Ее вторым мужем стал большевик Николай Васильевич Крыленко. Они вместе готовили Всероссийскую конференцию фронтовых и тыловых военных организаций РСДРП(б), которая открылась 16 июня 1917 года в бывшем дворце Кшесинской. После Октябрьской революции прапорщик Крыленко стал первым главнокомандующим вооруженными силами России, но вскоре был переведен на трибунальско-юридическое поприще. А вместе с ним и Елена Розмирович, раз уж в ней обнаружился расследовательский талант. Она руководила следственной комиссией ревтрибунала.
Впоследствии Розмирович и Крыленко расстались. Вероятно, это ее и спасло. Крыленко расстреляли, а Елена Федоровна работала директором Государственной библиотеки им. Ленина и благополучно пережила эпоху репрессий и самого Сталина.
Еще одна депутат от партии большевиков Варвара Николаевна Яковлева окончила математический факультет Высших женских курсов и учительствовала. В первую русскую революцию участвовала в вооруженном восстании в Москве. Дважды была выслана и дважды благополучно бежала, в последний раз из Нарымского края. На шестом съезде партии, когда Коллонтай избрали членом ЦК, Варвару Яковлеву сделали кандидатом.
В январе 1918 года Яковлева начала службу в ВЧК, в отделе по борьбе с контрреволюцией, недолго была членом коллегии ВЧК, в августе ее отправили в старую столицу заменить убитого председателя Петроградской ЧК Моисея Соломоновича Урицкого. Яковлева была ответственным секретарем Московского комитета партии, Сибирского областного бюро ЦК. Несколько лет проработала в Наркомате просвещения РСФСР, а с 1929 года была наркомом финансов России. В 1937 году ее арестовали и приговорили к двадцати годам. Расстреляли ее без суда в Орле 11 сентября 1941 года.
Немецкие войска наступали, Сталин не знал, какие города он сумеет удержать, и велел наркому внутренних дел Лаврентию Павловичу Берии уничтожить «наиболее опасных врагов», сидевших в тюрьмах. 6 сентября Берия представил вождю список. Он же придумал обоснование — расстрелять «наиболее озлобленную часть содержащихся в местах заключения государственных преступников, которые готовят побеги для возобновления подрывной работы».
Сталин в тот же день подписал совершенно секретное постановление Государственного Комитета Обороны: «Применить высшую меру наказания — расстрел к ста семидесяти заключенным, разновременно осужденным за террор, шпионско-диверсионную и иную контрреволюционную работу. Рассмотрение материалов поручить Военной Коллегии Верховного Суда».
Постановление Госкомитета Обороны поступило в Военную коллегию, там оформили приговоры за один день. Всех перечисленных Берией заочно признали виновными по статье 58-й Уголовного кодекса РСФСР, параграф 10, часть вторая, приговор — расстрел.
Одиннадцатого сентября 1941 года чекисты расстреляли 157 политзаключенных Орловского централа. Обреченных вызывали по одному. Запихивали в рот кляп и стреляли в затылок. Тела на грузовиках вывезли в Медведевский лес и закопали.
Это уже были старики и старухи, измученные многолетним заключением. Видные в прошлом революционеры, несколько десятков немцев-коммунистов и других политэмигрантов, а также две женщины — депутаты Учредительного собрания: Варвара Яковлева и легендарная Мария Спиридонова, о которой еще пойдет речь. Обе женщины еще с 1918 года выступали против сотрудничества с Германией, и тем не менее чекисты их уничтожили из опасения, что они перейдут на сторону немцев!..
Поработать в настоящем парламенте Коллонтай так и не удалось.
До октября 1917-го большевики именовали Учредительное собрание «подлинно народным представительством», «единственным представителем русского народа» и обвиняли Временное правительство и буржуазию в том, что они пытаются сорвать созыв Учредительного собрания. Но пока шли первые в истории России демократические выборы, основанные на принципе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования, ситуация изменилась. Большевики уже взяли власть. Зачем им Учредительное собрание, которое заведомо поручит сформировать новое правительство другим?
Ленин распорядился перебросить в Петроград один из латышских полков:
— Мужик может колебнуться в случае чего, тут нужна пролетарская решимость.
Планы большевиков не были секретом. В петроградских газетах мелькали тревожные заголовки: «Откроется ли Учредительное собрание?». Журналисты задавали вопросы представителям различных партий.
Меньшевик Матвей Иванович Скобелев, в прошлом депутат Думы, заместитель председателя Петроградского совета и министр труда во Временном правительстве, твердо стоял за созыв русского парламента:
— Я лично думаю, что Учредительное собрание откроется, а конфликт с большевиками произойдет в самом собрании. Большинство — почти абсолютное — будут иметь эсеры. При таких условиях большевики не решатся разогнать Учредительное собрание при помощи штыков, а попытаются дать ему бой политический… Задача Учредительного собрания заключается в том, чтобы в первую очередь поставить вопрос о мире и земле, для того, чтобы вырвать эти вопросы из грязных демагогических рук… Вся полнота власти будет находиться в руках Учредительного собрания. В какие же формы выльется организация исполнительной власти, пока говорить преждевременно. Если Ленин явится на первое заседание Учредительного собрания в качестве председателя «правительства», а не как член Учредительного собрания, то, несомненно, все тактические шаги, которые намечаются пока, могут измениться…
В 1918 году Матвея Скобелева дважды арестовывали. Он уехал в Баку, в независимый Азербайджан. Нарком внешней торговли Леонид Борисович Красин уговорил его вернуться. Скобелев работал в наркомате и в Госплане. В 1937 году его арестовали и расстреляли.
Эсерка Мария Спиридонова говорила журналистам:
— Я никогда не даю личных интервью, но от имени своей фракции могу заявить, что мы прилагаем усилия к скорейшему открытию Учредительного собрания… Когда Учредительное собрание покажет, что готово идти по единому пути с нашей передовой революционной демократией, мы его, конечно, поддержим. Если же оно разойдется с нами и выскажется против немедленного мира, против социализации земли, против установления рабочего контроля над производством, то мы займемся «очищением» его от тех членов, которые стоят поперек дороги стремлениям трудовых масс, измученных трехлетней бойней… Если и этого окажется недостаточным — мы его разгоним и уже больше собирать не будем.
Из слов Спиридоновой следовало, что мнение миллионов людей, которые проголосовали за другие партии и другие позиции, для нее значения не имело. И пока она была у власти, ее это не смущало. Но восторжествовавшее в Советской России презрение к чужим мнениям погубит и ее…
Опрошенный журналистами член ЦК партии большевиков Иосиф Виссарионович Сталин-Джугашвили держался крайне осторожно:
— Если большевики окажутся в меньшинстве в Учредительном собрании, они останутся в нем для внутренней органической борьбы… Левые элементы Учредительного собрания, в том числе и большевики, не собираются срывать Учредительное собрание, что было бы неразумно и непатриотично…
