Заместителем Виктора Ивановича по капитальному строительству был фронтовик, победитель над фашистской Германией и Японией, украинец Александр Степанович Пара-сюк. Приехал в Тюмень, да так тут и остался. Это как волшебный магнит, который притягивает к себе самых талантливых людей и больше не отпускает. А ведь строительство здесь, в крае, предполагалось огромное. Но ситуация складывалась не простая. Возьмем, к примеру, Сургут. Нефть дала возможность получить ему в 1965 году городской статус. Но не было еще ни генерального плана застройки, ни централизованного бытового обслуживания. Поселки геологов, нефтяников, строителей существовали по принципу ««каждый сам по себе», как удельные княжества. Каждое ведомство строило свою котельную, свой водопровод, свою электростанцию, свою баню и пекарню.
Муравленко тогда впервые публично заявил, что будущее всех городов на Тюменском Севере — в централизованном капитальном многоэтажном строительстве. Его в этом вопросе поддержал первый секретарь райкома партии Бахилов. Нужна была своя строительная база, и в Сургуте появился собственный домостроительный комбинат. А ведь город этот имеет ключевое значение для региона — он находится в самом центре нефтяного Приобья, на перекрестке главных дорог, ведущих к крупным месторождениям: Усть-Балыкскому, Правдинскому, Мамонтовскому, Западно-Сургутскому, Нижневартовскому, Мегионскому, наконец, к самому Самотлору. Сургут стал плацдармом для наступления на нефтяную целину. Муравленко, оценив стратегическое значение Сургута, предложил революционный план преобразований. Сюда, поближе к производству, он решил перевести объединение «Тюменнефтегаз», трест буровых работ, дирекцию строительства нефтепровода Усть-Балык — Омск.
Кадры Виктор Иванович всегда подбирал очень тщательно. У того же Парасюка был большой опыт нефтепромыслового строительства в Башкирии, поэтому, когда Муравленко позвонил ему и предложил должность своего зама, тот без колебания согласился. Хотя с сибирскими условиями он практически не был знаком. Но авторитет Муравленко был действительно очень высок, он уже тогда слыл живой легендой, работать вместе с ним считалось за высокую честь. Правда, партийное начальство тогда довольно ревниво следило за тем, чтобы авторитет крупных производственных руководителей не рос чрезмерно. Боялись, наверное, что кто-нибудь из них станет народным кумиром. А не было бы, наверное, большого греха в том, если бы Муравленко стал народным лидером, поскольку он умел главное — делать дело, сплачивать вокруг себя людей. Может быть, и на самом высшем посту в стране он принес бы неоценимую пользу своему народу. (К слову сказать, в последние месяцы своей жизни Виктор Иванович грустно шутил: «Устал я, надоело все выбивать и за все отвечать. Устроиться, что ли, уполномоченным по делам религии?») А ведь в шутке этой есть и потаенный смысл: если религия призвана «строить» душу, то этой созидательной деятельностью Муравленко занимался всю жизнь. Он был действительно Строителем с большой буквы — и на практике, и в духовной сфере.
Но вернемся к делам реальным. Обустройство нефтяных месторождений, возведение будущих городов и рабочих поселков в тайге и тундре осуществлялось силами, конечно же, не одного только «Главтюменнефтегаза», но с привлечением многих министерств. Они сооружали технологические объекты, резервуарные парки, дожимные насосные станции для перекачки нефти, кустовые насосные станции для закачки воды в продуктивные пласты, водозаборы, компрессорные станции, трубопроводы, жилые дома, объекты культуры и быта. Последние порою стояли на первом месте. Работа велась гигантская.
Должность Парасюка входила в номенклатуру обкома, все перемещения подобного рода были связаны с партийными органами. И Александр Степанович опасался только одного: не будут ли чинить препятствий для его перехода в главк? Он тогда еще не знал, что для Муравленко препятствий нет. Если ему нужен на должности зама именно Парасюк — значит, так и будет. Кроме того, существовало специальное постановление ЦК партии, чтобы на местах не чинили никаких препятствий тем, кто пожелает ехать в Тюмень. Подобных постановлений в истории СССР, кажется, почти не было. Но и так, наверное, Виктор Иванович смог бы своей энергией и настойчивостью достать хоть Луну с неба, если бы захотел… А на ознакомление с предприятиями и организациями главка отпустили Парасюку всего один месяц. И Александру Степановичу пришлось сразу же окунуться в работу.
Этот почти двухметровый сильный человек освобождал в свое время Будапешт, Бухарест, Прагу, закончил войну не 9-го, а 17 мая, потому что приходилось добивать фашистов в Чехии. Теперь у него началась новая битва, мирная — за северные города. Когда у ветеранов «Главтюменнефтегаза» спрашивают: «Что строил Парасюк?», они удивляются: «Вы лучше спросите, что он не строил!» В Тюмени — по инициативе Муравленко — Дом техники «Нефтяник», жилой микрорайон в поселке Парфеново, поликлинику и больницу нефтяников в Патрушево, на Черноморском побережье — пансионат отдыха «Нефтяник Сибири» на 800 мест, признанный одной из лучших здравниц в Краснодарском крае, пионерский лагерь «Юный нефтяник», сотни социально значимых объектов — всего не перечислишь. Виктор Иванович помогал решать все возникавшие проблемы в Госплане и строительных ведомствах. А когда понадобилось пробурить артезианскую скважину для больницы в центре Тюмени — пожалуйста, вот вам буровая установка (такого жители этого сибирского города еще не видели, чтобы прямо под их окнами нефтяники бурили скважину — нс ради нефти, а для бальнеологических ванн).
Ежегодно строился один миллион квадратных метров жилья, более пятисот километров дорог с железобетонным покрытием. Царский размах. Или: размах по-муравленковски. Этим масштабам дивились все иностранные делегации, приезжавшие в Тюменский край.
Конечно, добыча нефти была первична, по марксистской идеологии, как «материя»: план любой ценой. Но Муравленко постоянно продавливал в правительстве вопросы об отсутствии в нефтяных районах области жилья для людей и соответствующей инфраструктуры. И именно благодаря ему в 1975 году было принято совместное постановление ЦК и Совмина о привлечении к строительству жилья в Тюменской области союзных республик. Это стало уже настоящим прорывом. Украинские, белорусские, узбекские, прибалтийские строители хлынули в Западную Сибирь. Темпы строительства выросли многократно. Но и тогда четвертую часть всех объемов выполняли собственные строительные подразделения «Главтюменнефтегаза».
К великому сожалению, увидеть полный расцвет Тюменского края Виктор Иванович Муравленко уже не успел. Но он задал главное направление, с которого уже нельзя было свернуть. Парасюк, который продолжал работать с преемниками Муравленко на посту начальника «Главтюменнефтегаза», также считает, что распад этой мощнейшей организации был инициирован сверху. И откровенно говорит, что лучшие годы его жизни связаны с Муравленко, с тем временем, когда они работали вместе. Тогда не было такого сепаратизма в делах, который наступил позже. Вот его слова, касающиеся тех лет:
«Зная настойчивость Виктора Ивановича и его умение решать сложнейшие вопросы в правительстве и Госплане, с уверенностью могу сказать, что он, безусловно, сделал бы все для сохранения сформированного им главка. Муравленко был политиком и государственником. И на корню пресекал всякие мысли о сепаратизме.
