Елена вертелась в центре освещенного открытого пространства, сжимая обеими руками пистолет и направляя ствол то в одну, то в другую подозрительную точку.
Неожиданно во входную дверь громко заколотили. Она резко обернулась, направив туда ствол.
С улицы раздался требовательный возглас:
— Откройте, полиция!
Елена облегченно опустила оружие. Она узнала голос Валеева и отперла дверь.
— Что происходит? — Марат прикрыл собой женщину, профессионально осматривая помещение через прицел пистолета.
— Ты нашел Кулика?
— Его нет дома, и я приехал сюда.
Елена быстро перебрала варианты: дома нет, в УВД Кулику делать нечего, сам прикрыл официальное расследование, значит, она оказалась права.
— Он где-то здесь, — убежденно сказала она. — Напал на охранника — укол в шею, как обычно.
— Ты его видела?
— Мы его спугнули. Все произошло очень быстро, я заметила человека в куртке с капюшоном. Он убежал, но входные двери закрыты.
— Есть еще окна. Иди за мной, но не высовывайся.
Валеев проследовал по коридору первого этажа, трогая подряд все двери. Незапертыми оказались только туалеты. Дверь в женский санузел была распахнута.
— Начнем с него, — решил Марат.
Он сразу заметил приоткрытое окно, но не спешил к нему, опасаясь ловушки. Предварительно проверил каждую из закрытых кабинок и, убедившись, что внутри никого нет, он опустил оружие и рассмотрел раму.
— Возможно остались пальчики здесь и на двери.
Елена вспомнила, что рука, вооруженная шприцем-пистолетом, была в перчатке. Да и раньше отпечатков преступник не оставлял.
— Не смеши, такого подарка от Живореза ожидать не стоит. Он даже шприц не выбросил.
— Если мы имеем дело с полковником, который знает следствие от и до… — Марат сокрушенно покачал головой.
— Кстати, он упоминал, что шприц-пистолет — удобная штука.
— И все-таки не могу поверить, что Кулик стал маньяком.
— Ему не повезло с фамилией. С учебы над ним довлел образ маньяка-однофамильца из Иркутска. Если слишком много об этом думать, можно и свихнуться.
Они вышли из здания через дверь, проследовали к открытому окну и попытались угадать путь, которым ушел преступник. Дождь смывал все следы, не оставляя зацепок.
— В главном ты прав, — не скрывая уныния, сказала Петелина. — Если ты не веришь, что Кулик — Живорез, мне никто не поверит. Убеждать начальство сложнее, чем ловить преступников.
— Елена Павловна! — послышался возглас со стороны. Из темноты к ним бежала Варвара Тимофеева. — Я получила сообщение и приехала.
Она недоверчиво смотрела на незнакомого ей Валеева.
— Марат Валеев, капитан полиции из Москвы, — представила его Елена и добавила: — Мой муж, гражданский.
— Тогда понятно, — растягивая слова, произнесла Варвара.
Она изучила Валеева придирчивым женским взглядом, прокалькулировала по десятку параметров, убедилась, что опер не то чтобы плох, но недотягивает до ее стандартов желанного мужчины, и утратила интерес.
— Что стряслось с Васильевым? — вспомнив, ради чего примчалась, спросила она.
— Отделался испугом.
К зданию администрации подкатила «скорая помощь», за ней патрульный экипаж.
— А «скорая» зачем? — кивнула Варвара.
— Охраннику помочь. Кстати, это его оружие — травматика. Верни через патрульных и скажи, что сама во всем разберешься.
Елена протянула травматический пистолет и заметила, что Варваре некуда его сунуть.
— Ты чего так легко одета? — удивилась она. — Дождь.
Создавалось впечатление, что Варвара забыла надеть куртку, на ней была лишь толстовка. Раньше верхняя одежда прикрывала кобуру на ее поясе. Сейчас табельной оружие выделялось на узких бедрах.
— Спешила, — пожала плечами оперативник, направляясь к патрульным.
— Я — туристка, — напомнила ей Петелина.
Варвара переговорила с патрульными и вернулась. Нудный дождь продолжал моросить. Елена стряхнула влагу с лица, стиснула руки, пытаясь стать меньше.
— Надо кое-что обсудить. Здесь промокнем. Можно у тебя на квартире? — обратилась она к Варваре.
Та замялась, хотела придумать отговорку, но быстро смирилась:
— Надо, так надо.
33
Валеев настоял, чтобы Елена села в его машину, мотивируя это тем, что ей требуется отдых. На самом деле ему не терпелось поделиться наедине новыми подозрениями.
Он указал на «Ниву» Тимофеевой, за которой следовал:
— Ты заметила, что ее джинсы забрызганы до колена?
— Кругом лужи.
— Так бывает, если бежишь сломя голову.
— Она спешила.
— Куда или от кого она бежала? — Марат со значением посмотрел на Елену.
— Ты намекаешь… — начала понимать его следователь. — Сюда она спешила на машине, а если убегала, то…
— От тебя! — подсказал Марат.
— А как же Кулик? — растерялась Петелина.
— Не узнаю тебя, Лена. Ты зациклилась на единственной версии.
— Ты прав, — согласилась она и сокрушенно продолжила: — Черт, тут все по-другому. Нет тебя, Вани Майорова, Астаховской, один Головастик был — и тот уехал. Вместо почти родного мне Харченко — Кулик, который себе на уме. Решил, что надо работать тайно, и я должна подчиняться.
— Теперь я здесь, — успокоил ее Валеев. — Давай думать вместе. Как выглядел человек затаившийся в кабинете? Это был мощный мужик?
— Я успела разглядеть худую стремительную фигуру.
— А Кулик в плечах ничего, нормально развитый перец.
— А может, и не совсем худую. Он был одет в куртку с капюшоном.
— Так он или она? — настаивал Марат.
Елена задумалась:
— Вначале я не исключала, что Живорезом может быть женщина, но потом нашли следы спермы и перевесила версия о сексуальном маньяке. Но если сперма заведомо ложный след, лучшего способа увести подозрения от женщины не придумаешь. Неужели это…
— Тимофеева появилась словно из ниоткуда. Одета только в толстовку. Она могла убежать через туалет, заметь — женский! — сбросить куртку с капюшоном и вернуться, будто только что приехала.
— Теоретически да. Но женщина-маньяк — редкий случай.
— А кто сказал, что мы имеем дело с типичным серийным убийцей? Ты замечала за Тимофеевой какие-нибудь странности?
— Странностей, хоть отбавляй, она контрастная, как ее одежда. Постой, — приказала Петелина своим мыслям, сжав пальцами виски. — Надо же, сегодня Варвара вся в черном! Обувь, брюки, куртка.
