Самой большой тайной Калашникова была и осталась его личная жизнь, которую он с особенной тщательностью оберегал от посторонних до конца своих дней. И связана была эта жизнь с прекрасной женщиной, гражданской супругой конструктора на протяжении более тридцати последних лет Файрузой Узбековной Бургановой. К ней он испытывал какое-то особое доверие. Фаина была для него самым настоящим ангелом-хранителем!»
Светлана Васильевна Успенская, заместитель директора Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (город Санкт-Петербург), близкий друг семьи М. Т. Калашникова с 2003 года, рассказывала: «Между Михаилом Тимофеевичем и Фаиной Узбековной было глубокое и светлое чувство любви. Несмотря на большую разницу в возрасте, этот удивительный союз двух любящих сердец покорял своей гармоничностью, взаимностью, необыкновенной энергетикой, ореолом романтики и нежности. Познакомились они случайно во время путешествия на теплоходе по Волге ранней осенью. Фаине шел 31-й год, она была незамужней, самостоятельной, интересной женщиной. Личная жизнь была сосредоточена на заботе о больной матери. Калашников тогда был в кругу серьезных людей, полностью поглощен общением с попутчиками. Тем не менее в какой-то миг его взгляд остановился на Фаине, скромно сидевшей на скамье в уголочке с вязальными спицами в руках. И нечто необыкновенное возникло в душе конструктора, словно в нее заглянул теплый солнечный лучик. Михаил Тимофеевич подошел к молодой женщине и, несмотря на застенчивость, которую он обычно испытывал к женщинам, произнес: «Пожалуйста, не уходите с этого места, я сейчас вернусь». Теплоход как раз причаливал к пристани для временной остановки. Скоро он вновь появился рядом с Фаиной, протянул букет цветов и представился: «Я — Калашников… Михаил…» Смятение и неловкость быстро растаяли после нескольких минут разговора, положившего начало этому потрясающе красивому роману!
Для Михаила Тимофеевича Фая значила много больше, нежели любимая женщина, заботливая супруга, верный душевный друг. Она была для него феей, волшебницей, целителем. Выдержать Калашникова было не просто. Характера этот необыкновенный человек был непростого. Фаина же, с мягкими манерами, тактичная, спокойная и выдержанная, словом, сотканная из одних добродетелей, смогла обеспечить конструктору необходимый семейный уют, поддержку в делах, окружить его постоянной заботой, вниманием, искренней любовью. На алтарь этого высокого чувства она положила всю свою жизнь, неизменно оставаясь в тени мировой славы Калашникова. Что самое удивительное и трогательное, Михаил Тимофеевич ревновал Фаину до последнего своего часа. Стоило ей с кем-то дольше обычного поговорить по телефону или поймать любопытный взгляд какого-либо мужчины, как раздавалось его недовольное: «Фая, ты мне нужна!» С точки зрения духовного магнетизма, он и она — это две притягательные половинки единого целого, как плюс и минус, не существующие один без другого. Истинно, рядом с великим человеком могла находиться только великая женщина. Они находились в гражданском браке. Сколько бы мы, друзья, не воздействовали на обоих, сколько ни уговаривали зарегистрировать отношения, и Михаил Тимофеевич, и Фаина Узбеков-на в основном отшучивались. «Ну какой с меня жених?» — улыбчиво вопрошал Калашников, намекая на свои зрелые годы. А Фаине, которая была полностью самодостаточным и независимым человеком (об этом не раз говорил сам Калашников) — с профессией, должностью (она работала в системе связи), своими квартирой в Ижевске, автомобилем и земельным участком, словно и не нужно было вовсе отметки в паспорте. «Ну что это меняет? — рассуждала она. — Мы вместе, мы нужны друг другу — и это главное». Они были повенчаны небесами, поэтому был столь прочным и необыкновенно притягательным тот союз, длившийся три десятилетия. Как же было приятно видеть их вдвоем — по-настоящему красивых, цельных, принадлежащих друг другу. Будучи в гостях или принимая гостей, Калашников всегда говорил: «Это моя любимая, и она должна сидеть рядышком со мной». Конечно, в последние годы Фаина была для Калашникова и секретарем-референтом, и организатором всех его встреч и поездок, словом, контролировала каждый шаг. Близкие конструктору люди знают: если бы не любовь Фаины, Михаил Тимофеевич мог бы нас покинуть раньше».
В числе близких друзей М. Т. Калашникова были супруги Фазульзяновы: Амсар Хакимович, академик Казанского сельскохозяйственного университета, доктор наук, и Рашида; Рамиль Рафаилович Бадретдинов, доктор медицинских наук, профессор, главный врач санатория «Янган-Тау» в Башкирии, и его жена Людмила Михайловна, кандидат медицинских наук.
Кто-то из журналистов писал о Калашникове накануне его 85-й годовщины: «Бодрый, активный мужичок с прекрасной памятью и острым зрением — вот что представляет из себя человек-легенда».
Высокий жизненный тонус — результат здорового образа жизни Калашникова. А вот что он сам говорил о своем распорядке дня и отдыхе:
«Встаю рано. Утром посильная зарядка для разминки организма, легкий завтрак и чай по собственному рецепту. Долгое время на работу и с работы ходил пешком, сейчас езжу на машине.
Дома вечером короткий отдых, осмысливание ближайших служебных и житейских забот. Работа над мемуарами, чтение писем, газет, журналов, книг. На ужин — чай с лимоном, сыр или колбаса (если нет гостей). Просмотр теленовостей. Вечерний чуть теплый душ и чай с медом. Перед сном чтение какой-нибудь интересной книги — больше по душе исторические романы.
Я всегда предпочитал активный отдых — с удочкой, ружьем или фотоаппаратом. И сейчас, несмотря на свой солидный возраст, на охоту изредка выхожу. Посидеть с удочкой на берегу пруда на даче тоже люблю. Это прекрасный душевный отдых.
Никогда не переедал, алкоголем не увлекался, не курил. У меня достаточно много любимых кушаний. Люблю мясные блюда, хотя и пытаются отрицать их полезность. Люблю приготовленное мною лосиное мясо, выдержанное в воде. Отличным получается бульон с соответствующими приправами. Люблю кусочки кабанятины, прожаренные в духовке. Люблю «студень» от вчерашней доброй ухи. Все хвалят мою квашеную капусту, которую готовлю только сам. Из напитков люблю квас, соки.
На здоровье не жалуюсь. Никаких лекарств не принимаю. Всё просто — вся моя жизнь проходит в постоянном труде, начиная с семи лет. Сельская работа нелегкая, она начинается рано утром, а заканчивается поздно вечером. Постепенно мой труд стал интеллектуальным, а он сложнее физического. Труд, труд и только труд был основной составляющей моей жизни. Так до болезней ли мне? Разумеется, иногда болел, но я не умею лежать в кровати и ждать выздоровления. Работал и с высокой температурой.
Раньше я никогда не делал зарядки. Работа забирала все силы и время. Теперь зарядку делаю постоянно. Например, отжимаюсь на руках. Где-то в 30 лет бросил курить. Пью только хорошую водку, да и то редко и понемногу — одну-две рюмки, не больше.
Слава меня не испортила. Она ко мне пришла в результате долгого многолетнего труда. Я привык к работе. Я ни в чем не изменился».
Говоря о своей повседневной жизни, Калашников не скрывал, что ничто человеческое ему не чуждо.
Он никогда не сидел без дела. Мастерил скворечники и гнезда для птиц, сконструировал косилку для травы, соорудил хижину для ежей.
