Вертолет выглядел совершенно игрушечным. Размером не больше обычного джипа, ярко-оранжевый, в цвет волос Фоллса, с красными и фиолетовыми лопастями, он подмигивал глянцевыми глазами-окнами. За последними просматривался пилот. Думаю, лельхай, по виду индеец. С черными как смоль волосами, носом с благородной горбинкой и жилистым телом детей прерий. Я словно воочию увидела Чингачгука или его дальнего родственника.
Серая туника и свободные холщовые брюки очень удачно дополняли образ.
Рядом с индейцем расположился и Огненный, как назвал его Риг недавно. Прозвище очень подходило шотландцу. И по характеру, и чисто внешне. Фоллс сразу произвел на меня впечатление вспыльчивого и темпераментного воина, что куда хуже Урагана умел сдерживать эмоции и порывы. Так я оценила его при первом знакомстве.
А как показывал личный опыт – нет ничего вернее в этой жизни. Да и народная мудрость соглашалась.
Риг потянул меня к вертолету и помог взобраться по высоким металлическим ступенькам. В салоне уже вовсю тыкал пальцем в окно Захар и восторженно заваливал няню вопросами. Мы с Ураганом устроились напротив. Риг наклонился к малышу и полюбопытствовал:
– Ну и как тебе машина? Ничего для первого полета?
Захар поднял большой палец.
– А мы высоко взлетим?
– Выше облаков! – пообещал Риг.
Сын аж подпрыгнул от нетерпения.
Первым делом Ураган тщательно проверил – как пристегнут малыш. Проигнорировал жгучий, как ядовитый плющ, взгляд Марины – няню обидело то, что ее инспектировали. Риг даже не поднял на Марину глаз. Подергал ремни и подтянул там, где считал нужным. Захар молча наблюдал, а когда Ураган закончил, спросил:
– А я могу вырасти таким же сильным, как ты?
Риг усмехнулся и поиграл бицепсом.
– Обещаю, таким и вырастешь, – сказал совершенно серьезно и на мой удивленный взгляд пояснил: – Регулярный прием напитков с небольшим количеством крови древнего лельхая – и твой сын проживет лет до пятисот. Может, и того больше. Если станет заниматься спортом, обретет отличную форму.
– А почему все дети не пьют такие напитки? – Захар совсем осмелел и общался с Ригом так, будто тот ему родственник. Ураган не обиделся, расплылся в улыбке, словно ему нравилось беседовать и нянчиться с мальчиком. Еще раз поиграл бицепсом под восторженным взглядом Захара и ответил:
– Древних, как я, всего двадцать пять. А мальчишек на свете… триллионы.
Захар закивал, словно хорошо понимал математику. Хотя мы с ним еще только устный счет освоили.
– А как увидеть этих двадцать пять древних? Это возможно? Увидеть их воочию? – не унимался маленький почемучка. Риг продолжал улыбаться, подмигнул мне совсем по-мальчишески и загадочно произнес:
– Мы с ними очень скоро познакомимся. Обещаю, увидишь всех древних. Только держись возле меня и с ними не панибратствуй. Они очень разные. Не все любят детей, некоторые не слишком хорошие как люди… Эм… по человеческим меркам.
Захар задумчиво внимал рассуждениям Рига, и поначалу мне чудилось – ни слова не понял. Но вдруг сынишка просиял улыбкой и произнес очень доверительно:
– Но ты ведь меня в обиду не дашь, а, Риг? С тобой я и мама везде в безопасности?
– Конечно, даю вам свое слово. – Ураган будто клялся и не столько Захару, сколько нам с сыном, вместе взятым. Поглядывал на меня искоса, оценивая реакцию.
Мои ремни Ураган проверил следующими. Я почти зарычала, но он только улыбнулся, развел руками и сказал так, что злость испарилась как не бывало:
– Привычка следить за теми, кем дорожу. Извини, потерпи мои придури.
Голубой взгляд, чуть вытянутые клыки, лицо древнего воина и сложенные домиком брови. Я не могла устоять. Ураган усмехнулся, осторожно убрал с моего лица прядь волос. Слегка напрягся, повернул сумку с сотовым и документами, которая висела на поясе так, что расположилась почти по центру.
– Риг? – позвал Захар. Древний тут же откликнулся.
– А можно посмотреть твои клыки?
Марина аж выдохнула, дернулась, я насторожилась – мало ли как отреагирует лельхай на такое предложение. Слава богу, кроме нас в кабине никто не сидел. Если и случится выговор малышу, то в узком семейному кругу. Риг прищурился, ухмыльнулся и вдруг наклонился прямо к Захару.
– Смотри и трогай. Только не порежься. А то еще скажешь маме, что я кусаюсь.
Захар задорно рассмеялся, Марина прыснула, и я следом. Сынишка коснулся клыков Рига, провел по ним пальцами и даже шатать попытался.
– Не вырвешь, – усмехнулся Ураган, когда малыш закончил исследование. – Любой другой зуб легче выбить. Хотя древнему способен украсить прикус только древний.
– И я, когда вырасту большим и сильным! Конечно, если потребуется вступиться за маму! – воскликнул Захар.
Ураган опять наклонился к мальчику и сказал ему настолько серьезно, словно разговаривал со взрослым мужчиной:
– Ты прав, парень, маму надо защищать всегда и везде. Помни это каждый день и каждый год жизни.
И что-то такое прозвучало в его словах, интонации, что в груди защемило и захотелось обнять Урагана. Он будто ощутил, посмотрел ласково, выпрямился и положил большую ладонь на мою руку. Тепло передавалось ко мне от древнего. И почему-то наполняло спокойствие. В отличие от Захара я-то отлично понимала – мы едем на встречу с очень опасными существами. Каждый непредсказуем, себе на уме, за века накопил немалый опыт, и характер у каждого, скорее всего, не сахар. Но близость Рига и его защита дарили небывалое умиротворение. Нелогичное, но такое приятное.
Вертолет летел на удивление ровно. Я ожидала, что нас будет мотать и потряхивать, хотя ни разу не путешествовала подобным транспортом. Но опасения не оправдались совершенно. Захар неотрывно смотрел в окно, тыкал в облака, в макушки деревьев, похожие на головы с зелеными космами, засыпал вопросами Марину и Рига. Те отвечали охотно и дружелюбно. Ураган всякий раз приветливо улыбался. Обстановка казалась домашней и очень комфортной.
Спустя некоторое время меня сморило. Я даже не поняла, как положила голову на плечо Рига, и обнаружила это лишь с пробуждением.
Захар сладко посапывал напротив, Марина бдила, не прикрывая глаз. Ураган осторожно коснулся макушки и прошептал:
– Еще далеко, спи.
Поправил невесть откуда взявшийся плед: темно-синий, в ярко-красную клетку – такой же укутывал сына до самой шеи – и притянул мою голову обратно. Я повернулась, получше устроилась на плече Урагана и снова отключилась, уплывая в беззаботность.
* * *
Из знойного полудня томного августа мы погрузились в прохладу магазина. Вот оно, счастье! Отпуск! Море, солнце! И все проблемы забудутся, все успокоится… Я шла в каком-то полусне, погрузилась в мечты, предвкушала. Захар вприпрыжку семенил рядом. Дмитрий вышагивал и вез тележку. Та позвякивала, будто тоже развеселилась.
