— Я почистила зубы твоей щеткой!
— Спасибо! — саркастически говорю я, хотя вот это как раз прекрасно вписывается и в снятие туфель с несчастной жертвы алкоголя, и в бдение у ложа полутрупа с заботливо подоткнутым одеялом. — Теперь ее хоть выбрось!
— Я пришлю тебе новую! — Тон Светланы Владимировны уже холоден, как хваленая артезианская вода; сама же правительница преобразилась: волосы вымыты и уложены, на лице почти никаких следов вчерашних излишеств.
— Как тебе это удалось? — потрясенно спрашиваю я.
— Контрастный душ и дыхательные упражнения! — отрезает Светочка. — Что и тебе советую! Чем ты тут всю ночь… занимался?
— Сидел за столом, потому что спать было негде!
— Ну… подвинул бы меня!
Ее, похоже, ничем не проймешь. Каменная баба!
— Для того чтобы тебя подвинуть, нужно бульдозер подогнать!
— А расследование наше как? Не продвинулось?
Тут и бульдозером не поможешь, увы!
— Нет! — бросаю я. — Не продвинулось! И у меня, между прочим, работа есть! Вот ею я ночью и занимался!
— Ну-ну, — бурчит та, что никак не уберется из моей комнаты. — Конечно! Волка ноги кормят! Если ему природа мозгов не отвесила…
— Это ты о чем? — подозрительно спрашиваю я.
— Да все о том же! Эти тараканы… они ж скоро разбегутся! А мы так никого и не найдем!
— Не найдем, — хмуро подтверждаю я. — А как искать, если информации почти ноль?
— Я о них… о каждом все знаю! Но чтобы вот так, с ходу вычислить… никого! Надеюсь, ты знаешь, что такое почерк? Именно по почерку преступления и распознают. Как убийства, так и что попроще: угон, воровство…
— …рейдерские захваты…
— И это тоже! — серьезно говорит Светлана. — И я эту компашку знаю как облупленных. Почерк каждого из них. Знаю, что бы они могли сделать и как! Особенно — как! И это убийство… оно не укладывается. Не укладывается, черт возьми!
— Значит, ты чего-то не знаешь! — упрямо говорю я.
Видно, как эта женщина хочет возразить, но пересиливает себя. И я действительно начинаю уважать Светку-Лючию-Серого-Волка! Она не камень! Она кремень. Алмаз!
— Да… выходит, что не знаю! — соглашается она. — Но убийство вообще эксклюзивная вещь и зачастую не вписывается ни в какие схемы.
— Спонтанное — да. Но тут все было подготовлено! Обставлено! Значит, искать надо того, кто любит обставляться! Человека со страстью к театральным эффектам! Такого теоретически легко вычислить! А мы до сих пор не узнали даже, кто и почему перенес убитого в дом! Свет, ты можешь действовать как хочешь, но срочно дай мне список, кто работал в ту ночь… и кто ночевал тут. Возможно, кто-то по какой-то причине не уехал домой. Я хочу знать кто!
— Да любые списки! — машет она рукой. — Какие только захочешь! И вот что, Лева, прекращай уже свои занятия, а? Они же кучу времени отнимают! Невозможно сидеть сразу на двух стульях! Тем более что ты и ночью не спал…
— Нет, — упрямо говорю я. — Мастер-классы были заявлены и будут идти до конца!
Еще мне хочется добавить, что сижу я не на двух, а сразу на трех стульях: занятия, расследование и сказки. Так что ерзать и балансировать приходится изрядно. Потому что стулья эти, похоже, установлены на натянутом над ареной канате. Но у меня еще и Кира! Еще один стул? Нет… она скорее служит балансиром… помощником… тем, что меня держит и не дает свалиться. Упасть. Разбиться. Кира для меня сейчас ВСЕ.
Мир номер один. Реальность. Сбрасывай балласт
— Кира! — говорю я, вслушиваясь, как прекрасно звучит это имя. — Кир-ра!
— Ну? — нетерпеливо интересуется она. — Что?
— Я хочу тебя видеть! Хотя мне ужасно некогда… и я снова не спал, если честно!
— Что значит снова? — сразу начинает беспокоиться она. — Ты сколько уже не спишь? Сутки? Двое?
— Да нет, только эту ночь. Но голова что-то подозрительно болит…
— Так, больной! Бегом ко мне! И, небось, всю ночь еще и кофе хлыстал, да?
— Ну, не без того! Зато я сказок написал! Целых три штуки!
— Значит, всю ночь еще и бредил! Захватишь? Я твой бред ну просто обожаю, оказывается!
— Все, что хотите, доктор! — Я явно польщен.
В коридоре навстречу попадается девушка в белом фартучке и с уборочной тележкой. Внезапно мне в голову приходит интересная мысль: к этим девушкам с тележками тут все привыкли, их никто не замечает! И у них к тому же есть универсальные ключи от всех номеров! И покойного тоже такая вот горничная нашла! Которую неизвестно зачем занесло туда ни свет ни заря! Что она там делала? Кстати, надо Свете сказать, чтобы у уборщиц спросила: не видели ли они у кого в номере детских игрушек, а конкретно — машинку, куклу и медведя! А также совок и ведро… Они же кругом прибирают-вытирают! И в шкафах! И даже иногда интересуются, что у кого в чемоданах, хотя этого наверняка не скажут!.. Они же Светку просто трепещут! Ну, может именно по этой причине и скажут?…
— У тебя снова повышенное давление! — заявляет Кира. — Как хочешь, но отменяй занятия и отправляйся в постель! Немедленно!
— Я себя прекрасно чувствую! — слабо сопротивляюсь я. — Дай мне какую-нибудь таблеточку, и все! Но занятия отменять нельзя, от этого может пострадать мое реноме!
— Твое реноме может кондратий хватить вместе с тобой!
— Нет, отдыхать мне точно некогда! Слушай, меня тут такая мысль посетила!.. — Я начинаю ерзать на стуле и шарить взглядом по стенам — но если тут и есть жучки, упрятаны они надежно и просто так, глазами, их не обнаружить. — Давай пройдемся, а?
— Таблетки выпей и посиди спокойно хотя бы пятнадцать минут! — сварливо говорит Кира. — А я сейчас на утренний обход слетаю и вернусь. Есть тут такие — не посетишь хотя бы раз в день, сразу козью морду строят. Хотя сами здоровей некуда! Ипохондрики! — говорит она нарочито громко, а затем уже шепотом прямо мне в ухо: — Иди, полежи у меня в комнате. Я тебя закрою, чтобы никто не беспокоил!
Я хочу возразить, что это будет лишним, но вместо этого добираюсь до кровати в ее личных апартаментах за врачебным кабинетом и с наслаждением вытягиваюсь во весь рост. Вот теперь можно спокойно поразмышлять о феномене горничных, которые всюду вхожи, все видят, замечают… но не говорят об этом! Никому! Или говорят… кому надо! И этого кого надо просто найти! Да и Светлана правильно сказала: почерк! Нужно искать того, кто любит пощекотать нервы другим… А если он раньше никогда такого не делал, а теперь, так сказать, решил начать с чистого листа?…
— Начать-то с чистого листа всегда можно, вот только почерк все равно изменить трудно! Я эту компашку как облупленных знаю! — рычит Светочка. На голове у нее почему-то торчат большие мохнатые уши. Как у царя Мидаса… нет, это же волчьи!
