Кулик вернулся к столу. Его лицо и голос стали жесткими:
— Митрохин, узнайте марку и номер автомобиля Холодова. Опросите здешних соседей, видел ли кто-нибудь его машину припаркованной. Предъявите его фотографию. И не забывайте, что у нас есть ДНК убийцы. Добудьте образец слюны Холодова, только сделайте это неофициально и незаметно. Как достанете, передайте экспертам для сравнения.
— Я смогу достать, — вызвалась Варвара.
Кулик кивнул, продолжая диктовать вытянувшемуся Митрохину:
— Покопайтесь в его прошлом, где он был в момент предыдущих убийств? И только, собрав все факты, мы задержим Холодова для допроса. — Полковник окинул взглядом собравшихся: — Еще вопросы есть? Действуйте.
22
На этот раз Варвара спокойно затормозила перед полосой пешеходного перехода — и правильно сделала — дорогу перебегала стайка беспечных подростков. Елена невольно засмотрелась на них.
В детстве все улыбаются одинаково — радостно и бесхитростно. В юном возрасте улыбки девочек и мальчиков уже отличаются — первые дарят улыбку авансом: посмотрим, что будет дальше, вторые ржут за компанию, чтобы не показаться тупыми. И только пара влюбленных способна на всеобъемлющую палитру улыбок, которая, правда, может смениться столь же широкой гаммой печали.
Подростки напомнили Петелиной о дочери. Настя похожа на них, но ей сейчас не до улыбок.
Елена позвонила дочери. Разговор хоть и начался с вопроса об оценках в школе быстро перешел на проблему пропавшей формы. Настроение девочки, в отличие от предыдущих дней, вселяло надежду.
— Валеев обещал вернуть. Послезавтра, — поделилась новостью Настя.
— Если Марат обещал, то сделает, — заверила Елена, стараясь говорить убедительно.
— Как я этого жду, — призналась девочка.
«Не разочароваться бы», — подумала Елена.
Общение быстро закончился, и она поймала на себе коварный взгляд Варвары.
— И все-таки сомневаетесь, — показала белые зубки помощница.
— В чем?
— В том, что мужик не подведет. Сами говорили, что мужчины врут женщинам.
— И стараются угодить.
— Когда мы рядом и дело к ночи, — усмехнулась Варвара.
Разговор стал походить на обмен уколами шпагой. Елена оценила подтянутый живот Варвары и позавидовала:
— Ты смотришь на калории на упаковке?
— Нет.
— Счастливая.
— Я смотрю, есть ли обручальное кольцо на руке встречного мужчины.
— Извини, поторопилась.
— Вас этот комплекс обошел стороной?
— У меня дочь и целых два мужа — бывший и гражданский.
— А еще полковник, который смотрит вам вслед ниже талии. Поделитесь кем-нибудь.
— Уступаю полковника, — отшутилась Елена.
— Он уже окольцован, специально разглядела по телевидению. А приехал в командировку и колечко снял.
— Слушай, Варвара, к черту мужиков, давай перекусим. Ты ведь тоже не успела позавтракать? Найди место без картошки-фри и гамбургеров.
Варвара согласилась. Для обеда она предложила кафе, где подавали бизнес-ланч. Выбор в меню был не велик, но официантка все-равно перепутала их тарелки, и Елена с горечью улыбнулась. Она здесь с самого начала не в своей тарелке.
В Москве она полностью руководила следствием и отдавала приказы, которые считала нужными. Здесь же она колесико в запутанном механизме, которым управляет полковник Кулик. И даже если она не согласна с его решениями, все-равно вынуждена подчиняться. Хуже того, она может не знать о всех следственных действиях, которые он предпринимает. От этого она испытывает дискомфорт. На своей работе Елена привыкла вникать в малейшие детали расследования. Скрупулезный подход позволял видеть нестыковки в общей картине и будил интуицию.
Что же делать? По-другому она работать не умеет. Придется не ждать отчетов, а, как говорится, совать нос во все щели.
— Поехали, — скомандовала Елена, поднимаясь из-за стола.
— Я еще не доела, — высказала недовольство Варвара.
— В морг лучше на голодный желудок.
Варвара поперхнулась, но продолжила трапезу:
— Зачем под руку? Нагоню, я быстро езжу.
— Гнать не надо. Запомни простое правило, быстро — это медленно, но без перерыва.
В глазах Варвары со скрипом закрутились колесики осмысления.
Петелина пояснила:
— Многие уверены, что круто и мощно — это то, что нужно. Так действуют мужчины. Я предпочитаю держать ритм, двигаться регулярно, планомерно и целенаправленно. А когда достигаю цели, то выясняется, что я первая. Дошло?
— А со стороны всем кажется, что вы действовали круто и очень мощно.
— Раз поняла, так поехали.
Токаев работал в прозекторской, пришлось беседовать с ним у основного места работы патологоанатома. Отмытое от крови тело Ивакина выглядело не столь устрашающе, как на месте убийства, однако он, как все покойники, казался старше, чем при жизни. Елена подошла ближе и склонилась над культей. Варвара держалась рядом.
— Почерк тот же. Кисть отрезана знающим человеком, — прокомментировал Токаев.
— Ампутирована?
— Можно сказать и так.
— Убийца врач? — уточнила Петелина.
— Или учился на врача, — пожал плечами Токаев.
Вот и еще одна косвенная деталь не в пользу Холодова. А Кулик не торопится с его задержанием.
— А это что за порезы? — Петелина заметила на запястье два неглубоких разреза.
— Наверное, рука дернулась.
— Рука убийцы?
— Или жертва сопротивлялась, — поправился патологоанатом.
— Он был под наркозом и не мог сопротивляться, — засомневалась следователь.
— Вначале, да. Потом Ивакина вывели из бессознательного состояния.
— Для сексуального удовлетворения?
Прежде чем ответить, Токаев вымыл руки, вытер их одноразовым бумажным полотенцем и вернулся к столу из нержавеющей стали со специальными сливами, на котором покоилось тело. Все трое молча оценили его состояние. Ивакин и при жизни не был красавцем, а теперь после вскрытия его тело выглядело особенно отталкивающим.
— Звучит дико, но так говорит Кулик, — вкрадчиво ответил Токаев. — Я слышал: он не ошибается?
— Для маньяков он свой, — процедила Варвара и зависла на следующем слове, — а для людей…
Петелина не стала отвлекаться на пустые разговоры.
— Что скажете про наркоз, Давид Асланович?
— Обычный анестетик, как и раньше. В каждой больнице такой препарат имеется.
