— Ну ты прямо как Зидан! — с удовольствием произнес дядя Коля.
— Зидан, конечно, хорош, но он уже глубокий старик, Франция обречена, они выдохнутся во втором тайме, — пустился в рассуждения Алексей, но тут почему-то остановился, будто вспомнив о чем-то другом, и спросил: — А как Муравленко относился к футболу? Это очень важно. Я не представляю себе нормального человека, который будет спать во время финального матча.
— Нормально и относился, — ответил старший. — Он вообще любил спортивные репортажи. Когда в Англии в 1966 году проходил чемпионат мира по футболу, мы все слушали радио, болели за наших. И Виктор Иванович тоже. Жаль, что заняли только четвертое место. Немцы нам подгадили, играли грубо, в кость. А какие были имена — Яшин, Численко, Хурцилава, Воронин, Банишевский! Если бы еще Стрельцов был, зря посадили… А вот тебе такой случай, связанный непосредственно с футболом. У нас в Тюменской области была команда «Нефтяник», играла нс в высшей лиге, но в классе «А». Тоже мастера, словом. Другой «Нефтяник», бакинский, конечно, посильнее был, но и наши были не лыком шиты. Представляли главный топливно-энергетический комплекс страны. Хотя порою и не все складывалось как нужно.
— Не «Челси», короче, — съязвил Леша.
— Зато играли свои, а не те, которые с пальм слезли, — парировал дядя Коля. — Это сейчас у вас в командах одни иностранцы за мячом бегают! Чего проще: закупил легионеров и выпускай на поле, как бизонов. Намедни в «Динамо» на матч вышли все одиннадцать игроков — иностранцев. Да и тренер теперь в сборной будет, говорят, тот еще Гусь голландский. И после этого хотите чего-то в футболе добиться? Открытый чемпионат Мальты, может быть, и выиграете. Вместо того чтобы в России футбол развивать, сделали из него «Макдоналдс» какой-то, сплошной бизнес по гамбургскому счету.
— Ладно, так что там с «Нефтяником»?
— Дело было в 1971 году. Мне потом старший тренер этой команды Слава Медведев рассказывал. А у Муравленко было особое отношение к спорту. Он четко понимал, что Тюмени нужна своя отличная футбольная команда. Молодежи требуются свои местные, а не столичные кумиры, необходима эмоциональная встряска после тяжелейшего труда. Потому что одними высокими заработками молодых в этих краях не удержать. И такая футбольная команда появилась! Можно сказать, что он, Муравленко, ее и создал. Первым делом он пригласил из Харькова молодого перспективного тренера Медведева. И вот сидит Слава у него в приемной и думает: «Шутка ли, такой государственный деятель, живая легенда, будет с ним сейчас говорить! Господи, спаси и сохрани!» Поджилки трясутся. Сам-то он до этого только заводскую команду тренировал, с сильными мира сего, как говорится, не общался. А из окон приемной виден Центральный стадион, газон зеленый, кто-то мяч гоняет, летний вечерок теплый, а у него самого озноб по всему телу. В голове всё путается, все составленные планы смешались. Наконец, секретарша ему говорит: «Заходите!» Медведев переступает порог кабинета. Перед ним — стол, длинный ряд стульев, на стене — карта Тюменской области с многочисленными флажками-символами. И немолодой, но крепкий мужчина с проницательным взглядом, хотя глаза уже чуть усталые после трудного рабочего дня.
Муравленко встает, обходит вокруг стола, ласково, но без панибратства кладет руку на плечо тренеру и говорит: «Ну, здравствуйте, Вячеслав Федорович. Рассказывайте о себе, о родителях, о своих ближайших планах, о прежней работе, об увлечениях…» Все просто, все естественно, как старому знакомому, с которым долго не виделся. И у Медведева сразу отлегло от души. Спокойно стало, словно он пришел в родной дом, и он начал говорить, А Виктор Иванович слушал и не перебивал. У него вообще было поразительное умение слушать собеседника. Вот вы, молодые, когда соберетесь в стаю, галдите, как крикливые грачи, каждый о своем талдычит и никто никого не слушает. А надо уметь молчать, нужно дать товарищу выговориться. Уметь слушать — это великая наука познания. А то получается — одни глухие кругом.
