– Да, именно это я и сказала.
– Уж если на то пошло, так это я от тебя такого не ожидала.
Эйприл развернулась на каблуках и зашагала прочь, помахивая хвостиком.
Не ожидала она – хоть стой, хоть падай! – но на самом деле мне было не до смеха. Толку от разговора с Эйприл, как и ожидалось, вышло немного, но я хотя бы попыталась. Может, Зои с ней поговорит? Они больше общаются.
Неудачный разговор угнетал меня остаток дня и отошел на задний план, только когда я вышла на парковку и увидела поджидавшего меня Люка. Он прислонился к машине, скрестив ноги и опираясь руками о капот.
На него в открытую глазело несколько учеников. При виде меня он заулыбался словно маньяк и уже через тридцать минут каким-то чудом оказался у меня дома.
– Пить что-нибудь будешь? – спросила я, входя в кухню. – Колы нет.
– Все, что есть, пойдет.
Он задержался у обеденного стола, пока я доставала два фруктовых напитка «Солнце Капри»
[14].
Повернувшись, я подбросила один ему. Он легко его поймал.
– Можно спросить?
– Давай.
Я сняла обертку с соломинки.
– Что там творится, в вашей школе?
Я вставила соломинку в маленькую дырочку и подняла голову.
– Да устроили там акции протеста. Слышал уже?
– Кое-что.
– Откуда?
Он только загадочно улыбнулся.
– Ты опять за свое?
– Что, Персик?
– Серьезно. Это.
Он прикусил нижнюю губу, потом отпустил ее.
– Можно поточнее?
Я выпила добрую порцию «Солнца Капри» одним глотком.
– Ты все время увиливаешь. Даже когда что-то рассказываешь, большую часть скрываешь. Ты так и не рассказал мне того, что обещал.
– Я уже многое тебе рассказал. – Он допил напиток и ловко забросил упаковку в корзину. Я даже позавидовала. – И поведал нечто важное, не связанное с моим происхождением.
– Вранье.
Люк пожал плечами.
– Ты просто невнимательна.
– Нет, – от злости я чуть не запустила ему пакетом в голову, – я само внимание.
Он засмеялся.
– А вот это точно вранье.
– Знаешь, можешь быть свободен. – Я допила сок и кинула пакет в мусорку. Он ударился о край и упал на пол. Я вздохнула. – Мне еще уроки делать, а ты мешаешь.
– Если бы ты хотела, чтоб я ушел, меня бы уже тут не было.
Я подобрала проклятый пакет и положила в корзину. Выпрямляясь, неловко коснулась ссадин на животе и зашипела от боли.
– У тебя все хорошо?
Я болезненно кивнула.
– Ага.
– Неправда. – Он склонил голову, будто прислушиваясь. – Что у тебя с животом?
– Хватит читать мои мысли, Люк.
Он молнией метнулся ко мне и, не дав опомниться, задрал рубашку.
– Люк! – взвизгнула я, хватая его за руки, но было уже поздно. Он пригляделся, опустив голову, и нахмурился.
– Что за черт, Персик? Откуда это у тебя?
Я пыталась отстраниться, но бесполезно.
– Я не знаю, они…
– Думаешь, это я, когда в клубе повалил тебя на пол? – Он всмотрелся мне в глаза. – Это я сделал?
– Люк! Серьезно, хватит копаться в моей голове. Это неприлично.
Его лицо посуровело.
– Я не заметил, что поранил тебя.
– Я тоже не заметила. Неважно. – Я взяла его ладони в свои. – Это же царапины.
– Царапины? – Он снова взглянул на мой живот, и я взволнованно нахмурилась. – Персик, это ожоги.
– Что?
Я даже забыла, что он смотрит на мой голый живот.
– Ожоги, как от огня. Наверное, так получилось, когда я тебя подхватил.
Он отпустил мою рубашку, но легче мне не стало, ведь его ладонь прижалась чуть ниже царапин.
Я ахнула.
От его прикосновения к моей обнаженной коже у меня перехватило дыхание.
Ошарашенная такой близостью, я совсем растерялась. Наши взгляды встретились, и мне показалось, что его глаза расширились, будто это прикосновение его ошеломило не меньше, чем меня. Ладонь была теплой, пожалуй, даже горячей.
Люк с трудом сглотнул и опустил голову.
– Прости.
– За что?
– За то, что сделал тебе больно. Надо быть осторожней, – прохрипел он.
– Ничего.
Он вдруг прижался ко мне лбом, и я вздрогнула. Не от страха. Это было что-то другое. Предвкушение? Даже больше. Между нами возникла неловкость.
Я прикрыла глаза.
– Ты же хотел как лучше, чтобы меня не разнесло на кусочки.
– Ну да.
Он слегка повернул голову, и я почувствовала его дыхание на своих губах.
Поцелует ли он меня опять? Позволила бы я?
Он убрал руки и отступил на шаг, но неловкость осталась. Воздух между нами так и искрился от напряжения. Медленно открывая глаза, я сжала губы в нерешительности: не знала, радоваться мне или обижаться за то, что он меня не поцеловал.
Он усмехнулся одними уголками губ.
О нет.
– Ты ведь не читаешь мои мысли?
– Ну что ты? Разумеется, нет.
Так я ему и поверила.
– Даже не знаю, зачем я позволила тебе зайти.
Его улыбка начала меня беспокоить.
– Все ты знаешь.
Люк снова шагнул ко мне, и я напряглась. Он не отрываясь смотрел мне в глаза, и мне вдруг отчетливо захотелось удрать от него или же броситься ему навстречу.
Что со мной происходит?
Парень остановился, достал из кармана сотовый и озадаченно взглянул на экран, а потом угрюмо спросил:
– Можно включить телевизор?
– Да, конечно.
Проходя через гостиную, Люк поднял руку, и пульт послушно прыгнул со столика ему в ладонь. Я удивленно подняла брови.
– Как удобно, но ведь обленишься.
Люк подмигнул, и это выглядело чертовски очаровательно.
Телевизор заработал. Люк сразу же включил местный канал. Как только я увидела на экране расстроенную репортершу у дома, построенного из бурого песчаника, поняла, что новости плохие.
Девушка что-то рассказывала, и через несколько секунд я уловила смысл.
