– Да, ладно, не будем, – сказала она, пожимая плечами. – Я рада, что все закончилось. – Ее слова прозвучали почти искренне. Но когда я выпустила свои ведьмовские сенсоры, то я почувствовала удивительно много боли, грусти, запутанности.
Я ждала, что кто-то упомянет Киллиана или задаст Рейвин язвительный вопрос о нем, но, к моему облегчению, никто ничего не сказал. Я была сильно уверена, что Киллиан был вмешан в их разрыв, неважно, понимал ли он это или нет.
Когда раздался звонок, я потащила свой рюкзак в класс, чувствуя, как книга зовет меня, желая, чтобы я ее прочитала. На уроке английского у меня выдалась минутка, и я открыла ее под столом. Она была написана старомодным шрифтом, нигде не было ни даты издания, ни информации об издательстве. Шрифт было тяжело читать, из-за чего это тянулось долго. Но уже после первой страницы я попалась на крючок. Я была увлечена. Насколько я могла понять, это был дневник о жизни монаха еще в 1770-х годах. Он был послан в далекое селение, что бы принести язычникам Бога. Я едва могла оторвать глаза от страниц книги, удивляясь, все время, зачем Кьяран дал мне ее.
Весь урок мне удавалось читать незамеченной, и когда прозвенел звонок, я положила ее обратно в рюкзак и поплелась к мистеру Албану.
– Морган, ― сказал он. – Кажется, я не могу найти твое сочинение. Ты забыла его сдать?
– Нет, – смущенно призналась я. – Простите, мистер Албан, я забыла о нем. Но я хотела спросить, могу ли я пересдать – принести сочинение в шесть страниц длиной вместо четырех? Я могу сдать его в следующий понедельник.
Он задумчиво посмотрел на меня.
– Обычно я говорю «нет», – ответил он. – У тебя было достаточно времени, чтобы сдать это сочинение, и все другие студенты успели закончить его вовремя. Но это так необычно для тебя, ты всегда была хорошей ученицей. Знаешь, что – принеси сочинение в шесть страниц в понедельник, а потом посмотрим.
– О, спасибо, мистер Албан, – сказала я с облегчением. – Я точно принесу его, я обещаю.
– Хорошо, увидим.
Я выбежала из класса, уже планируя идею сочинения.
«Морган. Источник силы».
Я подняла голову, хотя знала, что не увижу Кьярана.
– Морган, – сказала Бри. – Что с тобой? Ты как раз говорила мне о мистере Албане.
– О, ничего, – я покачала головой. – Ага, он разрешил мне пересдать. Это классно, и на этот раз я не забуду.
Я послала сообщение в ответ. «Чайный магазин?»
«Отлично», – ответил Кьяран.
– Я говорила: может, пройдемся сегодня вечером по магазинам? – Бри терпеливо повторила вопрос. – Мы бы могли взять с собой еду, походить по магазинам, мы рано вернемся домой.
– Звучит заманчиво, – ответила я. – Но я не могу. Домашнее задание.
– Ладно. В другой раз, – Бри направилась в сторону своей машины, ее великолепные темные волосы развевались на ветру.
По пути в чайную «Клевер» я пыталась сосредоточиться на своей миссии. Осталось четыре дня. Это все еще было возможно. Мне нужно было вытянуть из Кьярана информацию. Мне нужно было поставить на него наблюдательный знак. Я сделаю это, пообещала я себе. Сегодня именно тот день, когда нужно исполнять обещания. Выполню свое задание.
Когда я вошла туда, Кьяран уже сидел за одним из небольших столиков. Я сделала заказ и села, снова внимательно рассматривая его вблизи, видя себя в нем, видя того или что, чем я могла бы быть, или, возможно, являюсь. Если бы я выросла с ним, как с моим учителем, моим отцом, была бы я сейчас такой же злой? Беспокоилась бы я о чем-то? Имела ли бы неограниченную силу? Имело ли бы это значение?
Я почувствовала его взгляд на себе и сделала глоток красного чая Zinger, бумажный стаканчик согревал мне пальцы. Мне нужно было хорошее начало.
– Это правда, что детям в деревни Киллиана не нужно ходить в школу?
– Не в государственные школы, – ответил он. – Родители получают сертификаты на домашнее обучение. Пока дети могут сдать стандартные тесты… – он пожал плечами. – Они умеют читать, писать, считать. Но тогда им не внушают ничьих идей, нет никакого правительственного притеснения, искаженного взгляда на историю.
– Сколькому ты научил Киллиана, Кайла и Иону?
Киллиан сказал мне имена его братьев и сестер. Моего другого сводного брата, другой сводной сестры.
От беспокойства лицо Кьярана потемнело, и он выглянул в окно на тонкий, бледный зимний солнечный свет.
– Мы могли бы поговорить в другом месте? В более приватной обстановке? Я упоминал об источнике силы…
– У меня есть идея, – сказала я. Я поднялась и взяла свой стаканчик чая и положила печенье в салфетку. – Я бы могла показать тебе наш парк.
Я вела себя так, что бы он согласился. Я не могла пойти к источнику силы, зная, что вся сила магия, которую он создаст там, будет опасно увеличена. Но даже когда я вела, когда я выбирала место – на самом деле, все это были лишь мои внешние заверения самой себе. Кьяран был настолько силен, что я мало что могла сделать, чтобы защитить себя от него, кроме как использовать те защитные заклинания, которым меня научила Эойф, и надеяться на лучший исход. Но я была почти рада провести с ним немного времени. Когда мы были порознь, я была одновременно напугана им и слишком любопытна. Когда же я была с ним, страхи кружились в моем сознании, и я просто вбирала в себя его присутствие, ничего не делая для миссии.
– Едем, – сказал он, и пятьдесят минут спустя я припарковала свою Das Boot рядом с его Ford Explorer перед входом в наш парк.
Мы молча сели, допили свой чай и доели печенье. Но это молчание не было неловким. Я уже заметила, что большинство ведьм были более спокойные, чем большинство обычных людей. Как будто ведьмы знали ценность молчания, они не рассматривали отсутствие шума, как вакуум, который необходимо заполнить.
– Так, сколькому ты научил Киллиана, Кайла и Иону? – повторила я.
– Боюсь не многому, – спокойно ответил он. – Я не был им хорошим отцом, Морган, как бы ты могла думать.
– Почему?
Он скорчил гримасу.
– Я не любил их мать. Мне пришлось жениться на ней, потому что моя мать, Элоиза, и мать Грании, Гриер Муртэг, хотели объединить наши ковены. Мне было только восемнадцать, Грания забеременела, и они обещали сделать меня лидером нового, очень сильного ковена. Я унаследовал бы все их знания, моей матери и Грании.
Я знала, что он лгал о том, что его заставили жениться на Грании, но я подыграла ему.
– Почему унаследовать знания должен был ты, а не Грания? Я думала, что это должно передаваться по женской линии.
– Обычно так и есть. Но пока Грании исполнилось восемнадцать, пока она прошла посвящение и все остальное, уже тогда было ясно, что у нее не хватает амбиций, сосредоточенности, чтобы возглавить ковен. Ей это не было интересно. – Его слова были насмешливы, и я пожалела Гранию. – А я был удивительно силен. Я мог сделать ковен новым, сделать его сильнее и лучше.
