Книга Виктор Муравленко, страница 74. Автор книги Александр Трапезников

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Виктор Муравленко»

Cтраница 74

А умер он после развала Советского Союза, страны, которую во время воины, не щадя жизни, защищал с оружием в руках. У многих тогда не выдержало сердце…

Директором Усть-Балыкской конторы бурения, а затем начальником Нефтеюганского управления буровых работ и генеральным директором «Урайнефтегаза» — важнейших тюменских промыслов — работал горный инженер и буровик (имевший еще и военную профессию корабельного штурмана — тоже моряк!) Александр Николаевич Филимонов. Приехал он в Западную Сибирь из Башкирии. Высадился с самолета Ан-2 на усть-балыкскую землю в числе первых нефтяников. Было это зимой 1964 года. Рассказывал, что пришлось столкнуться с такими трудностями, что в отдельные моменты хотелось все бросить к чертовой матери и уехать, куда глаза глядят.

Говорит правду: «Очень много было и неоправданных жертв. Из сотни смертей — только две естественные. Кто видел бурового мастера, плачущего в бессилии от комариного гнуса? Кто видел мгновенно провалившегося в болото бульдозериста на ДЭТ-250 и выкарабкивавшегося из лап смерти, всего в болотной тине и водорослях? Кто видел, как в сорокаградусный мороз сгорает за 25 минут шестнадцати-квартирный дом, да еще и с людьми?! Жена, приехавшая в июле ко мне в отпуск, плача, на коленях умоляла меня уехать из этого ада. Лето было жаркое, до 38 градусов в тени. Комаров, слепней и мошки столько, что не передать. В Нефтеюганск летали только гидросамолеты, в салоне на полу люди корчились от болтанки. Их рвало. Сами они даже выйти не могли из самолета. Их выводили под руки. А каково спать, когда в помещении гудят комары? Ведь даже марлевые повязки не спасали. Прежде чем ложиться спать, разжигали на противне костер из солярки и зеленой травы, чтобы дымом выгнать комаров. Промучившись ночь, не выспавшись, днем тоже видишь мало радости. Десятки проблем, которые надо решать. Знаешь, что кроме тебя и твоих подчиненных никто их не решит».

Филимонов выдержал, выстоял и решил все поставленные перед ним задачи. Стал Героем Социалистического Труда. В постперестроечные годы многие либеральные демократы, не зная, как еще куснуть советских нефтяников, хихикали и ёрничали, говоря, что в муравленковское время в Тюмени создавались какие-то псевдонаучные «отделы по борьбе с комарами» — вот, дескать, куда уходили государственные деньги. Отделов таких не было, но перед НИИ была поставлена задача найти эффективное средство против мошки и гнуса. А как вы хотели? Вот бы любителей поболтать на эту тему да в те болота, чтобы они на своей лощеной шкуре испытали все тяготы трудов первых нефтяников.

В 1966 году министр нефтяной промышленности Шашин проводил совещание в Сургуте. На полном серьезе обсуждались предложения ученых и практиков строить на месторождениях морские эстакады по типу бакинских. Рыть канавы, буровые устанавливать на баржах и таскать их по рядам скважин по схеме. Было предложение и сезонного бурения, то есть зимой бурить на Севере, а на лето уходить на Большую землю, хотя бы в Оренбургскую область, где тогда были открыты газовые месторождения. Муравленко, сидевший рядом с министром, предложил выслушать Филимонова, с которым уже «обкатал» одну идею. Тот поставил под сомнение предложение о морских эстакадах: где взять столько металла? Завоз, монтаж — всё это дополнительные затраты. Он предложил другой вариант, самый простой — отсыпка. Сказал, что уже пробурили куст из четырех скважин путем отсыпки местным грунтом. (Даже не песком, как это делается сейчас, а именно используя местный грунт.) А где болота — кладем лежневку. Филимонов перенес опыт времен Отечественной войны под Ленинградом, там тоже укладывали лежневки и немного отсыпали. Об этом он знал из истории военного искусства, не зря был курсантом военного училища, корабельным штурманом.

