Варвара не оценила шутку. Она молча кивнула и как-то быстро исчезла. Вместе с испарившейся вооруженной помощницей у Елены пропала уверенность, с которой она отдавала приказ. Появились ненужные мысли: нож тоже оружие, хотя и холодное, и Живорез доказал, что умеет с ним обращаться.
Однако отступать было поздно, авторитет завоевывается годами, а теряется в минуту. Она перед выбором, которого на самом деле нет.
И следователь отбросила сомнения.
Шаг из машины — время для нее будто спрессовывается, а нервные окончания электризуются.
Елена поднимается по ступенькам, входит в ресторан, ее организм настроен на опасность, как локатор боевого самолета. Глаза сразу ощупывают зал — посетители не в счет, а вот сотрудников стоит опасаться — каждый из них может оказаться таинственным Живорезом. Например, тот субтильный официант — метнул внимательный взгляд в ее сторону. Официанту легко подслушать разговоры посетителей, узнать их планы. А при встрече с ним жертва сначала задумается: где-то я его видел. Минутной расслабленности достаточно, чтобы вколоть шприц, тем более, если пользоваться шприцем-пистолетом.
Елену трогают за плечо, она вздрагивает. Невесть откуда появившийся гардеробщик, предлагает сдать верхнюю одежду.
Как бесшумно он подошел, словно неуловимый преступник. А если бы в его руке был шприц? Еще есть повара, привыкшие орудовать ножом. И тот же курьер, доставивший отрезанные пальцы. А если они в сговоре и прикрывают настоящего маньяка? Убийца вообще может здесь не работать, а получать нужную информацию.
Пора разворошить этот улей и посмотреть на реакцию.
Елена показывает удостоверение подошедшему официанту, и громко сообщает, что ищет худого светловолосого парня лет двадцати пяти, подозреваемого в убийстве. Официант тушуется, он тоже подходит под описание. Неловко оправдывается — он такой не один.
Прекрасно! Петелина требует собрать всех сотрудников на кухне. Входную дверь запереть, никому не выходить. Объясняет посетителям, что в ресторане проводится оперативно-следственное мероприятие. Те цепенеют. В глазах персонала непонимание и страх.
Цель достигнута, все взбудоражены, волнение нарастает. Кто сорвется первым?
А снаружи слышатся сирены приближающихся полицейских машин. Это усиливает панику. Посетители намереваются уйти, а сотрудники один за другим исчезают в служебных помещениях. Елена спешит за ними.
Вот кухня — кастрюли, сковороды, плиты, и острые ножи любого размера. Боевой арсенал для Живореза. Сотрудники растеряны, но не все. Елена видит, как светловолосая макушка спешит по проходу и исчезает за дверью. Она за ним — там подсобка с холодильниками и коробками, на длинном столе упакованные заказы.
Светловолосый исчезает за следующей дверью. Это выход во двор.
Елена слышит топот убегающего, предупреждающий крик, выстрел — и грубый женский голос. Так вот как ругается Варвара!
Елена выбегает во двор. Ноги беглеца торчат из-за мусорных баков.
Неужели убит? Нет, дергается.
Белобрысый припечатан носом в асфальт, Варвара сверху — застегивает наручники.
— Ты его ранила? — спрашивает Елена.
— Стреляла вверх. Он, гад, меня оттолкнул, и я могла бы на поражение.
— Отличная работа, — не забывает похвалить следователь.
Хотя серийный маньяк заслуживает смерти, для следователя живой преступник лучше мертвого. Тем более в столь громком деле. Судебный процесс, вынесение приговора, внимание прессы и общества — вот истинная победа, которую ценит начальство.
Во двор прибегают другие полицейские, появляются любопытные.
— Он что-то сбросил, — сообщает Варвара, встряхивая и поднимая задержанного.
— Куда?
— Кажется в бак.
Елена рассматривает железный мусорный бак и замечает характерную дырку на уровне пояса. Трогает пальцем — теплая, явно от пули.
Так куда же метилась Варвара? Почему сказала, что стреляла в воздух? Возможно от толчка она пошатнулась.
По испуганному взгляду светловолосого парня трудно поверить, что это жестокий маньяк. Он следит за Петелиной, опасается ее действий. Елена заглядывает в мусорный бак. Завален мятыми коробками и кухонными отходами, сверху бросается в глаза чистый пакетик величиной с ладонь. В голове щелкает: пальцы ушли с заказом чиновнику, а отрезанная кисть убитого пока не найдена. А вдруг в пакетике…
И тут она замечает нечто особенное, крайне подозрительное. Она ищет, чем поворошить отходы и достает ручку из сумочки. Подцепляет ею подозрительный предмет, он высовывается из-под коробки — ее лицо кривится от отвращения. Это человеческая ладонь с двумя оставшимися пальцами — мизинцем и безымянным.
Так вот чего опасался беглец. Перепуганный белобрысый курьер — это и есть Живорез. Серийные убийцы быстро ломаются, когда оказываются за решеткой. Этот дрогнул в первую минуту.
— Стоять! Три шага назад!
Крик следователя адресован полицейским, гурьбой бросившихся на помощь Варваре.
И уже спокойнее она пояснила:
— Следы затопчите.
Петелина ловит взглядом Митрохина, старшего среди оперативников, и приказывает:
— Это место надо оцепить. Найти свидетелей, видевших, как задержанный сбросил улику, и вызвать криминалистов. Понятно?
Митрохин не то чтобы кивает — открыто проявлять исполнительность перед женщиной моложе его ему неохота — однако двигает бровями в знак согласия. И тут же начинает громогласно отдавать распоряжения, словно является главным.
Пусть тешит свое мужское самолюбие, лишь бы толк был.
Елена замечает голодную дворнягу, высунувшуюся из-за мусорного бака, та жадно принюхивается. Первая реакция — приказать ближайшему полицейскому, чтобы отогнал, но вверх берет такт. Ох уж эти обидчивые мужчины.
Она трогает Митрохина за локоть и тихо объясняет:
— Там главная улика — рука жертвы. Поставьте кого-нибудь, чтоб охранял. И найдите понятых.
Тот ценит дружеский жест и на этот раз, помимо движения бровями, чуть растягивает губы: сработаемся.
15
— Товарищ полковник, разрешите? — Петелина приоткрыла дверь гостиничного номера.
— Ты забыла приказ, старший следователь. Ладно бы еще при сотрудниках, а здесь… — отозвался из глубины номера Кулик. — Проходи, Лена, заждался.
Это была третья встреча Кулика и Петелиной в течение длинного напряженного дня. Утром — на совещании. Днем они пересеклись в кабинете Ивакина, главы департамента имущественных и земельных отношений, которому прислали отрезанные пальцы.
Чиновник негодовал, требовал оградить от подобных выходок. Елена, как могла, успокаивала его и заверяла, что предполагаемый преступник уже пойман. Формулировка «предполагаемый» чиновника не устраивала.
