— Да ладно вам, — отмахнулась Стефани, помешивал содержимое небольшого котла. — Я знаю, что на Тумалоне его все равно все варят на праздники.
— Ну, не все, а только самые отчаянные, — фыркнул Кроу. — От него голова на утро болит так, словно ты всю ночь пил виски, разбавленный не содовой, а элем.
— Знаете это по собственному опыту? — поддела Стефани.
— А как же? Мне казалось, мы давно выяснили, что мои студенческие годы были веселее ваших. По крайней мере, до последнего семестра.
Стефани на это только сдержанно улыбнулась и пояснила:
— Да, я читала, что отходняк после этого зелья ужасный. Поэтому подумала, что в его рецепт можно внести небольшое изменение. Если повезет, то это изменение облегчит утренние последствия.
— То есть вы предлагаете после всего его еще и попробовать?
Стефани пожала плечами.
— Может быть, не сегодня. Может быть, вы продегустируете его, пока я буду на каникулах?
— Ну да, меня не жалко, если что, — хмыкнул Кроу, подпирая голову рукой и продолжая внимательно следить за жизнью зелья в ее котелке. — Отравлюсь — никто плакать не будет.
Стефани одарила его осуждающим взглядом.
— А ведь вы почти убедили меня, что верите в мой талант зельевара.
— Ладно-ладно, я верю, — покладисто согласился Кроу. — И обязательно попробую.
— Надеюсь, оно вас развеселит. Какие у вас планы на праздники? — все-таки осмелилась она задать вопрос, который жег язык еще с прошлого занятия.
— Наслаждаться тишиной, — равнодушно бросил Кроу. — Впереди у меня три блаженные недели, в которые никто не будет меня трогать. Никаких студентов, никаких совещаний. Кажется, в этот раз даже большинство преподавателей разъезжается, а те, кто остаются, не станут настаивать на моей компании.
— Какие-то грустные планы, — заметила Стефани.
— Вам так только кажется, — возразил он. — Я люблю одиночество.
— Даже в новогодние праздники?
— В любые праздники. Но в новогодние особенно. Вы знаете, что маги стали считать Новый год праздником всего лет тридцать назад? До этого новогодняя ночь была поводом не для застолья с семьей и друзьями, а для тихого осмысления наедине с самим собой года прожитого и планирования года грядущего. И дарить подарки было не принято. Я придерживаюсь старой традиции.
— О, вот как, — выдохнула Стефани, непроизвольно скосив глаза на сумку, лежащую на полу у ее ног. — Ясно.
— А вы планируете крупную вечеринку? — в свою очередь поинтересовался Кроу.
— Нет, только тихий семейный вечер с мамой. Посмотрим каким-нибудь старые фильмы, наедимся всяких вкусностей и… все.
— Ну, тоже не фейерверк, — заметил Кроу.
— Хотите — приходите в гости, — неожиданно брякнула Стефани и тут же испуганно закусила губу. — С мамой познакомитесь. Уверена, она не будет возражать.
— А я уверен, что будет, — пробормотал Кроу, но больше в ответ на собственные мысли, чем на ее приглашение. — Не думаю, что это будет уместно, Стеф. Но спасибо за приглашение… Осторожно!
Он успел выбросить вперед руку и накинуть на котел «покров стазиса» до того, как внезапно забурлившее зелье взорвалось фонтаном кипящих брызг прямо в лицо Стефани. Та успела лишь испуганно отпрянуть.
— Черт, — вырвалось у нее. — Так и знала, что все не может быть так просто…
— Ничего страшного. — Кроу одним движением заставил испорченное зелье испариться. — Я же говорил: результат не важен, важно было попробовать. На этом все, прощаюсь с вами до начала следующего семестра.
Стефани надеялась на предложение чая с печеньем, которым иногда заканчивались их совместные занятия, но сегодня Кроу был явно не в настроении. Она не совсем понимала, что с ним, но видела, что профессор выглядит грустнее обычного. Возможно, тишина и одиночество все же не так сильно его радовали, как он пытался показать. Однако чай он так и не предложил, а напрашиваться Стефани почему-то не решилась.
— Счастливого вам Нового года, профессор, — пожелала она, уже стоя на пороге. Кроу как всегда галантно открыл ей дверь.
— И вам, мисс Грей.
Стефани опустила руку в сумку, нашла пальцами коробочку, но в последний момент так и не решилась. Кивнула, повернулась и торопливо зашагала по коридору. Остановилась, только отшагав половину. Резко выдохнула и все же достала из сумки так и не врученный подарок. Маленькая коробочка была обернута в серебристую бумагу, искрящуюся как снег на солнце, и перехвачена изумрудной лентой. На прикрепленной к ленте открытке значилось: «Карлу Кроу».
Стефани развернула открытку, пробежала взглядом по строчкам, написанным внутри, и почувствовала, как теплеют щеки. Надо было написать что-то менее вызывающее! Тогда бы она не постеснялась вручить подарок.
Тихий шорох за плечом заставил ее вздрогнуть и резко обернуться. Однако звук мгновенно стих. Или вовсе ей послышался. Коридор был абсолютно пуст. И все же по спине Стефани пробежал холодок. Ей казалось, что кто-то смотрит на нее из темноты, прячущейся по углам.
— Перестань, — велела она себе. — Пора бы уже пережить это…
И все же она повернулась и пошла дальше очень быстро, едва не переходя иногда на бег.
4
Утро было странным. Стефани не смогла бы облечь это ощущение в слова, но что-то определенно было не так. По мере того, как дремота отступала, а мысли прояснялись, в ее голове начался формироваться список того, что не так.
Во-первых, в комнате было исключительно тихо. Алиса не шуршала и даже не дышала рядом. Неужели уже куда-то убежала? Не разбудила ее даже? Почему?
На Стефани мгновенно обрушилось «во-вторых»: она вообще не помнила, как ложилась накануне спать.
Эта мысль заставила ее распахнуть глаза, после чего Стефани едва не закричала: она не лежала в своей постели, а парила где-то под потолком.
— Что за черт? — испуганно спросила она, инстинктивно пытаясь за что-нибудь ухватиться, но…
Она не чувствовала своего тела. Совсем, словно его и не было. Попыталась поднести к глазам руки, но ничего не вышло. То ли она была парализована и не могла пошевелиться, то ли никакого тела у нее вовсе не было.
Судя по положению солнца, уже перевалило далеко за полдень. В комнате действительно никого. Кровать Алисы стояла аккуратно заправленной, чемодан, который подруга собрала накануне, исчез. Этот факт вполне вписывался в правильную картину мира: они все собирались отправиться по домам сразу после завтрака. Непонятно только, почему Стефани проспала завтрак. И почему болтается под потолком.
И когда, черт побери, она вчера легла?
Стараясь сохранять спокойствие и дышать ровно (если только она все-таки еще дышала, но об этом Стефани старалась не думать), она попыталась ранжировать задачи и в первую очередь заняться тем, что окажется самым важным. Самым важным оказалось спуститься на пол, вот только как это сделать при полном отсутствии отклика от тела? Попытаться достучаться до камня в перстне?