— Я же вот тебя слушаю, — резонно заметил Алексей. — И пока что не перебиваю.
— И правильно делаешь. Так вот, пока Медведев рассказывал, телефоны на столе у Муравленко не умолкали. Звонили с Сургута, Урая, Нижневартовска, Куйбышева, теперь это Самара, с Москвы… и все звонки неотложные, по делу. Виктору Ивановичу, конечно, приходилось на них отрываться. Но когда он возвращался к разговором с тренером, четко помнил, на чем была остановлена беседа. Всё держал в голове. Вы теперь всё в компьютере держите, а надо бы в голове. Вот вам электроэнергию отключат, вы без башки и останетесь. На Чубайса надейся, а сам не плошай… А Виктор Иванович, пока слушал Медведева, намеренно ничего не спрашивал про дела футбольные. Ему было важно понять, что это за человек? Можно ли ему доверить команду с таким ответственным названием — «Нефтяник»? Он словно бы изучал его со всех точек зрения. У Муравленко была отличительная черта характера — умение понимать, познавать людей. Поэтому-то в подборе кадров ему не было равных. А тут нужно было создать такую футбольную команду, чтобы она была на уровне тех высоких задач, которые решались в этом нефтяном крае.
Ну, а для самого Медведева это был редкий шанс, своеобразная стартовая площадка — ведь Муравленко абы кого в свой кабинет не приглашал, эту честь надо было еще заслужить, хотя бы своей прошлой деятельностью. Он очень хорошо запомнил слова Виктора Ивановича о том, что футболистам полезно играть в шахматы, чтобы научиться мыслить аналитически, просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед. Скажу тебе от себя, случись такое вдруг — назначили бы Муравленко главным тренером сборной СССР по футболу, — и быть бы нам уже давно чемпионами мира!.. А тогда, когда беседа закончилась и Слава еще не знал, как определится его судьба, Виктор Иванович вернулся к своему рабочему столу, снял «прямой» телефон и коротко сказал кому-то: «Думаю, этот молодой человек нас не подведет. Будем назначать».
— Ну а потом? — спросил Леша.
— Команда при Медведеве стала подниматься с конца турнирной таблицы. Ушла из опасной зоны, начала забивать голы, выигрывать один матч за другим. Прочно обосновалась в первой десятке. А Виктор Иванович, между прочим, по окончании сезона сделал футболистам царский подарок — распределил между ведущими игроками несколько автомашин. Потому что он был человеком слова и дела. По труду и вознаграждение. Это называлось: забота о человеке, о чем сейчас начисто забыто, одна трепотня.
— Как с пивным ларьком в Туапсе, — напомнил Леша.
— Именно, — всерьез подтвердил Николай Николаевич. — А что ты хочешь? Он ведь не только свежее пиво предоставил отдыхающим нефтяникам, но и лучшего сочинского повара, мастера-профессионала высочайшего класса, переманил в этот пансионат. Это никакая не мелочь, как можно подумать, а насущная необходимость, именно отцовская забота о людях. Ты знаешь, что до Муравленко на тюменских буровых даже не было нормального питания?
Бурильщик — это вообще такая профессия, что долго не живешь. Постоянное напряжение, климат адский, то гнус, то стресс, да еще и еда порою всухомятку. А Виктор Иванович первым делом организовал на буровых трехразовое питание. Дал «добро» на открытие первой столовой в бригаде Шенбергера. Приехал туда вместе с министром Шашиным. Сняли пробу с борща, остались довольны. Министр спрашивает: «А это сколько же надо поваров, если у нас 1500 буровых бригад? Не накладно ли будет?» — «Нет, — отвечает Виктор Иванович, — не накладно. Здоровье буровиков дороже!»
