнь ничему не научила? У нас ведь и с Глебом то всё хорошо было, муж заботливый, внимательный, а потом наваливались у него дела, или ещё что-то. Он злой, раздражительный. Ему не до моих бытовых просьб, если просила помочь в чём-то, тут же всё воспринимал в штыки. Но я ведь не игрушка, захотел — поиграл, а надоела — убрал на полку.
На вопросы чем занят, в ответ бывало следовало раздражение или коронная фраза: «Я не обязан перед тобой отчитываться, не надо меня контролировать», которая бесила и ранила одновременно. Со временем учишься справляться со всем сама, не ищешь его общества и занимаешься своими делами. Я как клинок закалялась, чтобы стать самостоятельной, независимой личностью, ни в ком не нуждающейся и в сердце оставившей место лишь для своей дочери.
Каждая женщина со временем понимает простую истину: мужчины приходят и уходят, а любовь к нашим детям незыблема и постоянна в сердце. Они единственная настоящая ценность. Это то, ради чего стоит жить. Есть ты и ребёнок — вы уже семья, самая крепкая на свете.
Максимилиану было достаточно один раз провести наши отношения из холода в жар и обратно в холод, как я сразу отрезвела. Хватит, проходили. Я не девочка, чтобы меня так осаживать, и не потерплю такого с собой обращения. Хватит здесь сидеть, домой! Здоровье поправила, пусть теперь Дениэль выполняет своё обещание. Хочу к Машуне, обнять свою малышку и послать всех мужчин к чёрту.
Хотя… Было приятно вновь ощутить, каково это, когда за тобой ухаживают. Ну, так дома никто не мешает начать смотреть по сторонам. Я с Глебом не потому, что люблю. Чувства ушли, но осталась привычка, привязанность. На других мужчин я не обращала внимания, сердце как будто заморозилось, но если сейчас оказалась готова к флирту, то кто знает. В любом случае, наш мир мне нравится гораздо больше, чем этот. Магия магией, но та свобода, которой обладают наши современные женщины, здешним даже не снилась.
Когда я остыла и вернулась в дом, Дениэля с Дарстеном уже не было. До вечера я занималась тем, что подбивала дела и писала письма. Аннике. Делясь с ней своими впечатлениями об её отце, мачехе, сёстрах. Рассказала о похищении и моими выводами насчёт несостоявшегося жениха. Сообщила ей о деньгах в ячейке банка.
А вот книгу оставить ей не решилась. Отнесла её в библиотеку поместья, спрятав на стеллаже с философскими трудами. Их вряд ли будет перечитывать Дарстен и туда не полезет Анника. Извини, девочка, но оставлять тебе книгу с ритуалами, это как доверить обезьяне гранату.
Мужчины вернулись поздно вечером. В этот день я не только обедала, но и ужинала в одиночестве. Ирида сообщила, что хозяин вернулся и приказал принести перекусить в кабинет на двоих. Я уже собиралась идти купаться, но, понятное дело, теперь о сне не было и речи.
Нестись сразу в кабинет не стала. Глупо начинать серьёзный разговор с уставшим, голодным мужчиной. Но интуиция подсказывала, что Максимилиан пожелает всё выяснить сегодня, и я осталась ждать в своей комнате, готовясь к серьёзному разговору.
Внутреннее чувство не подвело, и вскоре пришёл лакей с сообщением, что супруг желает видеть. Выдохнув, как перед казнью, пошла к нему. Хоть я готовилась к этому разговору, но нервы были натянуты до предела.
В кабинет я больше не врывалась, а чинно постучала, уведомляя о своём прибытии, и только после этого вошла. Дениэль был внутри, и немного отлегло от сердца. Некромант встал, приветствуя меня. А вот Максимилиан выглядел мрачным и недовольным. Сидел за столом, как судья. Интересно, его плохое настроение связано с его делами, или с неразговорчивостью рыжего? Чутьё подсказывало, что право рассказать о себе Дениэль оставит мне.
Супруг окинул меня долгим взглядом, лишь после этого неторопливо поднялся.
— Проходи, Анника.
Начинать разговор я не торопилась, как и садиться. Зато его продолжил Максимилиан, и совсем не о том, о чём я думала.
— Ты сегодня разбила горшок с цветком, который тебе был дорог. Я приказал всё исправить. Как видишь, не случилось ничего непоправимого, — произнёс он, делая несколько шагов в сторону и беря откуда-то снизу цветочный горшок с розой, который поставил на стол.
В его словах мне послышался подтекст на то, что чтобы не случилось, нет ничего непоправимого и лучше обо всём ему рассказать.
Я подошла ближе посмотреть на цветок. Он был похож, но не тот. Слишком долго я сидела над розой, желая сохранить неувядающей её красоту, и изучила каждый лепесток и оттенок. Наверное, ту выбросили вместе с мусором, а когда получили приказ от хозяина, сорвали похожую, а садовник прорастил её в горшке. Подделка.
