* * *
Это была чужая, незнакомая квартира. Большая, полная чужих же вещей, среди которых то и дело попадались те, что принадлежали прежней хозяйке и ее дочерям. Когда Зина прикасалась к ним, то невольно вздрагивала и хотела отдернуть руки. Вот как сейчас, когда взяла серебряную вилку с выгравированной на черенке надписью «Наталья».
Юрий увидел замешательство Зины, выхватил из ее рук вилку и швырнул в сторону, на пол.
– Гуля потом уберет, – спокойно произнес он, глядя Зине в глаза. – Вот другая вилка. Попробуй, как стейк, не передержал его на сковороде? Я не таким уж хорошим кулинаром был, если ты помнишь, но вот, научился готовить мясо.
Зина прилежно отрезала себе кусочек, положила в рот, прожевала. Вкусно, нежно, хотя отдает все-таки кровью… Хотя, говорят, это никакая не кровь, а мясной сок на самом деле. Зина любила мясо, и не пережаренное, но такое мясо, как у Юрия, почти полусырое, ее пугало. «Что они все, помешались на этой крови, словно вампиры какие-то, – с тоской подумала она. – В наше время есть сырое мясо, да еще кичиться этим – безумие. Где оно выращено, сколько его сюда везли, где лежало еще… и все ли ветпробы прошло животное перед забоем? А еще лето сейчас в придачу. Ну не верю я людям, не верю. Нет, не считаю их злодеями и мошенниками, но просто невозможно соблюсти в наше время все условия – по производству, хранению, транспортировке… Мясо ведь вроде еще выдерживают как-то, при нуле градусов, что ли, даже несколько дней, не сразу его на стол ставят… А вдруг тогда, во время выдерживания, электричество на время отключалось в холодильнике? Ну ладно, фермер, который скотину выращивал, старался на славу, а что же водитель, который это мясо вез из деревни в город? За каждого в этой цепочке разве можно поручиться? Нет. И Юрий – совсем не повар. То есть он думает, что научился готовить, но так ли это на самом деле? Он думает, что умеет, он всегда был самодовольным…»
Зина отрезала себе еще кусок мяса, старательно прожевала его, проглотила. И вдруг подумала, что ей на самом деле теперь должно быть уже все равно – сырым или нет мясом ее сейчас потчуют.
– Вкусно? – улыбнулся Юрий и положил свою ладонь поверх Зининой руки.
Усилием воли Зина заставила себя не отдергивать руку.
– Да, вполне, – сдержанно произнесла она.
– Давай за нас. – Он, довольный, потянулся с бокалом. – Я один глоток, напиваться не собираюсь. Мне больше и нельзя. Как тебе вино?
– Замечательное.
«Я люблю пиво, хорошее пиво, а не вино. Принято любить вино, но вот я не понимаю этот напиток, я терпеть его не могу, с вкусовыми рецепторами у меня что-то не то, наверное! И не хочу я делать как «надо», как «принято», я хочу делать так, как я хочу. Но он же, Юрий, не поймет, он думает, что он свободный, а на самом деле – весь из комплексов и заморочек!»
– Я немного отвык от тебя, Зина. Даже не так – я и не знал тебя. Видел раньше в тебе лишь прелестное, неопытное дитя… Я вообще ничего не понимал тогда, оказывается! А ты? Что ты обо мне сейчас думаешь?
«Что ты – старый волк, который в первый раз проиграл охоту! Акела промахнулся…» – подумала Зина. Но потом заставила себя встряхнуться. Хладнокровно отрезала себе еще кусок мяса, запила его вином.
– Я думаю, что я тоже тебя не знаю. И я пока не привыкла к тебе.
– Честно, честно…
– Но, я надеюсь, все образуется. Говорят, нельзя дважды войти в одну реку. А по мне, это высказывание – глупость, – решительно продолжила Зина. – Мне кажется, что, пока человек не пройдет испытание – он дальше не сможет двинуться. Ситуация повторяется, если в первый раз человек не сумел ее правильно решить. И в третий, и в четвертый раз, и так до бесконечности… Пока не сделаешь все правильно. Мы с тобой чего-то не смогли сделать раньше, двадцать лет назад, а теперь вынуждены опять это повторить.
– Ты абсолютно права. – Взгляд у Юрия стал каким-то тревожным и одновременно вдохновенным. – Я сам об этом думал. Боже, как это все верно, что ты говоришь, и как созвучно моим мыслям, Зиночка!
«Нет, это не он, а я погрязла в комплексах. Признаю только пиво и хорошо прожаренное мясо, а надо наоборот. Вино и мясо «с кровью» – вот чего мне не хватает на самом деле, а я тупо продолжаю от этого отказываться. Это я – проигравшая, а не Юрий. И это самое настоящее чудо, что жизнь дала мне еще один шанс измениться. Пусть так, да, да, поведение Юрия можно назвать шантажом и манипуляциями, но какая разница, каким именно способом жизнь преподносит мне этот урок! И я не жертвую собой ничуть, уйдя от Олега, я зато возвращаюсь к себе!»
– Ну вот, ты уже улыбаешься, я так рад, – ласково произнес Юрий. – У меня билеты на завтра, в театр, пойдем?
– Пойдем, – смиренно произнесла Зина.
Перед ее мысленным взором возникло лицо Олега. Зина отмахнулась от этого виденья, взяла Юрия за руку – уже сама.
«Я все еще слишком влюблена в Олега, и это плохо. Потому что это наваждение. Но и оно пройдет. Олег слишком красив, слишком. Если бы мы с ним сошлись всерьез, надолго, то да, первое время, пока он сам в меня влюблен, он бы держался, игнорировал женщин, вьющихся возле него, но что потом? Я не могу конкурировать с таким количеством соперниц вокруг!»
Зина взглянула на Юрия. Вспомнила условия их соглашения. «Нет, я себя не продавала. Это раньше женщины себя продавали – за еду, тепло, покровительство. То, без чего невозможно выжить. Мы с сыновьями не погибали от голода и холода, без крыши над головой. Я выжила бы без Юрия прекрасно, и мои мальчики тоже… Так что этот мой поступок, когда я от Олега ушла к Юрию – это не про выживание, а про разумный подход к жизни. Про экономию средств и сил. Я не предавала себя, я, наоборот, подумала о себе, своем благе, наконец, и выбрала наилучший вариант!»
Прозвучала трель домофона.
– Прости, кто-то пришел. А я ведь просил консьержку нас не беспокоить… Гуля, ну кто там еще? – закричал Юрий.
Через пару минут он вернулся в столовую, и не один. За ним следовали Петр и Павел.
– Мальчики?.. – растерялась Зина. – Очень хорошо. Я как раз хотела сказать… вернее, мы с вашим папой как раз вам хотели сообщить…
– Мам. Это правда? – спросил Петр мрачно.
– Мам, ты что, пошла на его условия? – Павел указал на Юрия.
– Вы о чем, молодые люди? – холодно обратился Юрий к сыновьям.
– О том, что ты предъявил маме условия. Ты шантажом вынудил ее вернуться к себе!
«Откуда они знают? – растерялась Зина. – Я же никому ничего… Хотя нет, я Олегу все рассказала, вчера, когда пыталась объяснить ему свой уход. Он что же, сразу побежал к моим сыновьям? Это низко…»
– Он сказал вам? – тоже мрачно спросила Зина, имея в виду Олега.
– Да. И он хороший парень.
– Он думает о тебе и своем отце тоже. Не все же родители должны думать о детях, и дети имеют право на свое мнение, мам!
– Вы о Стиве, что ли? – растерялась Зина. – Это Олег попросил его вам все рассказать?
