Я была уже не в волчьем логове, а пила чай в загородном доме. Кози рвала полевые цветы, а я читала письмо от моего короля. Люк должен был вот-вот вернуться домой. «Передай привет нашей принцессе, – писал он. – Я ужасно скучаю по вам обеим».
Я почти не замечала то, что он делал с моим телом, потому что я вылетела из него и была где-то еще, в безопасном месте, где он не мог меня найти. Когда он кончил, я лежала, застывшая. Он скатился с меня и захрапел, сначала немножко, а потом так громко, что чуть ли не дрожали оконные стекла.
Я потихоньку выбралась из его кровати и, стараясь не шуметь, собрала свою разбросанную одежду. Шагнула к двери, и половица под моей ногой грозно скрипнула. Я это учла и сделала следующий шаг в ритме храпа, заглушавшего скрип. Три шага. Еще два. Но тут он перестал храпеть и прерывисто глотнул воздух. Я стояла голая в темноте, пока он не повернулся на бок и не захрапел снова.
Я сумела открыть и закрыть дверь, не разбудив его, и зашла в ванную. Я с трудом могла смотреть на мое отражение в зеркале. Мое тело болело, на животе и бедрах появились вспухшие рубцы, которые завтра наверняка превратятся в синяки. Я вытерла кровь между ног и влезла в платье. Оно было сильно порвано, придется его чинить, потому что мне больше нечего надеть. Может, у мадам Гюэ найдется нитка с иголкой?
Мне хотелось помыться, смыть с моего тела грязь Рейнхарда, но шум воды мог разбудить мадам Гюэ или, хуже того, проклятого немца, и я на цыпочках вернулась в свою спальню, к Кози. Я отчаянно надеялась, что она не слышала мои крики, что она спала, когда я терпела насилие.
Превозмогая боль, я встала на колени возле кровати и приподняла покрывало, чтобы посмотреть на нее, но, к моему ужасу, она… исчезла.
– Кози? – в ужасе прошептала я, вглядываясь в темноту. Я потрогала постель, огляделась по сторонам. – Кози! – прошептала я снова. Потом села на кровать и уронила голову на руки.
Зачем только я привела ее сюда? Это была моя ошибка, моя самонадеянность. Мне так отчаянно хотелось, чтобы она была рядом, чтобы я могла ее защитить. Но получилось все не так. Я привела ее в волчье логово. Зачем я сделала такую глупость? Может, в городе ей бы повезло. Может, ее взяли бы в хорошую семью, и она была бы в безопасности, а не сидела бы в этой тюрьме.
Куда она могла уйти? Я велела ей лежать под кроватью. Она всегда меня слушалась. Потом я предположила, что она не выдержала голода и, возможно, прошмыгнула на кухню за какой-нибудь едой. Надо поискать ее там.
Я встала и пошла к двери, но внезапно остановилась, услышав странный звук – как будто какой-то зверек скребся внутри стены. Наверно, это всего лишь крыса, решила я и взялась за дверную ручку, но тут услышала новый звук, немного другой – тихий стук. Один, потом еще и еще. Я прислушалась и попыталась определить, откуда доносились эти звуки. Оказалось, что… из-под кровати.
– Кози? – прошептала я и снова опустилась на колени. Но ее не было под кроватью. Однако стук продолжался. Я нагнулась и похлопала рукой по доскам. Одна слегка шаталась, и я сунула пальцы в щель, приподняла край и вынула из пола большую квадратную секцию. Потайной люк. Я ахнула, увидев под полом маленькую комнатку. К моей радости, там сидела Кози.
– Доченька! – воскликнула я. – У тебя все в порядке, милая? – Она всю жизнь боялась темноты, но если ей сейчас было страшно, она этого не показывала.
– Да, – прошептала она. – Мама, посмотри, что я нашла! Укрытие!
Я не знала, что нам делать с темным тайником под кроватью. Я слишком устала, чтобы думать об этом. Но я была счастлива, что Кози не попала в беду.
– Это будет моя комнатка, – весело сообщила она. – Я буду в ней жить, пока не закончится война и не вернутся Люк и дедушка.
Я решила, что это неплохая идея. Ведь я не могла все время прятать ее под кроватью. А там ее никто не найдет. Впрочем, может Рейнхард и мадам Гюэ знают об этом тайнике, но это маловероятно.
– Ладно, – сказала я. – А там холодно?
– Чуточку, – ответила Кози, – но это ничего.
– Вот, возьми это одеяло, – сказала я и сунула одеяло в темное пространство под полом. Кози завернула в него свое маленькое тельце. – Если тебе что-нибудь понадобится, постучи, и я помогу тебе открыть люк.
– Хорошо, – сказала она. – Спокойной ночи, мама.
– Спокойной ночи, доченька. Ne pas s’envoler, mon petit oiseau.
Не улетай, моя маленькая птичка. Я положила люк на место и легла в постель. Мы пережили первый день в нашем замке на улице Клер.
На следующее утро в окно светило солнце. Я приоткрыла глаза и снова их закрыла. На счастливый миг, в странном месте между сном и пробуждением, я не знала, где я нахожусь. Но потом реальность вползла в меня подобно раку, и я вспомнила все, каждую жуткую подробность. Я села в постели. У меня все болело, особенно ноги.
– Кози, – прошептала я. Как она там? Все ли у нее в порядке?
Я встала на колени и открыла люк; из него на меня смотрела моя малышка. Утренний свет проник к ней, и она щурилась, пока ее глаза не привыкли к нему.
– Ты давно не спишь? – спросила я. – Ты стучала?
Она покачала головой.
– Я не знаю, давно или нет. Я не хотела тебя будить.
Я подала ей руку и помогла выбраться.
– Как получилось, что моя дочка – настоящий ангел, посланный мне с небес? – улыбнулась я.
Но Кози не ответила на мою улыбку. Она смотрела на меня с ужасом.
– Мама, что… с тобой случилось? – Она подбежала ко мне и показала на мое лицо. – У тебя кровь на щеке.
Я посмотрела на свое платье и увидела разорванный лиф, про который я совсем забыла.
– Ничего, пустяки, доченька, – сказала я, прижав руку к груди. – Не беспокойся, все в порядке.
– Это сделал плохой дядька? – спросила она, слегка коснувшись моей руки.
– Не беспокойся, милая, – поспешно ответила я. – Теперь мне надо найти что-нибудь из одежды и придумать, чем тебя покормить.
– Принцессы проголодались. – Она улыбнулась.
– Да, проголодались.
Спрятав Кози в ее маленькой комнатке под полом, я решилась выглянуть в коридор. Дверь в спальню немца была открыта, и я с облегчением увидела, что его там не было. Мадам Гюэ уже застелила постель. Подушки были взбиты, покрывало туго натянуто. Видела ли она мою кровь на простынях?
Я осторожно пошла по коридору и с облегчением увидела, что у двери не было мужской обуви. Тогда же я заметила то, чего не видела раньше: внутренний замок на двери. Он почему-то не был заперт, и я подергала на всякий случай дверную ручку – вдруг дверь откроется. Не открылась. Я вздохнула. Очевидно, дверь была заперта снаружи.
– Не трудись, – сказала за моей спиной мадам Гюэ.
Вздрогнув, я повернулась и обнаружила ее в двух шагах от меня.
