Создавать скульптурные изображения живых людей в классической Греции строго-настрого запрещалось (исключение делали только для победителей в Олимпийских играх, которых считали героями-полубогами). С точки зрения традиционной религии, такие изображения были кощунством, издевательством над святынями. За это-то теперь и должны были судить Фидия. Но великий ваятель умер в тюрьме, не дождавшись процесса. Не исключено, что он был тайно отравлен врагами Перикла.
Даже Аспасия — тогдашняя жена «первого гражданина», образованнейшая женщина своего времени — предстала перед судом. Как рассказывает Плутарх, «Перикл вымолил ей пощаду, очень много слез пролив за нее во время разбирательства дела… и упросив судей» (Плутарх. Перикл. 32). Лидер афинского полиса не мог не понимать: атаки на членов его кружка ведутся с одной-единственной целью — скомпрометировать и в конечном счете устранить с политической арены его самого. Цель эта казалась не столь уж и далекой…
Почему мы так подробно говорим обо всех этих перипетиях? Прямо или косвенно, с какой бы то ни было целью — в Афинах разжигали религиозную истерию, подозрения по отношению к инакомыслящим. В душах граждан пробуждали довольно низменные чувства, а главное — подспудно склоняли к поиску «врагов», «виноватых»… Сократу — а уж кто среди афинян был инакомыслящим, если не он? — еще предстоит почувствовать на себе тяжелую руку державного демоса.
Перикл же, опасаясь за свое положение, решил форсировать начало войны, чтобы побудить народ вновь сплотиться вокруг своего испытанного руководителя. Как известно, в военную годину не до внутренних распрей. Потому-то по его инициативе афинская экклесия отвечала на все требования спартанских послов самым решительным отказом. В результате Спарта склонилась-таки к активным действиям. Пелопоннесский союз, собравшись на новый конгресс и заручившись поддержкой авторитетного Дельфийского оракула, официально объявил Афинам войну.
Эта так называемая Пелопоннесская война растянулась на 27 лет (431–404 годы до н. э.) и стала не только самым продолжительным, но также самым крупномасштабным и кровопролитным межполисным вооруженным конфликтом в истории Древней Греции. В борьбу вступили два сильнейших в эллинском мире политических объединения — Пелопоннесский союз и Афинская морская держава. А со временем в военное столкновение оказались втянутыми не только полисы — члены этих объединений, но и почти все греческие государства, потому что каждое из них в той или иной мере тяготело либо к Спарте, либо к Афинам. «Нейтральных» почти не осталось.
Начиная с 431 года до н. э. и на протяжении ряда лет мощное шестидесятитысячное сухопутное войско Пелопоннесского союза почти ежегодно вторгалось в Аттику и опустошало сельскохозяйственные угодья. Главной целью пелопоннесцев было вызвать противника на генеральное сражение, разгромить его (а разгром в битве на суше был неминуем, ибо афиняне, сильные на море, заведомо уступали спартанцам в количестве и качестве сухопутных вооруженных сил) и таким образом сразу решить исход войны в свою пользу.
Однако Перикл, руководивший обороной Афин, понимал, что ни в коем случае не следует поддаваться на подобного рода провокации. По его распоряжению при получении известия о подходе вражеской армии все сельское население Аттики заблаговременно эвакуировалось с хоры (сельской местности) в город, под надежную защиту стен.
Отметим тут, что в отличие от Спарты, которая вообще не имела оборонительных укреплений, Афины были окружены мошной системой фортификационных сооружений, включавшей в себя стены вокруг самого города, стены вокруг Пирея и соединявший их коридор Длинных стен. Надежно связанный с морем, по которому всегда могли поступать подкрепления и продовольствие, «город Паллады» был совершенно неуязвим для сколь угодно длительной осады, пока его флот господствовал в Эгеиде.
Хотя крестьянам и было не по душе смотреть на то, как враги разоряют их земельные наделы, все же от голода они не страдали: в Пирей на кораблях постоянно подвозилось продовольствие. А тем временем выжидательная тактика Перикла приносила свои плоды: пелопоннесское войско, не добившись своего, с наступлением осени возвращалось на родину (воевать зимой в античном мире было не принято), и крестьяне имели возможность на зиму разойтись по домам, чтобы весной вновь эвакуироваться в город. Боевые же действия атакующего характера афиняне проводили там, где они были особенно сильны, — на море. Афинский флот совершал рейды вокруг Пелопоннеса и пытался наносить неожиданные удары по прибрежным поселениям противника.
Первые годы войны не приносили решающего успеха ни одной из сторон: надежды Спарты на «блицкриг» не оправдались, жители подвергавшихся осаде Афин вели себя спокойно и выдержанно. Однако переполнение города эвакуированными крестьянами породило антисанитарные условия, что привело к мощной вспышке эпидемии неизвестной болезни (современные ученые определяют ее как чуму или сыпной тиф). Эпидемия, разразившаяся летом 430 года до н. э., спутала планы Перикла; она продолжалась около четырех лет, и жертвами ее стали до четверти всех афинян. Все это привело к окончательному падению популярности Перикла. Лидер афинского полиса был смешен с должности стратега, отдан под суд и приговорен к крупному денежному штрафу. Правда, в следующем году он вновь был избран стратегом, но вскоре после этого сам умер от охватившей город болезни.
* * *
Достойного преемника Периклу долгое время не находилось. После его смерти на ведущую роль в городе претендовали два политика — Клеон и Никий. Клеон, незнатный, но состоятельный владелец кожевенной мастерской, являлся типичным демагогом и пользовался авторитетом у низших слоев демоса благодаря постоянно проводившимся им мерам популистского характера. Клеон призывал к войне «до победного конца» и выступал против любых попыток установить мирные отношения со Спартой. Никий — мы с ним уже знакомы, — считавшийся одним из богатейших граждан Афин (он был крупным землевладельцем и имел в собственности до тысячи рабов), прославился в первые годы войны как мудрый и осторожный военачальник. При этом он был склонен к заключению мира со спартанцами — естественно, на приемлемых для Афин условиях. Умеренный по своим политическим взглядам Никий пользовался поддержкой афинского крестьянства, страдавшего от все более затягивавшейся войны.
Эпидемия, бесспорно, ослабила Афины. Но они стремились продемонстрировать, что, несмотря на обрушившиеся на них несчастья, еще очень сильны и готовы к продолжению военных действий со Спартой на равных. В 429 году до н. э. пала давно осаждавшаяся афинянами Потидея. В целях улучшения финансового положения афинское народное собрание в 425 году до н. э. по инициативе Клеона резко — более чем в два раза — увеличило суммы фороса, взимаемого с союзных полисов. Надо полагать, граждане голосовали за это постановление с энтузиазмом (еще бы, доходы государства сразу возрастут!), совершенно не задумываясь о том, по какому гибельному пути ведет их Клеон. Стоило ли в тяжелые военные годы еще сильнее раздражать союзников, которые и без того роптали на афинское засилье? Сиюминутные выгоды заслоняли в умах людей очень опасные последствия.
А в союзных полисах действительно все росло и росло недовольство. Правда, большинство их опасалось открыто протестовать: Афины, несмотря на обрушившиеся на них несчастья, были еще очень сильны, их флот по-прежнему безраздельно господствовал в Эгеиде.
