Доклад делал нарком внешней торговли Леонид Красин:
— Мы шли двумя путями. Один в направлении понижения цен — здесь мы делали иногда ошибки. И второй в отношении качества хлеба. Качество нашего хлеба настолько высоко, что мы на всех рынках бьем Америку, так что даже уже сейчас, после продажи только сорока миллионов пудов, у нас создалась совершенно определенная репутация на рынке. Сейчас наш хлеб спрашивается в Европе. Коллонтай только что приехала из Норвегии. Норвежцы хотят покрыть всю потребность Норвегии нашим хлебом.
— А не переборщили вы в качестве хлеба? — поинтересовался председатель Высшего совета народного хозяйства Алексей Иванович Рыков.
Отраслевых наркоматов тогда не было: они возникли в 1932 году, и ВСНХ, подразделявшийся на главные управления, занимался всей промышленностью.
— Нет, пока еще нет, — ответил Красин. — Разумеется, при каждом урожае, как это принято у американцев и канадцев, приходится стандарт изменять. Он зависит от условий данного года. В Финляндию целиком рожь будем доставлять мы. В последние дни появился спрос на нашу муку, и у нас есть уверенность, что мы повезем в этом году в Польшу и Прибалтику муку. Но соглашения с Америкой не удалось достигнуть, а в Англии можно ожидать бойкота тех торговцев, которые заинтересованы в сбыте американского и канадского хлеба…
Четвертого октября 1923 года в поезде Берлин — Христиания (Осло) Коллонтай написала Щепкиной-Куперник: «Застегнулась на все пуговицы рабочего мундира и помчалась в Берлин по торговым и отчасти дипломатическим делам. Пять дней спешки, в нервной, неустойчивой, политически напряженной атмосфере Берлина… Деловые переговоры, хлеб, нефть, жмыхи, пресса, старые знакомые…»
Вообще говоря, Россия еще не оправилась от страшного голода. Неурожай 1921 года заставил правительство обратиться за помощью к международной общественности. Советскую Россию большинство государств не признавали, поэтому просьбы о помощи и ответы на просьбы передавались по радио.
Откликнулась Американская администрация помощи (American Relief Administration, сокращенно АРА), которой руководил министр труда Герберт Гувер, будущий президент Соединенных Штатов. Бедняк-сирота, он окончил Стэнфордский университет и проложил себе путь наверх. Успешно занимался бизнесом, много заработал и охотно тратил деньги на благотворительность.
Американская администрация помощи первоначально обещала кормить голодающих детей, беременных женщин, кормящих матерей. Потом стали выдавать пайки пациентам в больницах. Оценив бедственность ситуации, взялись кормить и взрослых. Конгресс США выделил десятки миллионов долларов для закупки продовольствия, которое пароходами доставлялось в советские порты.
Безумие состояло в том, что одновременно в Европу шли пароходы с российским зерном. Спешили доставить российский хлеб на рынок раньше, чем на рынке появится более дешевый из Северной и Южной Америки. Советские руководители хотели в первую очередь заработать валюту, а кормить российское население должны были американцы…
Научный сотрудник Коммунистического университета им. Я. М. Свердлова И. И. Литвинов писал: «В Советской России голодают миллионы крестьян; существование советской власти в величайшей опасности. И кто же помогает голодным? Мировой пролетариат? Коминтерн, на который так надеялся Зиновьев? Профинтерн? Ничего подобного. Рабочие во всех странах собрали, быть может, двести тысяч рублей золотом. Зато американские миллиардеры жертвовали десятки миллионов золотом. Они кормят миллионы детей… Десятки докторов — буржуа чистейшей пробы — приезжают со всех стран и гибнут в борьбе с эпидемиями в голодающих районах. И детские очереди около американских столовых, и больницы, и врачи — герои-жертвы эпидемий, и поезда с американским хлебом — как это наглядно подтверждает нашу теорию о классовом характере культуры и этики в «буржуазном» обществе».
Американцы открывали детские столовые и снабжали продовольствием детские дома. Кормили детей в возрасте до четырнадцати лет. Меню: понедельник — какао с хлебом, вторник — рисовый пудинг, среда — рис с лапшой, четверг — какао, пятница — пудинг, суббота и воскресенье — рис с лапшой. Американцы полагали, что это всего лишь добавка к ежедневному рациону, но иногда оказывалось, что это единственная еда, которая доставалась российским детям (см.: Отечественная история. 2007. № 5).
Герберт Гувер выдвинул условие: распределением помощи должны заниматься его люди на местах. Советское правительство долго не соглашалось, но вынуждено было принять это условие. В Россию поехали молодые американцы — вчерашние фронтовики, ковбои, искатели приключений. Потрясли их не только ужасный голод, но и невежество населения и подозрительность власти. Американцы не принимали фатализма, пассивности, инертности, боязни ответственности, неорганизованности, бесконечных перекуров (Вопросы истории. 2003. № 11). Они поражались кражам продуктов, предназначенных для детей, требовали гласного суда над пойманными ворами.
«В Оренбурге из беженцев американцы организовали бригады по очистке города, — пишет Наиль Вакилович Усманов, доцент Бирской государственной социально-педагогической академии. — Им регулярно выдавалась горячая пища. Не убиравшиеся в течение нескольких лет от грязи и нечистот улицы города были приведены в порядок. Такие же бригады были созданы в Орске, Илецке, Актюбинске». В Оренбурге работали всего семеро американцев…
Российских граждан, в свою очередь, поражали оптимизм американцев, эффективность, деловой подход, отсутствие эмоций. Раздражались из-за того, что американцы работали и в праздники. Верили, что они зарятся на природные ресурсы Урала, хотят получить концессии на золотые и платиновые прииски.
Чекисты докладывали начальству о настроениях публики: «Деятельность АРА население истолковывает как захват американцами власти в стране… Населением работа АРА принимается как продажа России американцам…»
Миллионы людей остались живы благодаря Американской администрации помощи (см.: Вопросы истории. 2007. № 12). Попутно американцы проводили массовую вакцинацию от тифа и холеры, обязательные для тех, кого они кормили. Вакцины получали из Института Пастера в Париже. Открывали бесплатные аптеки, детей водили в баню, раздавали им мыло, одежду отправляли на дезинфекцию.
Летом 1923 года деятельность АРА прекратилась. Когда американцы уезжали, остатки продовольствия: муку, сахар, консервированное молоко, какао — американцы оставляли губернским властям. В Москве распорядились: «При отъезде АРА приветствия, благодарность, проводы могут быть устроены, но должны носить абсолютно официальный характер — от имени местных ЦИКов, СНКомов, Губисполкомов. Ни в коем случае не должно быть массовых, от имени населения благодарственных актов и выступлений».
И Коллонтай в дневнике сочла нужным изложить официальную позицию: «АРА больше занималась разведкой и материальной поддержкой контрреволюции и всяких враждебных советской власти организаций, чем помощью голодающим…»
Между наркомом и генсеком
Четырнадцатого февраля 1924 года Александра Михайловна записала в дневнике: «Нет, женотдельская работа и агитация на фронте или в Наркомсоцобесе куда приятнее, чем эти сложности, заминки и вечные волнения в дипработе».
