– С ним вроде… все было нормально, но это все зря. Серьезно. – Я всплеснула руками. – Я сама начала, просто столько всего навалилось, еще и накрутила себя, вот и… захотелось забыться.
– А Люк тут при чем?
Я опять взмахнула руками.
– Потому что я потеряла голову.
– А-а-а. – Зои притихла.
– Ужасно, да?
Она толкнула меня в ногу.
– Если другой причины для твоей затеи нет, тебя никто не осудит. Но если ему… хотелось чего-то большего… Вдруг он решил, что его используют?
– Используют? Я? – Я приподнялась и посмотрела на подругу. – Ему не хотелось большего. Зои, он остановился и ушел… выскочил из комнаты как ошпаренный.
– Может, потому что он порядочный.
Я выгнула дугой бровь.
– В самом деле?
– Люк… не такой, как все. Его, разумеется, лучше не злить, но он… добрый.
– Черт возьми, – недовольно взвыла я, на что Зои усмехнулась.
– А ты у нас – роковая женщина, оказывается.
– Заткнись.
У меня заболела шея, и я перекатилась на спину.
– А он тебе…
– Не спрашивай меня, пожалуйста. Потому что я не знаю, а думать совсем не хочется.
Или же мне просто не хватало смелости признаться.
– Вчера… то, что было… больше не повторится. И хватит об этом.
– Угу, – многозначительно хмыкнула она.
Я поглядела на нее.
– Что за «угу»?
Зои пожала плечами:
– Да так, ничего, – и, помолчав, спросила: – Так чем теперь займешься?
Я посмотрела в потолок.
– Поеду домой.
31
Каким-то образом моя машина оказалась около «Предвестия», и субботним утром Зои проводила меня до дома.
– Как доберешься обратно? – спросила я, остановив машину на подъездной дорожке, потом меня осенило: – Бегом?
– Я шустрая, – подмигнула Зои.
– Что-то на физкультуре в прошлом году я этого не заметила.
Она всегда отставала, когда приходилось бегать и делать дурацкие упражнения.
Зои рассмеялась:
– Знаешь, сдерживаться гораздо труднее, чем двигаться с привычной скоростью. – Она посмотрела на меня, на сей раз в контактных линзах. – Готова?
– И да, и нет. – Я взглянула на коттедж и оторвала пальцы от руля. – Как-то даже не знаю, что ей сказать.
– Наверное, твоей маме сейчас так же непросто.
– А ты никогда не говорила с ней обо мне?
Я знала, что Зои никогда к ней не подходила, но это не означало, что они не разговаривали.
Она покачала головой.
– Сильвия не знает, кто я. А если бы узнала, то не одобрила бы нашей дружбы.
– Потому что боялась, что ты мне все расскажешь или я сама догадаюсь?
– Да, Эви, только вовсе не со зла. То, что с тобой случилось, что с тобой сделали, – небывалый случай.
Я небрежно бросила:
– Неужели?
Зои пропустила мое ехидное замечание.
– Бывает ложь во благо.
Даже если правду скрывали в благородных целях, мне ничуть не легче справляться с последствиями, но не сидеть же в машине вечно.
– Я пошла.
– Напишу тебе позже, ладно? Сейчас приедет Грейсон.
Я подняла брови.
– Следить за мной?
Она кивнула.
– Источник никуда не делся. Мы не можем рисковать. Я осталась бы, но Люк не согласен.
– Почему? – нахмурилась я.
– Он беспокоится, что в случае опасности ты полезешь за меня вступаться. С Грейсоном совсем другое дело.
Я чуть не засмеялась, но Люк, черт возьми, прав. Опять. И меня это начинало нервировать.
– Почему он сам не придет?
– Ну, может, из-за того, что ты требовала оставить тебя в покое? – предположила она. – Хотя вчера вечером он тебя точно в покое не оставил, без рубашки-то…
– Перестань, – заскулила я, тряся головой.
– Наверное, он понимает, что тебе надо побыть одной.
– Да, неплохо бы.
Я покосилась на Зои и вдруг вспомнила нечто очень важное:
– На него я тоже зла не держу.
Едва заметная улыбка тронула ее губы.
– Знаю. Иди уже.
– Хорошо.
Хватит мешкать.
– Удачи.
Мы распрощались, и я двинулась навстречу… чему бы там ни было. Вскинула рюкзак на плечо и направилась к парадной двери. Она оказалась незапертой.
Вдохнув поглубже, я вошла в дом.
И сразу увидела ее.
Мама поднялась с дивана. Лицо ее было бледное и измученное. Потом я заметила контактные линзы. Ее глаза снова приобрели естественный оттенок, как у меня.
Только это обман. Они никогда не были такими, как у меня.
И сама она никогда не была похожа на меня.
Она напряженно разглядывала меня, словно проверяя, все ли у меня на месте.
– Я чуть с ума не сошла.
Будь это на прошлой неделе, она бы меня придушила за то, что я убежала из дома и пропадала где-то целые сутки. Но сейчас… Я знала, что она злится, а еще то, что вина лежит не только на моих плечах, так что, может, поэтому не стала рассыпаться в извинениях и вымаливать прощение.
Просто стояла столбом.
Сильвия медленно села. Потянулась за фотографией.
– Ты видела снимки, я знаю.
Я взглянула на закрытую дверь кабинета. Осколков на полу уже не было.
Подойдя ближе, я бросила рюкзак и села. В голове роилось много вопросов, но я выбрала самый важный:
– Кто она?
Она взглянула на фотографию, ту, где они втроем. Немного помолчала.
– Эвелин была дочерью Джейсона от предыдущего брака.
Меня будто сразило молнией. Я уже почти смирилась с тем, что это мое настоящее имя – Надя, что живу ее жизнью, но, услышав о настоящей Эвелин Дашер, я будто вновь пережила весь этот кошмар.
– Мы с Джейсоном не могли иметь детей. Я – лаксен, а он – человек, – продолжила она. – Мать Эвелин умерла. Сердце. Сейчас, вспоминая обо всем, я понимаю, что именно поэтому Джейсон помешался на разработке способов лечения подобных болезней и рака. Он любил ее даже после смерти. Я не сразу это поняла. – Она поджала губы. – Эвелин погибла в автомобильной катастрофе за три года до нашествия. Джейсон был за рулем. Жуткая авария. Джейсон отделался царапинами, но его дочка… она погибла на месте.
