Оказавшись у власти, большевики начисто уничтожат конкуренцию, переориентируют почти всю промышленность на военные цены и будут легко печатать ничем не обеспеченные деньги. Но возразить им уже будет некому.
Коллонтай призывала работающих женщин: «Спешите в наши ряды, в ряды социал-демократической рабочей партии. Пора строить нашу социалистическую армию!»
В сентябре 1917 года Александра Коллонтай уже присутствовала на заседаниях ЦК. Протокол одного из таких заседаний — от 20 сентября гласил: «Решено образовать группу для сношений с заграницей, в которую войдут т. Коллонтай и т. Ларин. Составление группы и налаживание связей с заграницей поручено тов. Коллонтай. На ближайшее заседание ЦК она должна представлять доклад об организации группы».
Юрий Ларин (один из будущих создателей Госплана) возглавлял группу меньшевиков-интернационалистов, которые только что, в августе 1917-го, присоединились к ленинцам.
А в протоколе заседания ЦК от 5 октября говорилось: «Тов. Коллонтай сообщает о предполагающейся конференции работниц… О «Работнице» принято, что представителем ЦК в редакции является Коллонтай…»
Александра Михайловна рассказывала товарищам о подготовке первого совещания работающих женщин Петрограда, которых большевики твердо намеревались привлечь на свою сторону. «Работница» была органом ЦК, посвященным работе среди женщин.
От имени инициативной группы при петроградском комитете партии она написала воззвание, напечатанное в виде листовки:
«Товарищи-работницы! Живем мы уже восьмой месяц в новой, «свободной России», а «горькая женская долюшка» по-прежнему гнетет наши плечи… Но, товарки-работницы, разве не мы сами во многом виноваты, что так горька, так беспросветна, так тяжела наша жизнь? Что предпринимаем, чтобы постоять за себя, чтобы сбросить женское бесправие, чтобы заставить хозяев, фабрикантов считаться с нашими требованиями? Мы умеем только роптать, причитать, да слезы лить втихомолку…»
До свержения Временного правительства большевики поддерживали созыв Учредительного собрания, поэтому Коллонтай уговаривала женщин активно участвовать в выборах: «В Учредительном собрании и работницы — через своих представителей — могут потребовать, чтобы в новой, свободной России по закону у женщины и у мужчины были те же права. Женщины должны будут потребовать, чтобы установлен был гражданский свободный брак и этим облегчен развод… Работницы могут потребовать, чтобы каждой матери, которая нуждается в помощи, дано было от государства пособие; заступиться и за свою женскую честь, отменив, уничтожив законы, клеймящие женщину, навязывающие ей «желтый билет» проститутки…»
Коллонтай призвала каждый фабричный и заводской комитет прислать своих представительниц на первое совещание работниц: «Мы выберем бюро, которое устроит курсы для тех, кто хочет научиться, как вести агитацию, которое будет устраивать митинги для работниц… Надо и нам, работницам, побороться за то, чтобы власть в России перешла в наши руки, чтобы в Учредительном собрании было наше большинство, рабочее большинство».
Александру Михайловну включили в комиссию из шести членов ЦК для подготовки к экстренному съезду партии, который хотели собрать для разработки проекта программы большевиков.
Пятого октября на заседании ЦК стали, наконец, разбираться с обвинениями большевиков в получении немецких денег: «Решено избрать комиссию для рассмотрения вопроса о Козловском и Ганецком. В комиссию избраны Троцкий и Коллонтай; третьим предполагается послать кого-либо из поляков».
Петроградская судебная палата обвинила большевиков в том, что они получали деньги от немецких властей: «Военной цензурой установлен обмен телеграммами политического и денежного характера между германскими агентами и большевистскими лидерами. Доверенные лица германского Генштаба в Стокгольме: Парвус и большевик Ганецкий. В Петрограде — большевик Козловский. Он главный получатель немецких денег, переводимых из Берлина через Стокгольм».
Александр Львович Парвус, бывший видный социал-демократ, после первой русской революции был отправлен в ссылку, откуда бежал. И занялся зарабатыванием денег. Во время Первой мировой войны Парвус предложил немецкому правительству устроить по всей России забастовки и подорвать Россию изнутри. Немцы дали ему небольшие деньги на антивоенную пропагандистскую работу в России. Небольшие, потому что, во-первых, германская казна опустела и немецкие чиновники берегли каждую марку, а во-вторых, особых иллюзий на счет Парвуса в Берлине не питали и оказались правы. Через год от Парвуса потребовали отчета. Отчитаться за потраченные деньги ему было нечем.
В революционных делах Парвус не преуспел, зато основал в Стокгольме экспортно-импортную фирму и нанял нуждавшегося в деньгах большевика Ганецкого.
Яков Станиславович Ганецкий входил в состав Заграничного представительства партии большевиков в Стокгольме. Представительство образовали 31 марта 1917 года по предложению Ленина в таком составе — Вацлав Воровский, Яков Ганецкий, Карл Радек. Они издавали бюллетень «Русская корреспонденция «Правды» и «Вестник русской революции». К социал-демократам Ганецкий присоединился на год раньше Троцкого и на два года раньше Сталина, на V съезде РСДРП был избран кандидатом в члены ЦК.
Ганецкий рассказал комиссии Коллонтай, что, находясь за границей, бедствовал. Парвус взял его управляющим в экспортную фирму, которая вывозила в Россию товары, главным образом медикаменты, термометры и шприцы. В войну всё превратилось в дефицит. Ганецкий получал 400 крон в месяц и процент с прибыли. Иначе говоря, его отношения с Парвусом носили чисто деловой характер и с политикой связаны не были.
На заседании ЦК Ганецкого полностью реабилитировали.
Мечислав Юльевич Козловский был председателем Выборгской районной думы в Петрограде, членом исполкома Петроградского совета и ЦИКа первого созыва.
Комиссия Коллонтай констатировала, что с Парвусом Козловский дел не имел, а как профессиональный юрист представлял интересы компании в Петрограде: «Тов. Козловскому предложено было т. Ганецким как заведующим экспортноторговой конторой быть юрисконсультом этого общества за месячное вознаграждение. Никакого финансового участия в этом предприятии т. Козловский не принимал…»
После революции Мечислава Козловского включили в коллегию Наркомата юстиции.
Двадцатого октября 1917 года на заседании ЦК партии большевиков, говорится в протоколе, «тов. Коллонтай сообщает о положении дел в Финляндии; возможно, что социал-демократы покинут сейм; этим обострится сильно положение; финляндские с.-д. думают, что сейчас не время отделяться от России, ибо у нас идет борьба за власть».
Процесс перехода власти к большевикам осенью 1917 года происходил постепенно. Ленинцы, собственно, и не скрывали своих намерений. В секрете ничего не держали. За десять дней до взятия Зимнего дворца, 15 октября, газета «Петроградский листок» писала: «Вчера в цирке Модерн при полной, как говорится, аудитории прекрасная Коллонтай читала лекцию. «Что будет 20 октября?» — спросил кто-то из публики, и Коллонтай ответила: «Будет выступление. Будет свергнуто Временное правительство. Будет вся власть передана Советам», то есть большевикам. Можно сказать спасибо г-же Коллонтай за своевременное предупреждение. Третьего дня Луначарский клялся, что слухи о выступлении — злая провокация».
