Огляделся я только добравшись до Зубовской площади. Убедившись, что никаких «кожаных курток» рядом нет, снова пересёк Садовое и оттуда быстрым шагом направился ко вчерашнему винному бару. Дыхание выровнялось, сердце перестало выдавать коленца и вернулось к обычному ритму. Нет, курить я, конечно, не брошу, но явно пора в спортзал. Дыхалка ни к чёрту.
Машина стояла на платной городской парковке сбоку от ресторана, там, где я её вчера и оставил. Про продление оплаты парковки я забыл ещё ночью, так что штраф гарантирован.
Пискнула сигнализация, я сел за руль, вставил ключ в зажигание и почувствовал себя так, словно вернулся домой после двухнедельной поездки. Ощущение это было приятным, но, увы, недолгим.
Пассажирская дверца открылась, и, прежде чем я успел что-то сообразить, на сидение рядом уселся мой знакомый незнакомец в кожаной куртке.
– Добрый вечер. Тебя ведь Серёга зовут?
Я судорожно сглотнул и кивнул, не имея сил ответить.
– Меня – Дениска, – неожиданно радостно сообщил мужик в кожанке.
В немаленьком салоне моей машины «Дениске» было тесно. Только сейчас я осознал, насколько он огромен и крепок. Кожаная куртка сидела на нём в обтяжку. Ему и в самом деле было лет шестьдесят, а то и семьдесят: на лбу и переносице пролегли морщины, некогда тёмные кудри стали грязно-пепельными. И только круглые, по-юношески гладкие и румяные щёки не подходили его седине, да ещё это несуразное детское «Дениска».
– Очень приятно, – сказал я, чтобы что-то сказать.
– Подбросишь?
– А вы уверены, что нам по дороге?
– Тебе куда ехать?
– На Хорошёвку, – сказал я первое, что пришло в голову.
– Значит, нам по дороге, – отозвался старик. Сказано это было так, что стало ясно – нам было бы по дороге, даже если б я сказал, что мне в Наро-Фоминск или в Кемерово.
– Трогай, – потребовал непонятный Дениска.
Я повернул ключ, врубил передачу и, щёлкнув поворотником, поехал по односторонней улице к Комсомольскому проспекту.
– Что он от тебя хотел?
– Кто? – уточнил я, хотя догадался, что речь о Георгии Денисовиче.
– Мой непутёвый отпрыск.
– Вы… его отец?
– А кто ж ещё?
– Вы бог?
Седой Дениска громогласно расхохотался:
– Какая очаровательная пурга. Где ты видел таких богов?
Я скосился на крепкого старика в потрёпанной кожанке. Мысль о том, что он бог, как и мысль о том, что боги вообще могут существовать, сейчас показалась совершенно идиотской.
– Геогрий Денисович сказал, что он сын бога. Вы же о нём спрашивали?
– Ништяк прикол, – снова хохотнул Дениска. – И ты купился на эту чушню? Господи, во что только люди не верят!
– Трудно не поверить, когда у него в квартире мох, сосны, музей античного искусства вместо кухни и бездонный бокал с вином, – пробормотал я, чувствуя себя идиотом.
Старик снова разразился раскатистым хохотом.
– Ну-ну. И что он тебе ещё наплёл?
– Что ему нужна бизнес-идея.
– Бизнес-идея? Сыну бога? И что такого ты можешь придумать, чего не могут придумать боги, если вся эта ересь – правда?
Я пожал плечами. Вопрос был логичным. Вот только всё происходившее до того теряло всякий смысл.
– Кто вы?
– Я – пенсионер. А сынуля – шоураннер. Сейчас для телеящика что-то типа скрытой камеры делает. Находит лохов вроде тебя, вешает лапшу на уши и снимает. Деревья в квартире и что там ещё – декорация. Тебя развели.
– А как же бокал с вином? – промямлил я.
– А что бокал?
– Он сам наполнялся…
– И что? А Дэвид Копперфильд сам летает. Думаешь, он душу дьяволу продал? Это просто фокус.
От подобного поворота я растерялся окончательно. Оставалось только рулить. Я свернул на трёшку и втопил педаль газа в пол.
Что-то во всём этом явно не клеилось.
– А почему же тогда никто не сказал: «Вас снимает скрытая камера»?
– Не торопись. Поснимают тебя пару дней, наберут материала, потом скажут.
Был у меня один знакомый документалист, снявший три с половиной документалки, так он утверждал, что на телевидении давно нет места импровизации. Всё придумано, подстроено и существует по заранее написанному сценарию. Будь то хоть «Пусть говорят», хоть «Битва экстрасенсов», хоть «Дом-2».
– Но ведь это работа, за неё должны платить. Договор опять же, что я согласен сниматься и даю разрешение на использование моей физиономии.
– Лох – это не работа, лох – это судьба, – престарелый Дениска явно развлекался. – Ты как маленький, Серёга. Договор задним числом подпишешь. Денег тебе уже заплатили. А снимать тебя лучше, пока ты ни о чём не догадываешься. Так реакция естественнее получается.
– Ну хорошо, – согласился я. – А зачем вы мне всё это рассказываете? Это же ваш сын, это его работа, вы ж ему всё сейчас портите.
– А чего этот засранец мне денег на опохмел зажал? – совершенно естественно возмутился Дениска. – Вот пусть теперь несёт убытки. Посмотрю я, как ты ему завтра изобразишь искреннюю эмоцию, зная, что тебя напаяли.
И он снова громогласно захохотал, а на меня вдруг нахлынула злость.
Чёрта с два я завтра стану что-то изображать! Вообще никуда завтра не поеду. В задницу этого Георгия Денисовича и всю его полоумную компанию.
Я съехал на Хорошёвское шоссе, свернул в первый попавшийся двор и притормозил.
– Приехали? – удивился Дениска.
– Да, – соврал я. – Вон мой дом.
– Ну, бывай, – кивнул старик и полез из машины, но вдруг остановился и посмотрел на меня с пристальным прищуром. – А подъезд у тебя какой?
Меня как током шарахнуло. Так вот оно что, выходит, он всё это провернул, чтобы узнать, где я живу.
– Третий. Этаж пятый. Квартира шестьдесят первая, – уверенно оттарабанил я первые пришедшие на ум цифры.
– Ишь ты! – ухмыльнулся Дениска, выбрался-таки из машины, взялся за дверцу, готовый её захлопнуть, но в последний момент снова остановился и шустро сунул голову в салон:
– Ты это…
– Георгию Денисовичу про вас не говорить? – предположил я.
– Не, на опохмел не дашь?
Мысленно выматерившись, я выудил из кармана пятитысячную купюру и протянул назойливому Дениске. Тот повертел оранжевую бумажку в руке, будто проверяя, настоящая ли, и, кажется, остался доволен.
– Вот это дело. Ну, бывай, Серега.
– До свидания.
Он хлопнул дверцей и непринуждённо зашагал прочь.
