Ножи я метнул практически одновременно с тем, как Карриан перестал загораживать мне объект. На бегу. Один метил в голову этой красивой змее, а вторым надеялся изменить направление ее удара. Однако, как вскоре выяснилось, убить его высочество девушка не пыталась. И спасать подельника тоже не захотела. Ловко крутанувшись на месте, она благополучно избежала встречи с моими клинками, после чего покрепче сжала окровавленный серп, подобрала второй рукой пышные юбки. И, лихо перепрыгнув через перила беседки, кинулась прочь, не смутившись ни темнотой, ни тесно стоящими кустами, ни несущейся вслед сдавленной бранью, которая подсказывала, что принц еще жив.
С разбегу заскочив в беседку и убедившись, что его высочество серьезно не пострадал, я вихрем промчался мимо и вломился в те же кусты, где пару секунд назад исчезла проворная девка.
Бегала она на удивление быстро — нагнать ее мне удалось лишь на соседней дорожке. Причем бежала она упруго, уверенно, несмотря на платье и высокие каблуки. А как только заслышала, что погоня близко, проворно развернулась и встретила меня в такой подозрительно знакомой стойке, что я невольно притормозил.
Ах, вот оно что…
Стоящая напротив леди совершенно меня не боялась. Да что там… даже не запыхалась толком! Но я узнал ее — это и впрямь была та женщина, с которой его высочество не так давно провел ночь. Только с того времени ей перекрасили волосы в радикальный черный цвет, что-то сделали с носом, изменили форму скул (наверное, не я один додумался до защечных подушечек?), а в довершение всего над ее лицом поработал очень хороший визажист.
Мне ли говорить вам, как сильно способны изменить внешность дамы прическа и грамотно сделанный макияж?
Неудивительно, что даже я не сразу ее узнал. И тем не менее это была она. Те же пропорции тела, та же пластика, то же изобилие вьющихся вокруг нее белесоватых нитей. Правда, сейчас я смог увидеть и кое-что еще: помимо белых нитей, в ауре женщины не осталось ничего постороннего. Вообще ничего, если вы меня понимаете. И это мгновенно меняло весь предыдущий расклад, заставляя относиться к леди как к достойной противнице. Ну а когда она переложила окровавленный серп в левую руку и привычным движением выхватила из-под складок платья еще один, я окончательно убедился, что во всех смыслах нарвался на коллегу.
Она напала первой, молча, умело нацелив лезвие серпа мне в горло. Оружием пользовалась на удивление ловко, работала четко, быстро, а двигалась как хорошо тренированный боец. Причем боец, которого учили по той же методике, что и меня. Ее подвели всего три вещи: нехватка времени, незнание моих возможностей и необходимость сохранить кровь наследника престола на одном из лезвий. Поэтому от серии на удивление эффективных ударов я сумел увернуться без потерь, а затем вышиб из руки дамочки сперва один, а затем и другой серп. Наконец, сшиб на землю обескураженную девицу и от души вдарил ей под дых.
Что? Говорите, женщину бить нельзя?
Хм. Для меня это правило никогда не было актуальным. Правда, убивать ее я поначалу не собирался. Подумал, что император наверняка захочет побеседовать, поэтому и ударил так, чтобы всего лишь вышибить дух. Но именно в этом и просчитался: у незнакомой леди под платьем оказался очень непростой корсет, а под ним — хорошо тренированный пресс, поэтому дыхание у нее перехватило совсем ненадолго. А в ответ она с такой силой лягнула меня в пах, что, если бы я вовремя не отпрянул, то ходить бы мне потом с большущей дыркой на самом интересном месте.
Насчет дырки я не шутил — в каблуке у леди оказалось припрятано короткое, но очень острое лезвие, которое было вполне способно располосовать мне низ живота и отрезать все, что под ним болталось. Инстинктивно отшатнувшись, я тем не менее успел перехватить изящную лодыжку и грубо ее вывернуть, заставив леди гортанно вскрикнуть. Но мгновенный удар второй изящной ножкой заставил меня выпустить неестественно вывернутую ступню и спроклятием отпрыгнуть. А затем раздраженно воззриться на торчащую из левого бедра остроносую туфлю, которая вонзилась каблуком в спрятанные под штаниной деревянные ножны.
Вот ведь стерва!
Рывком выдернув опасную вещицу, я кинулся добить соперницу, уже больше не думая о том, чтобы сохранить ей жизнь. Однако она меня опередила. И, пока я возился с каблуком, одним мощным рывком подтянулась, добралась до ближайших кустов. После чего обеими руками зарылась в землю. Там что-то сверкнуло. Я охнул, опрометью кинувшись к полыхнувшему ярко-фиолетовыми огнями артефакту…
Но поздно.
Вокруг девицы вспух огромный фиолетовой шар, заставив меня инстинктивно прикрыть лицо рукой. В саду грянул беззвучный гром. Земля под ногами дрогнула. А когда все стихло, и мелькающие у меня перед глазами разноцветные пятна погасли, на месте девицы осталась только большая дымящаяся воронка. И лишь медленно истаивающие в воздухе фиолетовые нити подсказывали, что здесь совсем недавно был открыт индивидуальный портал.
Глава 14
В беседку я вернулся, неся в одной руке окровавленный серп, в другой — забытую девицей обувку. В голове крутилась дурацкая мысль насчет Золушки, но вряд ли его величество согласится устроить смотрины и заставит столичных дамочек примерить оброненную туфельку. Туфля, кстати, оказалась с еще одним секретом: если особым образом надавить на каблук, то из заостренного носа бесшумно выстреливала крохотная метательная звездочка. Именно наличием особого механизма объяснялась довольно толстая, устойчивая и вполне удобная для ходьбы подошва. А также тот факт, что леди вообще смогла так быстро сбежать.
Когда я зашел в беседку, то первым же делом обратил внимание на наследника престола — тот был живым, вполне здоровым, резаная рана на его щеке уже не кровила, и лишь алые следы на коже и на белоснежном воротничке свидетельствовали, что рана была достаточно глубокой.
Второе, что я увидел — это то, что посреди беседки, широко раскинув в стороны руки, в луже крови лежал труп… того самого мужика, которого обезвредил его высочество. Конечно, его следовало бы оставить в живых, но, судя по всему, пока я бегал за девкой, этот болван возобновил активное сопротивление. Как результат, не позволил Карриану метнуться за нами вдогонку. И закономерно получил колотую рану в грудь, от которой благополучно скончался.
А вот Нерт, как ни странно, был еще жив. Он сидел в углу, безвольно уронив руки, время от времени издавал подозрительные булькающие и хрипящие звуки. Но, поскольку его загораживала спина его высочества, а рядом суетился облаченный в ливрею слуга, в ауре которого преобладали синие, красные и лишь совсем немного зеленые нити, то более точно оценить состояние северянина мне не удалось.
Поискав глазами, куда деть улики, я положил серп и туфлю на первую попавшуюся скамейку и подошел ближе. Его высочество на мгновение обернулся. Помрачнел, когда я отрицательно качнул головой. А затем снова обратился к Нерту — умирающий друг был для него важнее, чем детали моей неудачной погони.
— Все, — устало бросил слуга, отстраняясь от Нерта. — Больше я ничего не могу для него сделать. Слишком глубокая рана.
