— Чтобы быстро и наверняка.
— В том-то и дело, что это невозможно.
— Почему?
— Он бы потерял сознание раньше, чем опустошил этот шприц.
— А если сильно надавить? — предположила Петелина.
— Исключено. Игла слишком тонкая. Я сделал расчеты и провел эксперимент. Пять-десять миллилитров — и человек погибает. Предположим, по инерции еще десять миллилитров выдавилось. В любом случае, в шприце должно остаться как минимум половина препарата. И вторая неувязка. Он не мог бы удержать шприц в руке, шприц должен был выпасть.
— Ты намекаешь…
— Какие уж тут намеки. Для меня это доказанный факт. Холодову вложили шприц в руку после смерти.
— Иными словами…
— Его убили!
Повисла пауза. Елена понимала, что дотошный Головастик все проверил и перепроверил. Если он пришел к таким выводам, то они стопроцентные.
После долгого молчания Петелина подняла телефонную трубку и уточнила у судмедэксперта:
— Давид Асланович, вы указали в отчете уровень яда в крови?
— Да, разумеется.
— Спасибо.
Она положила трубку. Несмотря на спокойный тон, она чувствовала себя униженной и растоптанной. Убийца переиграл ее. Она считала дело раскрытым, а Живорез до сих пор на свободе. Наверное, сейчас тайно насмехается не только над ней, а над всей группой. Как же, обвел вокруг пальца лучших московских следователей. Они купились на его трюк с ложным самоубийством. Он не только жесток, но и умен.
Кто же этот хитрец?
— Маньяк знал, что мы подозреваем Холодова, подбросил улики и расправился с ним. Живорез перехитрил всех, — с горечью промолвила она, но тут же поправилась: — Кроме тебя, Миша.
Устинов скромно пожал плечами: подумаешь, это моя работа. Елена хлопнула ладонью по столу.
— Черт! Зря я пообещала Марату быстро приехать. Придется продолжить расследование.
— Поэтому подругу для интервью вызывать рано, — развел руки Устинов.
— Интервью… А ведь Кулик сейчас будет расписывать свой успех перед журналистами. — Елена стала собираться. — Где твое заключение? Давай все документы. Я должна его остановить.
30
У здания УВД телевизионная группа выстраивала свет и снимала общие планы в ожидании знаменитого следователя по особо важным делам.
Корреспондентка в красной куртке в салоне микроавтобуса с распахнутой настежь дверью советовалась по телефону с редакцией пока ей поправляли грим:
— Охотник за маньяками или ликвидатор маньяков?
«Зря приехали», — злилась Петелина, расталкивая местных сотрудников, норовящих попасть в кадр.
Она вбежала по лестнице, ворвалась в кабинет Кулика, проскочила по инерции несколько метров и словно запнулась. Полковник заправлял белую рубашку в расстегнутые брюки. Он переодевался в синюю форму Следственного комитета, готовясь к интервью.
Елена смутилась и потупила глаза: вот же дура, могла бы постучать. Ее взгляд, ушедший в сторону, натолкнулся на белые кроссовки, поднялся по черным джинсам и с удивлением натолкнулся на флегматичную Варвару. Та готовилась подать полковнику китель.
«А эта что здесь делает? Да пошли они все!»
Смущение уступило место благородному гневу. Она пришла по важному делу, и не ее вина в том, что полковник превратил кабинет в примерочную и не стесняется женщин.
— Какого черта, Петелина? — запоздало возмутился Кулик.
— Евгений Борисович, отмените интервью.
— Я сам буду решать, что мне делать. — Полковник затянул галстук и отпятил назад руки, чтобы Варвара помогла ему надеть китель.
— Тогда вам придется рассказать о нашем провале.
— Что ты несешь? — взметнул бровь Кулик.
— Живорез жив.
— Он мертв.
— Мертв врач Антон Холодов. Живорез подставил его и убил.
— Петелина, ты бредишь. Температуру давно меряла?
— Устинов доказал, что Холодов не сам вколол себе яд. Он был убит.
— Эксперты могут ошибаться, — отмахнулся Кулик.
— Только не Головастик. Посмотрите его заключение.
— Мне некогда, — Кулик застегнул последнюю пуговицу на мундире и заглянул в ящик стола в поисках чего-то.
— Вы должны прочесть или выслушать меня, — наседала Елена. — Доза яда в шприце превышает смертельную в пять раз. Это подтверждает и судмедэксперт.
Кулик нашел то, что искал — это оказалась расческа. Он начал расправлять пробор на голове, Варвара любезно подставила начальнику зеркальце. Последнее обстоятельство так возмутило Елену, что она отпихнула оперуполномоченную и буквально ткнула документы полковнику под нос.
— Вы не выйдете из кабинета, пока не прочтете, — угрожающе заявила она.
Ответная реакция Варвары не заставила себя ждать. Молниеносным движением оперативник заломила следователю руку и прижала ее грудью к столу.
Елена услышала победное шипение в ухо:
— Кто-то упрекал меня в срывах, или я что-то путаю?
Злость от чужой тупости ошпарила Петелину. Она дернулась, как могла, и со стола полетела чашка с недопитым кофе.
— О, блин! — раздался возглас Кулика. — Прекратить! Немедленно разойдитесь!
Елена почувствовала себя свободной, отпрянула и увидела мокрое пятно на форменных брюках полковника. Опрокинутый кофе также забрызгал и полу кителя. Кулик с ожесточением потер пятно салфеткой, но ничего не добился — брюки и китель были безнадежно испорчены.
— Застирать? — предложила Варвара.
Сжав веки и потрясая кулаком, полковник беззвучно выругался. Его распирал гнев, но он бы не стал большим начальником, если бы не мог держать себя в руках. Он трижды глубоко вздохнул, распахнул глаза, посмотрел на женщин, стараясь успокоится, и сел за стол.
Варвара оценила его внешний вид:
— Если так сидеть, то за столом не видно.
Кулик швырнул ей связку ключей:
— Коньяк в сейфе. И дверь запри.
Смышленая помощница быстро выполнила указания. На столе перед начальником появился бокал с коньяком.
— Вам тоже, — распорядился Кулик и пресек, собравшуюся было возмутиться Петелину: — Возражения не принимаются!
Когда все выпили, Кулик кивнул Елене:
— Теперь садись и рассказывай.
Елена опустилась на стул. Порция коньяка обожгла ей горло, проскочила в желудок и быстро трансформировалась в мягкое тепло, которое чуть расслабило ее. Вдобавок, совместная выпивка в закрытом кабинете разрушила взаимное недоверие. Она успокоилась и последовательно изложила все факты, свидетельствующие о насильственной смерти Холодова. Подкрепляла их заключениями криминалиста.
