— Узнаёте? Ваш? — Водитель кивнул. Марат объяснил Елене: — Она сунула его под колесо.
Елена поджала губы — маньяк хоть и сумасшедшая, но не дура. Не даром служит в полиции.
Она позвонила жене водителя, успокоила, как могла, женщину, в пол уха выслушала причитания, о том, что он уже попадал в аварию, отделался шрамом, и с тех пор она переживает…
На парковку перед рестораном влетела полицейская машина, за ней другая. Из первой вышел Митрохин, мгновенно оценил обстановку и ринулся к «скорой».
Петелина свернула разговор:
— Не беспокойтесь, никаких новых шрамов. Вам сообщат, в какую больницу доставят супруга, и вы подъедете туда.
Она покинула «скорую» и махнула врачу, что тот может уезжать.
— Что тут произошло? — накинулся Митрохин на Петелину.
— Объясню позже, майор. Сначала объявите в розыск внедорожник «инфинити» вице-губернатора Васильева.
— Вас отстранили, и я не обязан…
— Тогда за объяснениями к Кулику, — отрезала Петелина и направилась к Марату.
— Постойте! — окликнул ее Митрохин и перешел на вежливый тон. — Елена Павловна, я не хотел вас обидеть, но и вы меня поймите.
Елена решила объяснить:
— Васильев похищен. Судя по всему, вашей коллегой. — Она показала на брошенную «Ниву». — У меня есть номер его мобильного. Если телефон Васильева в сети, пробейте его местоположение.
Она продиктовала номер вице-губернатора. Митрохин записал, но сомнения на его лице не рассеялись.
Он пробормотал:
— Зачем Варвара его?
— Отличный вопрос. Повторите его Тимофеевой, когда поймаете. И не стойте столбом, теряете время.
У Петелиной зазвонил мобильный, она выхватила трубку, взглянула на дисплей и сделала жест Митрохину, чтобы тот поспешил. Майор чертыхнулся и потопал к машине за рацией.
Звонил Головастик. Есть новости, поняла Петелина.
— Миша, чем обрадуешь? — сразу спросила она.
— Я не Дед Мороз, чтобы радовать. Я всего лишь эксперт-криминалист.
— Лучший! Колись, что нарыл?
— Так, пойдем от простого к сложному. Варвара Васильевна Тимофеева действительно в прошлом году ездила по путевке в санаторий. В Ессентуки, а не во Владикавказ.
— Там не так далеко, и если захотеть…
— Даты тоже не совпадают. Тимофеева уехала оттуда на месяц раньше, чем произошло убийство с отрезанными пальцами.
— Хорошее алиби, но не стопроцентное, — сделала вывод Петелина. В ее практике чего только не случалось. — Миша, проверь, могла ли Тимофеева слетать на денек туда-обратно?
— Обижаете, Елена Павловна. Я проверил все возможные рейсы. Среди пассажиров ее фамилия не зафиксирована. Более того, я посмотрел ее выписку по служебной банковской карте. В день убийства во Владикавказе, она расплачивалась картой во Владимире.
Как часто бывает, новость была хорошей и плохой одновременно. Плохой, потому что ее версия не оправдалась. И хорошей, потому что девушка, которую она сама выбрала в напарницы оказалась не причастна хотя бы к убийству во Владикавказе.
Петелина припомнила первые слова криминалиста, что он начнет разговор с простого:
— Миша, если это для тебя просто, то что тогда сложно?
— Меня сразу смутила та сперма, которую находили на месте преступлений Живореза. В нашей лаборатории на новейших приборах я тщательно ее изучил и понял, что был прав.
— В чем?
— В своих сомнениях. Она одинакова.
— От одного человека? Это мы и так знаем.
— Одна эякуляция. И возраст биологического материала более года.
— И что? — не поняла Петелина. — Это только подтверждает мою версию, что преступник похитил образец из банка спермы и использовал ее, чтобы повести следствие по ложному пути.
— Банк спермы исключен.
— Почему? Если использовать замороженные капли, то…
— Объясняю, — перебил следователя эксперт. — Я недаром сказал, что анализ был сложным. Короче говоря, я установил, что такую сперму можно изъять только у мертвого человека. Причем не ранее, чем на вторые сутки, когда уже пошли необратимые процессы.
Елена зависла в немом оцепенении. В голове завертелись предположения, одно другого непригляднее и дурнее.
— Как? — выдавила она.
— Например, при вскрытии трупа. Профессиональном вскрытии.
Значительная часть предположений сразу отсеялась. И остался единственный очевидный вариант.
Петелина хоть и находилась в стороне от оперативников, дернула Валеева за рукав и увела его в машину, чтобы никто из полицейских ее не услышал.
Усевшись в салоне, она продолжила разговор:
— Миша, мне надо знать все о Давиде Токаеве. Он судмедэксперт.
— Я так и предполагал, — не без гордости ответил Головастик. — И кое-что могу рассказать. По-моему, это важно.
— Так говори!
— Семья Давида Аслановича Токаева погибла в Ярославской области. Жена и сын, автокатастрофа. Он тоже был в машине, но отделался травмами.
— Как же так? Он рассказывал про Кавказ, говорил, что с тех пор не может заставить себя сесть за руль.
Петелина пыталась вспомнить, что именно рассказывал ей Токаев. Жил во Владикавказе, жена и сын погибли в аварии, дома все напоминало о них, он не мог работать хирургом, переучился на патологоанатома и переехал во Владимир. Ярославскую область он точно не упоминал. Сознательно или случайно?
— Елена Павловна, вы меня слышите? — раздалось в опущенной трубке.
Следователь прижала трубку к уху:
— Слышу. Что еще?
— Интересное совпадение по датам. Первое убийство с отрезанными пальцами произошло в Ярославской области — чиновник облздрава. И случилось это на третий день после гибели семьи Токаева.
— Паршивые у нас совпадения, — призналась Елена.
— И второй случай, во Владикавказе, случился тогда, когда Токаев еще проживал там.
В голове следователя стала выстраиваться привычная логическая цепочка: время, место, возможность, мотив. Время и место — Токаев был в районах убийств в эти дни. Возможность — для хирурга не составит труда ампутировать пальцы и перерезать жизненно важную артерию. Мотив?
Да что она прицепилась к Токаеву? Любые совпадения надо десять раз перепроверить.
Она закончила разговор, немного подумала и обратилась к Марату:
— Ты должен съездить на место и во всем разобраться.
— Куда? — не понял тот.
— Тут недалеко, в Ярославскую область.
— Что?
