Сталин призвал финских социал-демократов действовать:
— В атмосфере войны и разрухи, в атмосфере разгорающегося революционного движения на Западе и нарастающих побед рабочей революции в России может удержаться и победить только одна власть, власть социалистическая. В такой атмосфере пригодна только одна тактика, тактика Дантона: смелость, смелость и еще раз смелость! И если вам понадобится наша помощь, мы дадим ее вам, братски протягивая вам руку. В этом вы можете быть уверены!!
Шестого декабря 1917 года сейм Финляндии провозгласил независимость и сформировал правительство. Но международное признание нового государства целиком и полностью зависело от позиции Советской России.
Двадцать девятого декабря правительство Финляндии обратилось к Совету народных комиссаров:
«В числе основных начал свободы российской революцией признано и провозглашено перед всем миром право полного самоопределения народов. Это великодушное признание вызвало сочувственный отклик в финском народе… По численности он не велик. Но он чувствует себя нацией среди наций с самобытною национальною культурою, с особою общественною и политическою жизнью. Однако до сих пор сему народу приходилось довольствоваться ограниченным правом самоопределения… Освобождение русского народа принесло свободу и финскому…
Финляндия рассчитывает на признание со стороны России, от имени которой неоднократно провозглашено, что свобода — неотъемлемое право каждого народа…»
Тридцать первого декабря советская власть признала независимость Финляндии. Глава правительства Пер Эвинд Свинхувуд, которого царская власть сослала в Нарымский край, получил этот документ из рук Ленина. Отношения между соседями могли сложиться вполне дружеские. Однако в Москве рассчитывали, что и в Финляндии победит революция.
Восьмого января 1918 года финские красногвардейцы заняли особняк генерал-губернатора в Хельсинки. 28 января захватили ключевые объекты в городе. Хотели арестовать правительство Свинхувуда, но министры благополучно исчезли.
Образовался Совет народных уполномоченных, то есть правительство Финляндской Рабочей Республики. 29 января Совет уполномоченных сообщил в Петроград: «Буржуазное правительство свергнуто революционным движением рабочего класса». Юг страны на несколько месяцев перешел под управление финских коммунистов. Но Свинхувуд контролировал северные и центральные провинции страны. Вспыхнула гражданская война.
А в Петрограде созрела новая идея — использовать известность и широкие связи Коллонтай для того, чтобы вырваться из международной изоляции.
Двадцать пятого ноября 1917 года в британском парламенте министр иностранных дел лорд Артур Бальфур изложил позицию кабинета его величества: после падения Временного правительства в России нет правительства, с которым можно иметь дело. 5 декабря советник французского посольства в Москве передал журналистам общее решение послов стран Антанты: какие-либо контакты с большевиками невозможны.
Вот в Петрограде и решили действовать — через голову правительств обратиться непосредственно к народам и мобилизовать на свою поддержку левые силы Европы.
Двадцать второго декабря 1917 года высший орган государственной власти — Центральный исполнительный комитет постановил: «Для установления тесной связи между всеми трудящимися элементами Западной Европы послать делегацию в Стокгольм. Поручить этой делегации принять все меры для подготовки созыва Циммервальд-Кинтальской международной конференции и организации Советского информационного бюро».
Большевики намеревались объяснить социалистам Западной Европы, как развивается русская революция и к чему стремится советская власть.
«Напряженное было время, — писала Коллонтай, — хаотически нервное, полное неожиданностей, полное противоречий. В те дни не знали «входящих» и «исходящих», решения принимались на лету, часто не успевая занести даже в протокол».
Двадцать девятого января 1918 года президиум ЦИКа уточнил задачи: делегации выпускать «Вестник социалистической революции», установить контакты «со всеми элементами рабочего движения, которые стоят на точке зрения немедленной социалистической революции и ведут активную революционную борьбу против своей буржуазии за немедленный мир».
В какие страны и в каком порядке ехать — оставили на усмотрение делегации. На предварительные расходы ассигновали на первое время 100 тысяч рублей.
Состав делегации — смешанный: большевики и их союзники левые эсеры. От социалистов-революционеров: члены президиума ЦИКа Марк Андреевич Натансон (ему было 70 лет, и с ним поехала жена) и Алексей Михайлович Устинов (дворянин и родственник Столыпина). От большевиков: Коллонтай и кандидат в члены ЦК Ян Антонович Берзин (Зиемелис), будущий секретарь Исполкома Коминтерна, полпред в Финляндии и Австрии (в 1938-м его расстреляют).
Александра Михайловна взяла себе в помощь члена коллегии Наркомата государственного призрения Алексея Петровича Цветкова, рабочего, красногвардейца, участника взятия Зимнего дворца.
Секретарем поехала Евгения Григорович. «Самоотверженное существо, — характеризовала ее Коллонтай. — Если надо для революции, не задумаясь, пойдет хоть по битому стеклу. Еще очень юная, по-юному «нетерпимая» и «принципиальная». Смелая и решительная». В качестве охраны — революционные матросы.
Коллонтай как наркома утвердили главой делегации.
— Вы ведь «язычница», — сказал ей Ленин, — сумеете столковаться на разных языках. Притом вы — нарком, это придает делегации официальный характер.
«Натансон, — записала в дневнике Александра Михайловна, — в сущности, хороший старик. В нем много от народовольцев, большая «принципиальность», очень много юности и пылкости души, стойкость человека, привыкшего побеждать трудности жизни и стыдящегося отступать перед жертвами и опасностями. Но тело дряхлеет. Приходится думать о диете, иметь под рукой аптечку, кутаться. Жена его — «верный оруженосец»… В часы опасности я любовалась Натансонами. Ведь старички же оба. Но полное спокойствие, самообладание, выдержка».
Зинаида Гиппиус 31 января 1918 года отметила в дневнике с присущей ей «доброжелательностью»: «Натансон с Коллонтайкой уезжают за границу. Хоть бы навек!»
Решили, что делегация посетит Швецию, Норвегию, Англию, Францию и США. Получили въездные визы во все эти страны. Это была первая советская зарубежная делегация (ее историю подробно рассказала кандидат исторических наук Ирина Дажина в журнале «Исторический архив», № 3 за 2008 год).
Александра Коллонтай записала в дневнике: «4 февраля 1918 года. Я. М. (т. Свердлов) сказал, что паспорта готовы и что сейчас задержка только за техническими мелочами. Он думает, что поездка наша может продлиться месяца полтора-два. Больше, если попадем в Соединенные Штаты…
10 февраля. Нервирует, что вопрос о поездке делегации всё еще висит в воздухе. Я сегодня настаивала на окончательном решении. Нельзя работать, если ждешь, что тебя завтра сорвут с места. Говорят: не установлен маршрут, не ясно, можно ли пробраться еще через Финляндию? Белые теснят красных с северо-запада. Сегодня есть вести, что побережье на север от Або — уже в руках белых. Немцы держат курс на Финляндию. Ленин вызывал Павла Ефимовича (Дыбенко), чтобы посоветоваться о судьбе Аландских островов и подкреплении нашего там гарнизона…