Муравленко и Филимонов понимали друг друга с полуслова. По предложению Виктора Ивановича стали применять железнодорожные тележки на рельсах, что позволяло за считание минуты передвинуть установку на следующий ствол. В начале семидесятых годов был применен чудодейственный дискретный способ передвижения бурстанка с помощью надувных прорезиненных мешков с использованием своего же компрессора КСЭ-5М с рабочим давлением шесть атмосфер. Этот способ позволял в незатопляемых зонах экономить на металле (рельсы, железнодорожные тележки), значительно сокращать время монтажа. Муравленко дал «зеленый свет» дискретному способу, поскольку сам был буровиком от Бога. Еще в 1966 году он специальным приказом запретил монтаж буровых с одним буровым насосом. И это было грамотное решение не чиновника, а профессионала-нефтяника.

Бывали между Муравленко и Филимоновым и разногласия. Одно из них касалось такого вопроса, как «движение за «маяками»». Когда создавались все условия для одной-двух бригад в коллективе, они вырывались вперед, а остальные как бы двигались за ними, подтягивались. Метод этот был широко распространен в шестидесятые и семидесятые годы. Филимонов доказывал, что с помощью одной бригады можно насадить в коллективе ненависть и зависть. Для одних стоит готовая буровая, а другие ждут. Филимонов в категоричной форме требовал для всех равных условий, чтобы побеждал тот, кто работает грамотно, безаварийно, дисциплинированно. Но решающее слово осталось тогда за Виктором Ивановичем. И только в мае 1977 года, за 38 дней до смерти, Муравленко сказал Филимонову, что тот был прав, доказывая необходимость минимального разрыва между передовой бригадой и отстающей, что своей настойчивостью тогда вызвал большое уважение с его стороны. И это тоже редкое личностное качество. Сильный человек умеет признавать свои ошибки, слабый — цепляется за них до конца.

Почти анекдотический эпизод связан с приездом в Тюмень Косыгина: тогда Филимонов «выменял» у премьер-министра СССР импортную мебель для нефтяников в обмен на… миллион тонн нефти. Началось с того, что Филимонов узнал о визите высокого гостя 1 января 1968 года — от своего друга, начальника аэропорта, а тот услышал об этом по «Голосу Америки». Никто еще в Тюмени ничего не знал, даже Муравленко, а американцы уже всё пронюхали. Видно, у них уже тогда в Кремле завелись хорошие «кроты», типа будущего «архитектора» перестройки «академика» Яковлева. Ну да черт с ними! Филимонов звонит Виктору Ивановичу: не ожидаются ли высокие гости? «Нет, спи спокойно». Но на третий день информация до Тюмени дошла. Стали готовиться. Приезжает Косыгин, его везут на Сингапайский остров, в бригаду к Сергееву. При этом премьер-министр как-то косо посматривал на Филимонова, видно, принял его за одного из охранников из команды Лобанова, тогдашнего председателя КГБ Тюменской области. Но когда Муравленко представил Косыгину Филимонова как директора конторы бурения, взгляд второго человека в государстве потеплел.

Впереди — овраг. Филимонов берет Косыгина под ручку, чтобы тот ненароком не подскользнулся (в ботинках все-таки, а не в унтах), и думает: «Ну где же фотографы? Единственный раз в жизни под руку с премьер-министром!» А вслух говорит: «Нам бы побольше вот таких бульдозеров ДЭТ-250, они очень хорошо зарекомендовали себя в наших болотах». Косыгин отвечает, что их производится всего 50 штук в год, но обещает помочь. Потом Филимонов просит помочь с мебелью, желательно импортной. Косыгин говорит: «Дайте миллион тонн нефти, мы ее продадим и купим вам мебель». Так и «сторговались».

Конечно, разговор был шутливый — методы планирования были совсем иные, но порою приходилось выбивать необходимое оборудование и даже обычные вещи и таким образом. Но ведь ни Муравленко, ни Филимонов, ни Аржанов, ни Крол, ни Фаин не требовали это для себя, а исключительно для производства, для нужд людей, для улучшения условий их быта. И это поразительная особенность того времени, в отличие от нынешнего.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация