У меня вырвался резкий смешок:
– А ты до сих пор ходил вокруг да около?
Люк пропустил мой комментарий мимо ушей, все так же неотрывно глядя на меня.
– Не ходи сюда. Тебе здесь делать нечего. Я прав, Грейсон?
– Более чем, – ответил белобрысый.
У меня внутри все вскипело, того и гляди выплеснется наружу. Собираясь с мыслями, я старалась не подавать виду, да и самой себе старалась не признаваться, как сильно меня задели его слова. И дело было не в том, человек Люк или нет, не в том, что я видела его в этом дурацком клубе в первый и, скорее всего, в последний раз в жизни.
Просто неприятно слышать, что ты – белая ворона.
По правде говоря, я не собираюсь уступать незнакомцу, да еще инопланетянину. В конце концов, он откровенно издевался надо мной, а я не допущу, чтобы меня оскорбляли. Еще чего. Выдержав его взгляд, я отчеканила маминым тоном, когда та бывала не в духе.
– Вот уж не знала, что мне нужно твое разрешение, Люк.
– Ну, – нарочито медленно протянул он, расправив широченные плечи, – теперь знаешь.
Я отпрянула.
– Ты серьезно? – Нервный смешок сорвался с моих губ. – Ты не владелец клуба. Ты просто…
Я замолчала, чтобы не сказать какую-нибудь глупость.
– Ты – обычный парень.
Он засмеялся, запрокинув голову.
– Ты не это собиралась сказать, я знаю. На уме у тебя было совсем другое.
Он забарабанил пальцами по спинке дивана. Так бы их и прихлопнула.
– Ну-ка скажи мне, кто я. Не терпится услышать.
– Проехали. – Я взглянула на танцпол и не увидела Хайди, ведь народу стало раза в три больше. Черт! – Мы с подругой пришли сюда потусоваться, только и всего. Тебя это никак не касается.
– Меня все касается.
Я захлопала глазами, ожидая, что он рассмеется, но так и не дождалась окончания шутки. Видимо, мне довелось познакомиться с самым спесивым субъектом на планете.
– Между прочим, ты вовсе не тусуешься со своей подругой. Я же говорю, ты просто стоишь у танцпола… в одиночестве.
Он так пристально вглядывался в мое лицо своими жуткими глазами, что у меня запылали уши.
– Неужели ты именно так развлекаешься? Одиноко стоишь в углу и пьешь воду?
Я открыла было рот, но не нашлась что ответить. В жизни не встречала такого неприятного типа.
Он еще сильнее скривил губы в ехидной улыбке.
– Ты еще не доросла, чтобы ходить по клубам.
Я готова была поклясться, что и он – тоже.
– А вот и доросла.
– Да что ты говоришь?..
– Твой друг-здоровяк проверил мои права и пропустил меня. Спроси у него сам.
Грудь Люка была мускулистой, поношенная серая футболка плотно обтягивала широкие плечи. На футболке была надпись: «Будь проще – и люди к тебе потянутся». Лживая надпись. Парень любит театральные эффекты.
– Покажи мне права.
– Нет, – нахмурилась я.
– Почему?
– Я не собираюсь предъявлять документы первому встречному.
Он снова посмотрел на меня, с подозрением хмуря брови.
– Не хочешь показать мне документы потому, что тебе нет двадцати одного года.
Я промолчала, а он приподнял бровь.
– Или же не хочешь со мной общаться, так как считаешь лаксеном.
– Похоже, в этом вся загвоздка, – вставил Грейсон, и я стрельнула в него взглядом.
Он наконец отложил мобильник. Очень вовремя.
– Поэтому, наверное, ей здесь неуютно, – проворчал он. – Она, видимо, из тех…
– Из каких еще «тех»? – не поняла я.
Грейсон посмотрел на меня своими необыкновенно синими глазами:
– Из тех, кто боится лаксенов.
Я встряхнула головой, и все поплыло перед глазами и ушло на задний план. Никто в этом клубе, ни одна живая душа не приближалась к этому месту, к этой маленькой комнатке. Все обходили ее стороной.
Люк шумно вздохнул.
– Скажи, тебя разве не напрягает сидеть вот так, рядом с лаксеном, в укромном уголке? Не боишься?
– Нет.
Я немножко лукавила, ведь, пусть я и не была из тех, кто ненавидит лаксенов и кричит об этом на каждом шагу, но надо быть не в своем уме, чтобы совсем их не опасаться. Они истребили миллионы людей. Я не имею в виду конкретно этих двоих, но все-таки они не носили блокаторы. Я бы и глазом не успела моргнуть, как они прихлопнули бы меня как муху.
Несмотря на сомнения, терзавшие меня, я хотела убедить Люка, что мне совершенно все равно, лаксены они или нет. Мои права были липой. Фамилия и адрес в них были тоже фальшивые. Так что мне ничто не угрожало.
Я поставила стакан на столик и достала документ из кармашка клатча.
– На, смотри, – весело прощебетала я, стараясь вести себя непринужденно.
Люк снял руку со спинки дивана и потянулся за правами. Он как бы невзначай коснулся пальцами моей ладони, и меня укололо статическим электричеством. Ахнув, я отдернула руку, а Люк улыбнулся еще шире.
Он нарочно ударил меня током, чтобы напугать.
Люк опустил взгляд на права.
– Нола Питерс?
– Да, меня так зовут.
Я лгала: придумала имя, совместив названия двух городов, в которых никогда не была: Нового Орлеана и Санкт-Петербурга.
– Тут написано, что тебе двадцать два. – Он вновь посмотрел на меня: – Тебе столько не дашь. На вид всего семнадцать.
Стиснув зубы я глубоко вдохнула. На самом деле мне уже намного больше семнадцати: через полгода исполнится восемнадцать!
– Знаешь, ты тоже не выглядишь на двадцать один.
– Внешность обманчива. – Он повертел права в пальцах. – У меня ангельское личико.
– Сильно сомневаюсь.
– Хочется верить, что стареть я буду незаметно. Пусть все думают, что мне удалось отыскать эликсир молодости.
– Ла-а-адно, – протянула я. – Слушай, беседа у нас с тобой не клеится, так что пойду-ка я отсюда. Мне надо найти подругу.
– Твоя подруга занята: отдыхает и все в этом духе. В отличие от тебя.
Его усмешка растянулась в дерзкую улыбку, которую можно было бы счесть за очаровательную, если бы мне не захотелось заехать ему по физиономии.
– Тебе вот совсем не весело.
– Ты прав: какое уж тут веселье? – Я прищурилась, едва сдерживаясь, чтобы не бросить ему в лицо стаканчик с водой. – Знаешь, я пыталась быть вежливой…
– Прелесть, – пробормотал он, из-за чего я разозлилась еще сильнее.
