Я не рассказала маме про вчерашний вечер.
Когда она приехала, Зои уже ушла, а я терзалась в сомнениях, что в доме и правда кто-то был, и мне не захотелось выставлять себя идиоткой, объясняя, что мне где-то что-то померещилось.
– Оно и видно, – он посмотрел поверх меня и спрятал мобильник в карман. – А вот и Эйприл.
Я тихонько застонала и смахнула с лица волосы.
– Что-то она сегодня… бодрячком.
– Бодрячком? – выдавив скупой смешок, я порылась в шкафчике, пытаясь найти кусочек шоколадного батончика, который когда-то давно там припрятала. – Новое слово выучил?
– Нет, новое слово другое. – Джеймс помедлил. – «Престидижитация».
Сморщив лоб, я перестала перекладывать книжки.
– Нет такого слова.
– А вот и есть. Посмотри в словаре. Может, умнее станешь.
Я встала на колени и закатила глаза.
– Привет. – Эйприл остановилась за моей спиной, и мы замолкли. – Эви, ты вчера пришла в этом же кардигане?
Закрыв глаза, я сосчитала до десяти, потом ответила:
– Да. Но большинство людей сделали бы вид, что не заметили этого и промолчали бы.
– Я не большинство, – ответила она. И Джеймс был прав.
Сегодня она была просто в ударе.
– Ну, мне пора, – заявил Джеймс. Вот же предатель! – До встречи.
Эйприл заняла его место.
– Кажется, он меня недолюбливает.
– С чего ты взяла?
Я приподняла папку на самом дне шкафчика и наконец нашла свой батончик! Один-единственный шоколадный батончик-мюсли. Я сжала его в пальцах.
Моя прелесть.
– Кто знает? Кажется, как и все. – Она ждала, пока я встану. – Ты не идешь к Купу на тусовку в выходные?
Я прикрыла дверцу и поглядела на нее снизу вверх: на белой блузке ни морщинки, темные джинсы в обтяжку, волосы собраны аккуратным хвостиком – ни дать ни взять элитная секретарша.
– Вряд ли. А ты?
– Конечно. – Ее синие глаза блестели, словно она выпила миллион чашек кофе. – Тебе тоже нужно обязательно сходить.
– Ладно, посмотрим.
Я закинула сумку на плечо и направилась от шкафчика. Вдали мелькнула огненно-рыжая шевелюра Хайди, но, завидев Эйприл, она сморщилась и, крутнувшись волчком, понеслась наутек.
Еще один предатель.
Кругом одни предатели!
– А ты знаешь, кто еще собирается на вечеринку к Купу? – Эйприл болтала на ходу. – Брэндон.
Я покосилась на нее. Какое мне дело, куда ходит мой бывший парень?
– И что?
– И, заметь, не один. – Она потянулась к своему хвостику и принялась его теребить. Мы приближались к туалетам на первом этаже. – Небось и вправду подружку завел.
– Наверное, я повторюсь, но…
Она усмехнулась.
– Разве ты не слышала? Они с Лори очень близки, и у них…
Ее перебил крик. Пробирающий до костей вопль ужаса, от которого все волосы встали дыбом. У туалетов, как обычно, толпилась группа школьников.
Крик раздался снова, громче, ближе. Потом дверь женского туалета распахнулась, и оттуда выскочила девчонка с побелевшим как мел лицом.
Эйприл испуганно опустила руки.
– Что за черт?
– Глаза! – визжала девчонка, врезаясь в группу школьников около туалета. – Она мертвая и без глаз!
13
Сидя на одном из каменных столов перед кафетерием, я щурилась от яркого утреннего солнца.
– Просто не верится, что такое случилось.
Хайди в темных очках на пол-лица сидела на скамейке около меня.
– Услышав крики, я сначала подумала, что кто-то шутит, но потом разобрала слова.
Опустив голову, я собрала волосы и перекинула их на одну сторону. Эти крики я не забуду до конца жизни.
Как только учительница заглянула в туалет, нас всех вывели из школы. Некоторых отослали на дальнюю парковку, остальные в одиночку или группами бесцельно слонялись по двору. Полиция появилась, как только нас вывели из здания, и с тех пор я видела только некоторых учителей.
Все притихли, разговаривали вполголоса, успокаивая друг друга. Каждую минуту звонил чей-нибудь телефон.
Местный отдел образования передал сообщение о происшествии в школе.
Я знала, что мама не берет телефон с собой в лабораторию, и, скорее всего, она не услышит звонка и не сразу прочтет сообщение, но все равно написала, что со мной все в порядке. А чьи-то родители сообщение не получат.
Из-за угла появилась Зои и присела рядом на скамейку. Хайди повернулась к ней. Зои ходила разузнать новости.
– Уроки, наверное, отменят.
Зои кинула рюкзак на стол.
– Я заглянула через парадный вход. Весь вестибюль перекрыт полицейской лентой.
– Теперь это место преступления.
Хоть солнце и припекало, я поежилась.
– Значит, в здание нас пока не пустят.
У Хайди зазвонил мобильник, она вытащила его из сумки, спрашивая:
– Не слышала, кого там нашли?
Зои покачала головой и закинула ногу на скамейку.
– В жизни больше в тот туалет не зайду.
Я поддакнула, открыла рюкзак, вытащила фотоаппарат и сняла крышку с объектива. Хайди и Зои молча наблюдали за мной. Я фотографировала окружающих, сосредоточившись на том, как их тени выглядели на цементе. Мне нравился контраст.
Пожалуй, странное занятие, но ни Хайди, ни Зои не проронили ни слова. Они не впервые видели меня с фотоаппаратом в самое неподходящее время.
Снимая, я не только отгоняла дурные мысли. Порой камера заслоняла меня от происходящего, защищала от лишних переживаний. Может, после школы мне все же заняться фотожурналистикой вместо прохождения курсов медсестер?
Я опустила фотоаппарат и заметила, как из-за угла появился Джеймс и пробежал вдоль школьного двора. Он задержался возле группы ребят, хлопнул кого-то по спине и направился к нам.
– Что-нибудь узнал? – спросила я, убирая камеру.
– Да, – Джеймс бросил сумку на цементированную площадку. – Это Колин.
– Что? – ахнула я.
Он забрался на стол и подсел ко мне.
– Я с ребятами болтал, а рядом училка расспрашивала Дженни, ну, ту, что нашла труп в туалете. Насколько я понял, Колин вроде уже давно была… того. Уж не знаю, как Дженни определила, но так они говорили.
– Какой ужас. – Хайди опустила мобильник на колени. – Господи, но это…
