Голос громовержца прозвучал трубно и настолько властно, что мог бы легко поднять и кинуть в бой даже не армию, а население целой страны. Причём неважно за что – хоть за пуговицу от штанов.
Повинуясь зычному басу, Дионис поднял взгляд на бородача.
Тот легко вскинул руку, небо по мановению пришло в движение. Облака налились свинцом, заклубились, забурлили с противоестественной скоростью, словно небо опрокинули в кастрюлю и довели до кипения.
– Перестань, – поморщился Дионис.
– Во мне столько силы, что я легко могу устроить десяток всемирных потопов и даже не замечу, что потратился!
Зевс стиснул пальцы простёртой руки в кулак. Где-то вдали зарокотало. Полыхнуло. Грохнуло. Громовержец с довольным видом опустил руку, и в тот же миг снова вспыхнуло солнце.
– Сегодня пара местных метеорологов явно сойдёт с ума.
– Плевать на смертных идиотов, – отмахнулся Зевс. – Речь не о них, а об умении не привлекать внимание. Вы, молодые, не можете обуздать своё эго. Вас тянет владеть, руководить, называть компании своими именами, давать эпитеты. Откуда в вас это стремление к внешним атрибутам?
– Сказал бог, ради вящего эффекта потрясающий молниями.
– Это традиция. А традиции священны, – повторил бородач. – Но ты ведь призвал меня не для того, чтобы обсуждать мой антураж.
Зевс откинулся на спинку шезлонга, но смотрел на Диониса по-прежнему сверху вниз:
– Зачем ты хотел меня видеть?
– Геркан. Помнишь его?
– Представления не имею, о ком ты, – небрежно бросил громовержец.
– Можно сказать, о твоём внуке.
– У меня их тысячи… а может, и десятки тысяч, всех не упомню.
– Тот, что от «коровы».
– Хм-м-м, – на лице бородача возникло задумчивое выражение, – нет, не припоминаю. Хотя совершенно неважно, от кого он, я бы на твоём месте в любом случае не спешил его признавать.
– Речь не о признании. Он сговорился с дочкой Эвтерпы.
– Альковные дела ваших отпрысков меня не больно-то интересуют. Скажу больше – они меня не интересуют вовсе.
– Эти заинтересуют, – с лёгкой ухмылкой заметил Дионис, – они затеяли совместный бизнес.
Брови громовержца сошлись на переносице, лик бородача потемнел, в чёрных глазах полыхнули молнии. На этот раз не было ни туч, ни грома, но суровое лицо Зевса, в отличие от климатических коллизий, заставило Диониса напрячься.
– Почему ты не собрал совет? – очень тихо спросил громовержец.
– Я подумал, что проще поговорить с тобой. К чему совет? Дети подросли, может, позволить им стать богами?
– Мы обсуждали это, Бык! – всё так же тихо пророкотал бородатый. – Богом нельзя стать. Богом можно родиться. Я не стану делить пантеон с этими недоделками. И никто не станет.
– Я помню правила, громовержец. Но из любого правила бывают исключения. В чём опасность пустить в наш круг пару молодых? Возможно, стоит сделать исключение ради…
Дионис осёкся под взглядом разъярённого бородача.
– Если ты не хочешь испытать на себе всю силу отца богов, не смей называть это ничтожество моим внуком! – тихо прорычал тот.
Дионис сник, покорно опустил голову. С Зевсом можно было дискутировать, когда он демонстративно грохотал, но перечить отцу богов, когда тот говорил тихо и вкрадчиво, осмелился бы разве что самоубийца. Громовержец же, видя смирение, заметно смягчился.
– Ты знаешь правила, Бык. Да и к чему это? Договоры подписаны. Игроки успокоились. Рынок устоялся. А твоё исключение из правил может привести к тому, что у нас опять начнутся проблемы. Или ты забыл, что нас уже отодвигали? Те юные голодные с крестом и полумесяцем – они тоже не выглядели опасными. Мы милостиво позволили им подняться и оказались на отшибе. Нас выбили и теперь гребут веру лопатой, пользуясь старыми схемами. Нашими схемами, которые для нас теперь не работают. Мы упустили монотеистов, второй раз такой ошибки допустить нельзя. Никакой молодёжи!
Спорить с громовержцем было бесполезно, и Дионис благоразумно кивнул.
– Что ещё ты мне не сказал? – намного мягче поинтересовался Зевс.
– Они привлекли старого Дедала. Он делает для них крылья. Кроме того, с ними смертный. Пронырливый, вроде того, что разработал для нас компанию с надкусанным яблоком.
Зевс скрежетнул зубами и поднялся с шезлонга. По старому шерстяному свитеру с вышитыми на груди оленями с треском забегали искорки статического электричества. Дионис поспешил последовать примеру отца богов. Подскочил, словно болванчик, стараясь встать вровень. Но Зевс, как и прежде, смотрел на него сверху вниз:
– Ты присмотришь за ними, Бык. И если они в самом деле приблизятся к созданию чего-то значимого, созовёшь совет.
– Думаешь, у меня есть лишнее время на слежку?
– Возьмёшь в помощь своего приятеля.
– Которого? – опешил Дионис.
– Вот этого, – кивнул Зевс через плечо.
За спиной грозного бородача в стороне от шезлонгов объедал отельную клумбу невесть откуда взявшийся чёрный козёл.
Челюсть розовощёкого Дениски медленно потянулась к земле.
– Что за шутки, громовержец?
– Не хочешь, чтобы следил он, следи сам, – отрезал Зевс и зашагал по дорожке к отелю.
Козёл тем временем ненавязчиво подошёл к Дионису и посмотрел на него преданными глазами. Взгляд был тупой, добрый и просящий. Такие бывают у собак и пьяниц, когда они далеки от агрессии.
Бог сплюнул в злом отчаянии.
– Вот и я говорю: «тьфу!» – хрипло поведал чёрный козёл, совершенно по-человечески сплёвывая недожёванное содержимое клумбы.
Голос был знакомым, хоть и давно подзабытым:
– Леней? – ошарашенно произнёс Дионис.
– К твоим услугам, Вакхий
[6].
– Когда мы виделись с тобой последний раз, на тебе было меньше шерсти и ты ходил на двух ногах. Неужели пьянство сыграло с тобой дурную шутку?
– Не смешно, – обиженно скривил морду козёл. – В этом новом мире ходить козлом как-то спокойнее, чем с рогами, хвостом и копытами. Люди стали агрессивны, видят копыта – бросают камни. Орут: «Чёрт!» А это обидно честному сатиру и весьма болезненно.
– Ты отстал от жизни, Леней. Это было давно. Сейчас у людей в моде всякие чудачества: на тебя никто не обратит внимания, будь ты хоть с рогами, хоть с крыльями, хоть с тремя персями. Хотя быть козлом сегодня тоже вполне престижно. Правда, в ином смысле.
– М-де? – проблеял козёл. – Я подумаю, Вакхий.
– Подумай.
