За каждой историей из прошлого, которых Михаил Тимофеевич знал огромное количество, проглядывала какая-то внутренняя тревога, обнажались глубокие и еще невысказанные переживания за судьбу его собственной страны, любимой России. И по тому, как вспоминались Калашникову стихи и легенды, с каким настроением они произносились, чувствовалось, что он пытается нащупать обрывки двух разных нитей, оставшихся от России царской, дореволюционной и от России советской. Калашников понимал, что обнаружить эти два окончания — лишь половина задачи. Другая половина значительно тяжелее. Он мучительно думал, как же к этим оголенным, обрубленным нервам Отечества пришить нерв третий — принадлежащий России нынешней…
Подвести итог хочу.
Знаю — многим не понравится,
Скажут: труд не по плечу.
В парках Варадеро рождалась новая книга М. Т. Калашникова. По обрывкам отдельных фраз, по тому, как Михаил Тимофеевич порой «уходил в себя», чувствовался процесс творчества, напряженная работа мысли. Он боялся незаметно для самого себя разбросать и потом не собрать в одном месте мысли, слова, боялся выплеснуть очередного ребенка, которому уже было подобрано имя: «Все нужное просто».
Тихие вечера Варадеро. С какой теплотой их потом будет вспоминать конструктор. И то, как по-новому звучала в его сердце популярная кубинская мелодия «Гуантанамеро», написанная композитором и певцом Хосеито Фернандесом.
— Удивительная страна, великолепный, потрясающий национальный лидер, патриотичный, с необыкновенным чувством юмора народ.
Рассказывают, как-то Фидель Кастро после пятичасового выступления на одной из встреч с молодежью произнес слова назидания:
Почанго но (гулянке — нет).
Трабанга — си (работе — да).
А когда молодые люди вышли на улицы, то начали скандировать обратное:
Почанго си.
Трабанга но.
Да, молодежь, она уже другая, что здесь, что в России. Но и общее у нее есть — любовь и преданность Родине. Это — в генах!
Калашников представил на миг находящийся в восточной части Кубы концентрационный лагерь под видом американской военно-морской базы Гуантанамо. И спросил себя: как может жить человек с костью, застрявшей в горле? Надолго ли его хватит? Надолго ли?
От вопроса к вопросу, от мысли к мысли продвигался Калашников. И не было, казалось, ему полного отдыха от самого себя, своей ищущей, неугомонной натуры. И все же, как и в России, он мог полностью забыться только на природе.
20 апреля был выход в Карибское море на прогулочной лодке под названием «Карденас». Его организовал новый знакомый Калашникова В. Ф. Жаров. Интересной судьбы человек. Родом из города Гвардейска Ставропольского края. Рос без отца. Поступил в Качинское высшее авиационное училище, но так его и не окончил. В 1979–1981 годах служил в батальоне учебно-боевых танков в Шалях Чеченской Республики. Затем в Норильске учился в индустриальном институте. Позднее занялся бизнесом. Создал предприятие по сбыту компьютеров. Занимался реализацией «жигулей». За один автомобиль «Лада» бартером выходило три тонны нефти. Позже стал официальным представителем АвтоВАЗа в Латинской Америке, жил на Кубе. Испанский язык изучил уже в стране. Жаров как-то быстро сошелся с Калашниковым, в том числе и на почве общих пристрастий: он ведь был когда-то старшим инструктором по вождению легких танков.
— На Кубе еще много танков Т-34 осталось. Я на них такие вещи выделываю, — откровенничал Жаров.
— Я знаю, что Т-34 еще не сняты с вооружения на Кубе. Мне начальник Генштаба рассказал, что они пушку на нем 85-мм калибра поставили, сделали танк более мобильным. Да, техника совершенствуется. Это не то, что я до войны эксплуатировал в танковой учебке под Стрыем — БТ-6 и БТ-7. Т-34 я только на войне познал.
День прошел интересно и как-то незаметно. Рыбачили в десяти милях от Багамского пролива. До Флориды было рукой подать, каких-то 180 миль.
С азартом ловили на удочки, в основном окуня и тунца. Михаил Тимофеевич поймал чернь килограмма на три — это такая смешная рыба в конопушках. Ромку поймали — потешная, с желтым ртом, хрюкает как поросенок.
Жаров и его коллега из Москвы Тарас Шевченко, которому уже не раз приходилось рыбачить здесь, зажигательно и, дополняя друг друга, рассказывали про обитателей здешнего моря. От них делегация узнала о существовании куба-рыбы, кахисото с огромными зубами, а также маленькой летучей рыбки, которая взлетает над водой до трех метров и может планировать над поверхностью моря кряду метров пятнадцать. Причем рассказ сопровождался показом, а это всегда впечатляет.
Рядом с лодкой проплыла барракуда — морская щука, распространенная в водах Центральной Америки. Это хищник из семейства акул. Питается исключительно рыбами. В Карибах она ядовитая. А в Атлантике ее едят, говорят, мясо вкусное. Появляется на малых глубинах, а также вблизи берегов. Были случаи нападения барракуд на купающихся людей.
Хорхе, матрос «Карденаса», изловчился и огрел барракуду веслом по голове. Еле втащили акулу в лодку, чуть было не перевернув ее.
Жаров рассказал, что возле акул всегда есть рыбы-прилипалы. Они кормятся возле хищника, тем и живут. Невольно напросилось сравнение, касающееся некоторых людей, которые домогаются расположения Калашникова. Много в последнее время у него находится «родственников», особенно в Казахстане. Ну словно дети капитана Шмидта у Ильфа и Петрова. Калашникову пишут письма ветераны, которые якобы служили с ним в одном полку, пишут сыновья тех, с кем работал в Матае на железнодорожной станции. Естественно, обращаются с разными просьбами.
— Разве поможешь всем? Конечно, я стараюсь отвечать на большинство писем. Самых близких людей не теряю. Вот, к примеру, жена Жени Кравченко живет в Башкирии. Мария Васильевна Кравченко вырастила двоих сыновей. Так это действительно был человек, который реально помог мне в трудную годину создать пистолет-пулемет. Я и не забываю. Высылаю деньги, то ко дню рождения, то на ремонт…
Беседа прервалась приглашением на обед:
— Михаил Тимофеевич, да с вами можно умереть с голоду. Пора отведать суп из трех пескарей!
«Пескарей» уже наловили килограммов восемь. К тому времени капитан катера по имени Альбертико уже приготовил шикарный обед. Альбертико оказался прекрасным поваром. Он состряпал чудесный салат из лобстеров — фирменное блюдо под названием «сивича». Калашников даже рецепт записал. Сказал, что пойдет в Ижевске в магазин «Океан», купит лобстеров и приготовит друзьям и родственникам эту самую «сивичу».
Сели, выпили за рыбалку, за предводителя вылазки Виктора Жарова.
Жаров предложил Калашникову придумать такой автомат, который бы стрелял под водой. А то рыба встречается по 100–200 килограммов, и если ее не парализовать, то может утащить рыбака. Причем пуля должна быть разрывная.
За столом родилась и еще одна идея, которая сразу пришлась конструктору по душе:
