Надежда заметила, что после того, как снял очки, он неуловимо изменился. Исчезла хромота, движения стали более порывистыми, даже халат куда-то делся. Надежда и не заметила, когда он его снял. И голос больше не был ворчливым, а стал хорошим глубоким баритоном.
– Ну, что скажете? – спросил он.
– А я вас хотела спросить, – тут же встрепенулась Надежда, – кто вы такой и что это за место?
– Место это… как бы вам сказать… можно назвать это складом. Только складом не совсем обычных вещей, – улыбнулся мужчина. – А я тут Кладовщик. Дело в том, что на свете существует некоторое количество вещей или предметов, которые… которые не совсем обычные. Откуда они взялись, я и сам не мог бы сказать. Некоторые попали к нам из глубокой древности, какие-то устройства изобрели люди, ум которых намного перерос их время, например…
– Леонардо да Винчи с его изобретениями! – выпалила Надежда.
– Несомненно, – Кладовщик наклонил голову. – А может быть, это не предмет, а эликсир, который необразованные люди называли волшебным, волшебством они старались объяснить свое невежество.
– Это снадобье доктора Фауста! – снова встряла Надежда, так что Ирина тихонько ткнула ее кулаком в бок – не перебивай, мол, не мешай человеку.
– Разумеется! – Кладовщик не обиделся, что его перебивают. – Доктор Фауст не продавал душу дьяволу, он просто был гениальным ученым и изобрел лекарство, которое омолаживающе действовало на организм. И давало такой эффект, что невежественные люди опять-таки посчитали его эликсиром вечной молодости. Ну что с них взять в шестнадцатом веке! Разумеется, все считали, что тут не обошлось без нечистой силы. И после смерти Фауста они сожгли все его записи и выбросили все препараты. Какая потеря!
– Простите, – вклинилась Ирина, – а нельзя ли поконкретней? Я бы хотела узнать про оберон.
– Оберон? Ну что ж, – согласился Кладовщик. – Надежда Николаевна, давайте его сюда!
– Как? – Ирина повернулась к Надежде. – Оберон все время был у тебя?
– А ты как думаешь? – Надежда была невозмутима. – Что я, ценную вещь оставлю без присмотра в квартире, когда этот урод, прикидывающийся Мефистофелем, может всюду проникнуть? Ладно я гипнозу не поддаюсь, а другие запросто его впустят и все отдадут!
На самом деле, выходя утром из дома, Надежда понятия не имела об этом типе, владеющем гипнозом. Руководствуясь интуицией, она пришила изнутри к пиджаку потайной карман и спрятала туда оберон.
Кладовщик деликатно отвернулся, спрятав улыбку, и Надежда положила оберон на стол.
– Ну, что я могу сказать? – начал он. – Есть также предметы, которые попали в наш мир непонятным образом. Точнее пока мы не можем объяснить их появление. Но это не значит, что они не действуют. Этот предмет, оберон, – он уникален. И разумеется, как только стало известно о его существовании, сразу нашлись охотники его заполучить. Не для праведных дел.
– Это уж точно. Но все же, что это такое и откуда он взялся?
– Ну, слушайте! В тринадцатом веке на острове Майорка жил удивительный человек. Звали его Раймунд Льюй, или в латинизированной форме – Луллий. Он происходил из знатной каталонской семьи, его отец был приближенным короля Майорки. В молодости Раймунд получил прекрасное по тем временам образование, стал поэтом, философом и теологом, и во всех этих областях знаний оставил большое наследие. Но самым, наверное, удивительным его созданием стала так называемая логическая машина…
– Это что же – что-то вроде первого компьютера? – недоверчиво переспросила Надежда.
– Ну, в каком-то смысле да. Это была система из нескольких концентрических кругов, вращавшихся вокруг общего центра. Эти круги были разделены линиями на так называемые камеры, в каждую из которых были вписаны общие понятия, или, как называл их Луллий, категории. Вращая круги, можно было создавать сочетания этих категорий. Луллий считал, что таким образом можно познавать бытие и даже создавать новые сущности… в отличие от современных компьютеров, логическая машина Луллия была основана на троичной логике…
– Как-то это не очень понятно! – усомнилась Надежда. – А главное – какое отношение вся эта средневековая история имеет к нам и к тому, что с нами сейчас происходит?
– Самое прямое, и очень скоро вы все поймете. Дело в том, что Луллий создал целый ряд таких логических машин. Они отличались друг от друга устройством и набором категорий, которые они использовали. Так вот, некоторые историки утверждают, что в процессе работы над своими логическими машинами Луллию удалось создать некий сложный механизм, при помощи которого можно было прочесть текст, написанный на любом языке.
– Не зная этого языка? – уточнила Надежда.
– Разумеется! В том-то все и дело!
– Ну, это какая-то фантастика.
– Разумеется. Но Раймунд Луллий и был фантастическим человеком. Взять хотя бы то, что он был глубоко верующим католиком и мечтал о том, чтобы стать христианским мучеником, принять смерть за веру. Чтобы добиться этого, он отправлялся в мусульманские города, выходил там на главную площадь и вступал в дискуссию с местными богословами, доказывая преимущества христианства перед исламом.
– Ну и как?
– Ничего не добился. Мусульмане с ним охотно спорили, но никаких силовых мер не применяли. Не казнили, даже не подвергли пыткам. Ну, самое большее – пару раз побили.
– Надо же, какие они были веротерпимые!
– Да, так что наш герой не осуществил свою мечту и благополучно дожил до восьмидесяти лет. Но нас интересует не его жизнь, а та логическая машина, которая могла перевести текст с любого языка. Вы понимаете, что это значит?
– Понимаю, – кивнула Надежда. – Я же все-таки долго работала инженером. Если бы действительно существовала такая машина, она могла бы не только переводить текст с любого языка. Она могла бы расшифровать вообще любой код. То есть это был бы универсальный дешифратор… ну, все равно что вечный двигатель, а все знают, что создать вечный двигатель невозможно…
– Нет, это не совсем так. Вечный двигатель невозможен, потому что он нарушал бы законы термодинамики. Проще говоря, противоречил бы закону сохранения энергии. Но универсальный дешифратор отличается от вечного двигателя тем, что имеет дело не с энергией, а с информацией. А информация – особенный объект, она не подчиняется закону сохранения энергии. Если вы кому-то передадите информацию, она у вас тоже останется. В наш век телевидения и компьютеров это очень понятно – уникальная информация в считаные секунды становится достоянием всего мира.
– Ну, вы, конечно, правы, но все же абсолютный дешифратор – это какая-то фантастика…
– Тем не менее он существует. И вы держали его в руках.
– То есть… вы хотите сказать, что оберон – это и есть тот самый универсальный дешифратор Луллия?
– Совершенно верно. Именно поэтому многие за ним охотятся. И фармацевтическая фирма «Танатос», и компания, которая стоит за магазином «Чернокнижник», и…
