Г. И. Никитин, опытнейший инженер Тульского ЦКБ-14, в 1953 году со своим помощником Ю. М. Соколовым по собственной инициативе приступил к проектированию единого пулемета. Одним из существенных достижений Никитина было то, что ему удалось отработать подачу штатного винтовочного патрона с закраиной «напротив» из специального упругого звена.
После отработки в КБ пулемет Никитина и Соколова успешно прошел испытания в отраслевом научно-исследовательском институте НИИ-61 (теперь ЦНИИточмаш) и был запущен в серийное производство со станком Е. С. Саможенкова на Ковровском механическом заводе.
В 1958 году пулемет Никитина и Соколова прошел войсковые испытания с положительной оценкой. В Коврове уже было изготовлено несколько сот пулеметов. Но, казалось бы, уже решенный вопрос о постановке на вооружение этого пулемета был отложен в связи с требованием высшего руководства проверить только что изготовленный пулемет Калашникова под штатную ленту пулемета СГМ. В результате переиспытаний, которые состоялись в 1960 году, на вооружение был принят единый пулемет Калашникова — на сошке как ручной (ПК) и на треножном станке как станковый (ПКС).
Конструктор-оружейник Юрий Михайлович Соколов (1929–1986) после окончания института в 1954 году с дипломом инженера-механика приступил к работе в конструкторском бюро. В составе творческого коллектива Тульского ЦКИБ СОО в конце 1960-х — начале 1970-х годов разработал 12,7-мм крупнокалиберный пулемет НСВ-12,7 «Утес». Это была замена устаревшему и тяжелому ДШК (ДШКМ). Свое название пулемет получил по начальным буквам фамилий авторов — Г. И. Никитина, Ю. М. Соколова и В. И. Волкова. Незадолго до этого тот же коллектив участвовал в конкурсе на единый пулемет калибра 7,62-мм, но предпочтение было отдано образцу М. Т. Калашникова.
Пулемет «Утес» предназначен для борьбы с легкобронированными наземными целями (бронетранспортерами), огневыми точками и целями, находящимися за мелкими укрытиями, на дальности до 1 000 метров, а также для ведения огня по скоплениям пехоты и транспорта на дальности до 1500 метров и по низколетящим воздушным целям на высоте до 1500 метров. Автоматика НСВ основана на отводе пороховых газов, запирание ствола — клиновое, при запирании затвор перемещается влево, при этом серьга затвора бьет по бойку.
Кроме СССР НСВ производился на заводах Польши, Болгарии, Индии. В эти страны право на производство пулеметов передавалось вместе с лицензией на производство танков Т-72, в состав вооружения которых он входил. Кроме этих стран лицензию получил также Иран, но достоверных сведений о том, удалось ли иранцам освоить производство «Утеса», нет.
Первое боевое применение НСВ получил в Афганистане. Поначалу с обеих сторон участие в боевых действиях принимали только модификации ДШК (моджахеды использовали ДШК китайского производства). Но во второй половине 1980-х годов в войсках появился и НСВ. Его быстро оценили, главной его особенностью была возможность вести прицельный огонь по противнику, не подпуская его на расстояние эффективной стрельбы из автомата. Имеется множество фотографий блокпостов, где станок 6Т7 нагружен камнями, мешками с песком для предотвращения его козлиных прыжков. Комплектование каждого пулемета оптическим прицелом, а в варианте ночного — и ночным прицелом делало расчет НСВ главными «глазами» блок-поста.
Не менее почитаемым НСВ был и в обе чеченские кампании, среди чеченцев он получил прозвище «красавчик». Существовало множество курьезных на первый взгляд «модификаций» танкового «Утеса» (который добыть было проще) для применения в качестве пехотного.
За свою деятельность Ю. М. Соколов награжден орденом Трудового Красного Знамени, премией имени С. И. Мосина.
А. И. Шилин, будучи в конце 1944 года заместителем главного конструктора Ковровского завода № 2, при участии двух слесарей-рационализаторов П. П. Полякова и А. А. Дубинина переработал пулемет ДПМ (Дегтярева пехотный модернизированный) под ленточное питание. Ручной пулемет получил наименование РП-46 (ротный пулемет). В качестве ленты была использована стальная звеньевая лента пулемета СГ-43 (СГМ). При испытании пулемета режимом огня по аналогии с заданным для станковых и при настреле до 25 тысяч выстрелов результаты получились приемлемыми. В 1946 году он был принят на вооружение. РП-46 предназначен для поражения живой силы противника, его небронированной техники. Автоматика работает за счет отвода части пороховых газов из канала ствола. Питание ленточное, механизм подачи ленты работает от затворной рамы через рукоятку перезаряжания. Для повышения точности стрельбы ствол утяжелен, усовершенствовано устройство отвода пороховых газов. На приемнике ленты крепится ручка переноса оружия. В походном положении сошки складываются вдоль ствола вперед.
…Несмотря на острое конкурентное противоборство, группа Калашникова усердно работала над совершенствованием АК-47, над повышением кучности огня и снижением веса. Начальник опытного цеха Константин Иванович Колосков был вечно недоволен, что Калашников выбивал себе через ГАУ или Министерство вооружения какие-то дополнительные льготы. В основном просил выделить людей в помощь. Бывало так, что только притрется человек новый к группе, как его перебрасывают на другой участок. Калашников с этим согласиться не мог, на этой почве часто конфликтовал с начальником опытного цеха.
«Будешь артачиться, — угрожал Колосков, — вовсе никого не получишь».
Из-за текучки кадров постоянно срывались сроки изготовления отдельных механизмов, узлов и деталей. Калашникову приходилось многое делать самому. Увидеть его с напильником за верстаком диковинкой не было. Скорее, обычная картина.
Калашников осознавал, что мог вообще оказаться не у дел — столь велико было бюрократическое противодействие его попыткам претворить в жизнь новые идеи. Обещания начальства, включая главного инженера А. Я. Фишера, директора К. А. Тихонова, как правило, повисали в воздухе. 8 апреля 1952 года Калашников напишет главному инженеру и параллельно в Министерство вооружения следующую записку:
«При переводе меня на работу в отдел № 58 в министерстве и на заводе неоднократно говорилось, что все опытно-конструкторские работы должны будут выполняться в экспериментальной мастерской ОГК вне очереди. С начала 1949 года и по сей день наблюдается обратное: сроки изготовления самых незначительных опытных деталей в цеху (который, кстати сказать, называется опытным цехом) настолько затягиваются, что каждый раз у конструкторов притупляется всякий интерес к исполнению нового задания.
У руководителей цеха вошло в практику откладывать изготовление опытных деталей на недели, а некоторые из них — и на долгие месяцы. Подобная практика вошла в систему работы отдела и цеха, что создало крайне нетерпимое положение с ведением опытных работ.
В защиту установившегося порядка руководители ОГК и цеха каждый раз ставят причины систематической перегрузки цеха серийными и валовыми заказами. Начиная с 1949 года практика показала, что ведение опытных тем в установившемся порядке в отделе постоянно приводило к срыву выполнения работ.
Учитывая значительное количество и большую важность опытных работ, утвержденных на 1952 год, прошу Вас дать соответствующее указание о выделении ряда цеховых работников и станков, закрепив их на изготовление опытных работ, создав, таким образом, спецгруппу, которая в работе подчинялась бы руководителям опытных тем. Считаю, только при таких условиях возможно будет успешно вести опытно-конструкторские работы».
