Во второй половине XIX века нашелся человек, который самым решительным образом бросил вызов этому всеобщему благодушию. Речь идет, разумеется, о Фридрихе Ницше — одной из самых колоритных и даже скандальных фигур в истории философии, мыслителе, постоянно и совершенно сознательно эпатировавшем «почтеннейшую публику» предельной жесткостью и беспощадностью парадоксально-заостренных суждений. Само явление Ницше в эпоху, когда, казалось, всецело господствовал позитивизм, было подобно «грому среди ясного неба». Тут проповедуют веру во всесилие науки и бесконечный прогресс — и вдруг некто начинает в полный голос вещать о «сверхчеловеке» и открыто называть себя нигилистом.
У Ницше с Сократом были, если так можно выразиться, совершенно особые отношения — такие, каких, наверное, не было почти ни у кого и никогда. Если почитать то, что пишет немецкий мыслитель о «босоногом мудреце», создастся полное впечатление: не иначе, тут самая настоящая личная вражда. Личная вражда между людьми, которые не только не знакомы друг с другом, но и разделены двумя с лишним тысячелетиями?! А вот однако же:
«.. Я опознал Сократа и Платона как симптомы гибели, как орудия греческого разложения, как псевдогреков, как антигреков… Был ли Сократ вообще греком? Безобразие является довольно часто выражением скрещенного, заторможенного скрещением развития… На decadence (то есть упадок, декаданс. — И. С.) указывает у Сократа не только признанная разнузданность и анархия в инстинктах; на это указывает также суперфетация (преувеличенное развитие. — И. С.) логического и характеризующая его злоба рахитика. Не забудем и о тех галлюцинациях слуха, которые были истолкованы на религиозный лад, как «демоний Сократа». Все в нем преувеличено, будто, карикатура, все вместе с тем отличается скрытностью, задней мыслью, подземностью… Сократ был шутом, возбудившим серьезное отношение к себе… Сократ был недоразумением; вся исправительная мораль, также и христианская, была недоразумением…»
.
Все эти яркие, характерные цитаты взяты лишь из одного небольшого эссе «Проблема Сократа», вошедшего в труд «Сумерки идолов, или Как философствуют молотом» и написанного, как часто у Ницше, в форме серии афоризмов — броских донельзя и как бы не требующих доказательства. Помнится, когда автор этих строк впервые (было это еще в его студенческую пору, в 1980-е) прочел подобное во взятом у кого-то на время «контрабандном» томике Ницше, тогда еще отнюдь не выдававшегося в библиотеках всем желающим, — было ощущение какой-то ошарашенности: вот уж воистину «философствование молотом»… Хотя и о Сократе я тогда, конечно, мало что знал, но чувствовал: творится какая-то грандиозная несправедливость.
Впрочем, по большому счету, и в других своих произведениях «певец белокурой бестии» отзывается о Сократе не лучше — разве что несколько более корректно, без откровенных оскорблений. И, если называть вещи своими именами, в некоторых точных и метких наблюдениях в приведенных цитатах Ницше не откажешь. Более того, его неприязнь к Сократу — не какой-то произвольный каприз, а органичная часть всего его мировоззрения, в частности, той картины Древней Греции, которую он создал и показал своим читателям. Картины на тот момент новой, необычной до неприемлемости (не случайно другой немец — Ульрих фон Виламовиц-Меллендорф, крупнейший в мире из современников Ницше специалист по античной Элладе, — выступил против своего соотечественника с самой жесткой критикой), а ныне, в общем-то, не вызывающей уже такого отторжения и скорее ставшей элементом общепринятых представлений. Кто не слышал о борьбе «апаллонического» и «дионисийского» начал в духовной жизни эллинов? А ведь это — открытие именно Ницше
. До него ни о чем подобном никто и не подозревал, греков изображали односторонне-гармоничными, без какого-либо внутреннего конфликта.
Ницше — поклонник архаической, аристократической Греции, которая видится ему неким монолитным единством (в этом плане, кстати, его наследник — Хайдеггер). Сократ — разрушитель этого единства, тот, кем посеян «червь сомнения», разъедающий с тех пор западную цивилизацию. «С появлением Сократа… побеждается аристократический вкус, чернь всплывает наверх с диалектикой»
. Традиционное ницшеанское презрение к «черни»; напомним, что и самого-то Сократа Ницше без обиняков причислял к оной (хотя, как мы попытались показать в одной из первых глав, это всего лишь характерное заблуждение, а на самом деле происхождение философа было вполне благородным).
Но все же, несомненно, что-то глубоко личностное ощущается в ожесточенных нападках Ницше на Сократа; тут, похоже, не только разница мировоззрений. Рискнем предположить, что немецкий мыслитель видел в греческом… конкурента! Ницше воспринимал себя как «пророка Диониса», именно ему, повторим, принадлежит честь открытия «дионисийского» начала в древнегреческой цивилизации. Когда он под конец жизни сошел с ума, то даже вообразил себя не кем иным, как Дионисом. Ну а о связи Сократа с Дионисом неоднократно говорилось выше. Два великих «дионисийствующих философа», похоже, не могли ужиться, как два медведя в одной берлоге.
Обратим внимание еще вот на какое обстоятельство. Сократ, несомненно, был ненавистен Ницше еще и тем, что он слыл «языческим Христом», одним из духовных предтеч христианства — да и на деле был таковым. Для Ницше же христианство — эта «религия слабых», «религия рабов» — тоже было одним из источников постоянного раздражения. В одной из приведенных чуть выше цитат мы могли видеть, как выпад против Сократа прямо сочетается с выпадом против христианства.
Между прочим — вот еще один парадокс — в силу общей антихристианской подоплеки странным образом коррелируют негативная оценка Сократа со стороны Ницше и не менее негативная оценка того же мыслителя со стороны многих советских ученых-марксистов. Вот несколько выписок из главы о Сократе в академической «Истории философии», изданной в сталинские времена:
«Сократ — представитель идеалистического религиозно-нравственного мировоззрения, открыто враждебного материализму. Впервые именно Сократ… выступил против античного материалистического понимания, естественно-научного знания и безбожия… Кружок Сократа имел ярко выраженный антидемократический характер, был центром идеологической борьбы против афинской демократии… Основной причиной знаменитого процесса Сократа была антидемократическая пропаганда, проводившаяся афинским философом… Идеологи реакционной аристократии принадлежали к сократовскому кружку, все они крепкими нитями были связаны с афинским философом-идеалистом… Сократ — принципиальный враг изучения природы. Работу человеческого разума в этом направлении он считает нечестивым и бесплодным по результатам вмешательством вдело богов… Нужны гадания, а не научные исследования, чтобы получить указания богов относительно их воли. И в этом отношении Сократ ничем не отличался от любого невежественного жителя Афин… Телеология Сократа выступает в крайне примитивной форме… Сократ на стороне отсталой деревни — против города с его ремеслами, промышленностью и торговлей»
.
Конечно, в главе все-таки оговаривается, что Сократ был «выдающимся афинским философом»
. Но ведь и Ницше признавал и не мог не признавать, что «босоногий мудрец» — фигура очень крупного масштаба. Однако в целом как для Ницше, так и для философов-большевиков Сократ — враг, это совершенно очевидно из общего духа высказываний. Неприязнь по отношению к нему даже не скрывается. Как тут не вспомнить о том, что некоторые виднейшие деятели большевистской культуры (Горький, Луначарский) в молодости активно увлекались ницшеанством…
