Как перевести указанную здесь дату в нашу хронологическую шкалу? Легче всего это сделать, учитывая используемое в источнике летосчисление по олимпиадам — четырехлетним промежуткам между Олимпийскими играми. Эти общегреческие состязания проводились летом, соответственно, летом же начинался отсчет очередной олимпиады. Четвертый год 77-й олимпиады соответствует 469/468 году до н. э. Иными словами, в современной хронологической «системе координат» он охватывает вторую половину 469 года до н. э. и первую половину 468 года до н. э.
Однако датировка по годам олимпиад была явно наложена на биографию Сократа уже «задним числом», ибо в V веке до н. э., когда он жил, этот счет лет в Греции еще не применялся: он был предложен только в III веке до н. э. историком Тимеем из Тавромения, да и после этого использовался только в ученых грудах, а не в повседневном быту. Если сам Сократ говорил кому-то о времени своего рождения, то он должен был выражаться иначе: «Я родился при архонте Апсефионе».
Тут тоже необходимо пояснение. В классическую эпоху в Афинах (равно как и в других греческих государствах) годам не присваивали номер, как в наши дни (2011 год и т. п.), а называли их по именам высших должностных лиц, находившихся у власти в эти годы (благо в полисном мире было принято, чтобы должностное лицо занимало свой пост только на протяжении одного года, и не больше). В Афинах в роли такого «датирующего» должностного лица выступал архонт-эпоним.
Эта система не может не показаться крайне неудобной, поскольку она не позволяет оперативно ориентироваться в хронологии. Скажем, если ныне, в 2011 году, кто-нибудь говорит: «Я родился в 1965 году», то у собеседника займет не более секунды высчитать, что этому человеку в данный момент 46 лет. А как в Афинах? Для того чтобы по словам «Я родился при архонте Апссфионе» определить возраст говорящего, нужно было либо идти на Агору, смотреть выставленный там список архонтов за все годы и производить подсчеты, либо держать в памяти все эти имена архонтов (а это, конечно, мало кто мог).
Как бы то ни было, афиняне пользовались летосчислением по архонтам на протяжении многих веков; стало быть, оно их вполне устраивало. Архонтство Апсефиона приходится — опять же переводя на наши даты — на 469/468 год до н. э. Таким образом, две датировки совпадают, и год рождения Сократа можно считать безоговорочно выясненным.
А вот с месяцем и чистом сложнее. Афинский год, как и олимпийский, начинался летом. Он делился на двенадцать месяцев, но названия этих месяцев были, естественно, совершенно не такие, как у нас. Упомянутый в вышеприведенной цитате фаргелион — одиннадцатый месяц афинского календаря. примерно соответствующий современному июню. Получается, Сократ родился летом 468 года до н. э.?
Однако многое мешает это допустить. Возникают нестыковки со свидетельствами более достоверными, принадлежащими Платону, который лично знал Сократа. В платоновских произведениях Сократ говорит о себе, например, следующее: «В первый раз пришел я теперь в суд, будучи семидесяти лет от роду» (Платон. Апология Сократа. 17 d). И после суда, уже в тюрьме, еще раз упоминает о том, что прожил семьдесят лет (Платон. Критон. 52 е).
Суд над Сократом состоялся в 399 году до н. э., и это известно точно. Но если философ родился в 468 году до н. э… к моменту процесса ему еще никак не могло исполниться семидесяти лет. Неизбежен вопрос, насколько достоверна дата 6 фаргелиона, которую указывает Диоген Лаэртский. При этом он дает ссылку на Аполлодора — известного афинского ученого II века до н. э., известного своим пристальным вниманием к вопросам хронологии.
Аполлодор в целом имеет репутацию авторитетного историка, заслуживающего доверия. Однако не следует забывать о том. что жил он спустя два столетия после смерти Сократа, и совершенно неясно, откуда бы он мог подчеркнуть столь конкретную — с точностью до дня — дату рождения «босоногого мудреца». Ведь не можем же мы допустить, что он обнаружил где-нибудь «свидетельство о рождении» Сократа — тем более что в античной Греции никаких таких свидетельств, разумеется, никому не выдавалось.
Очевидно, приходится констатировать, что дата, принимаемая Аполлодором и Диогеном Лаэртским, ошибочна, а скорее всего — просто легендарна. Кстати, именно 6 фаргелиона в Афинах справлялся важный праздник в честь Аполлона, называвшийся Фаргелиями (именно он дал имя и самому месяцу). А ведь известно, что рождение многих великих людей — впоследствии, когда их жизнь становилась легендой, — стремились приурочивать к каким-нибудь не рядовым, в том или ином отношении выделяющимся дням.
Итак, наиболее осторожным будет признать, что Сократ родился в 469 году до н. э. (в этом сомневаться не приходится, сопоставляя информацию, почерпнутую у Платона и Диогена Лаэртского), и этим ограничиться, не стремясь к большей точности, которая вряд ли возможна.
Об отце философа почти ничего не известно. Его профессия в источниках определяется дословно как «мастер по камню» (Jithurgos или lithoxoos; например, см.; Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. II. 18; «Суда», статья «Сократ»
[8]
). Это означает, что Софрониск был либо высококвалифицированным каменотесом, либо же скульптором, но, наоборот, низкого пошиба — не деятелем искусства, а ремесленником, одним из тех, кому заказывали, например, надгробные памятники.
По большому счету, это и не принципиально. Дело в том, что эллины классической эпохи не проводили принципиального различия между ремеслом и искусством. Эти два понятия на древнегреческом языке даже обозначались одним и тем же термином «техне» (отсюда современное слово «техника»).
Мастеров искусства — скульпторов, живописцев, архитекторов — греки в полной мере относили к ремесленникам. Для нас это совсем уже необычно. Мы, например, ценим поэта и художника примерно одинаково, эти слова стали даже отчасти взаимозаменяемыми («поэт — художник слова» и т. п.). Совсем иначе было в античной Элладе. Для ее жителей поэт — боговдохновенный певец, общающийся с музами, а художник всего лишь очень высококвалифицированный ремесленник.
Поэзией могли заниматься на досуге люди самого высокого положения, аристократы. Собственно, подавляющее большинство греческих лириков архаической эпохи (Солон, Алкей, Феогнид и др.) принадлежали к знатной элите. Но чрезвычайно редко бывало, чтобы аристократ занялся, скажем, ваянием или начал писать картины.
Конечно, такие случаи все-таки известны. Один из знаменитейших древнегреческих художников, Полигнот Фасосский, кажется, принадлежал к знатному роду Он, как мы уже знаем, участвовал в создании картин на стенах знаменитой Расписной стой на афинской Агоре. И характерно, что Плутарх специально оговаривает, стараясь оправдать живописца: «Полигнот не принадлежал к числу художников-ремесленников и расписывал портик не из корысти, а безвозмездно, желая отличиться перед гражданами» (Плутарх. Кимон. 4).
