М. Т. Калашников:
«14 октября я рассказывал, как стал конструктором. Был задан вопрос, не явился ли немецкий автомат образца 1943 года прообразом для создания АК-47. Я ответил, что в это время уже имел несколько образцов своей конструкции.
15 октября в 8 часов вечера прием у директора научно-исследовательского института вооруженных сил Аргентины. Подавали пироги, виски со льдом, асадо, джин. Тосты. Во время приема директор сказал, что нужно организовать показ достопримечательностей Аргентины и обязательно показать знаменитый водопад. И вот 18 октября меня и старшего группы сопровождали в полете к водопаду, а до него 1200 км. В 9 часов мы вылетели из Буэнос-Айреса и через полтора часа были у цели. До водопада мы ехали на микроавтобусе. Дорога хорошая, по сторонам лес. Местный представитель рассказывает об Аргентине и соседних странах. Вдруг говорит, что мы уже едем по бразильской земле. Водопад и его окрестности являются туристическим местом Бразилии. Граница тут условная.
19 октября часть нашей группы поехала на выставку, а остальная и я поехали в зону отдыха посольства. Местность располагает к здоровому отдыху. Купание и фотографирование. Обед. Жареное мясо, колбасы, фрукты и зелень. На поляне открытый бассейн, многие купались. Я брал плавки, но не купался, боялся за свое ухо.
20 октября (воскресенье). Утром первым рейсом едем на выставку, ожидается прибытие президента страны. Меня приглашают другие фирмы. Добрые слова, фотографирование и, конечно, автографы. Награждают дипломом и почетной грамотой. Вновь вручают оружие и патроны. В час дня нашу выставку посетил президент. Он сказал, что для Аргентины большая честь видеть здесь такого знаменитого советского конструктора. Я вручил ему свою визитку, фотографию и цветную фотографию автомата АКМ с автографом. Затем встречи и автографы. Словом, день исключительных впечатлений. Нам, участникам выставки, с трудом удалось сделать несколько снимков у своего стенда. Газеты вновь оценивают наше участие в выставке.
21 октября. Выставка закрыта. Образцы проданы, теперь они не наши. Грустно. Завтрак подали в 7.30. Сижу в номере, окна открыты, телевизор показывает время — 9.00 и температуру — 18 градусов. Передачи смотрю без звука. Показали президента, посетившего выставку. Вновь беру и рассматриваю подаренные образцы оружия и удивляюсь, как здесь все просто! Лежат они у меня в номере на полках и в чемодане. Вчера добавили еще один, теперь их уже восемь. Патронов различного назначения 539 штук. Ну и что? Никому до этого нет дела, так как по их понятиям все это принадлежит мне. Нам это трудно понять! А вот сколько еще впереди различных хлопот и объяснений, им тоже это трудно понять.
В 13 часов во время обеда, в который уже раз, спросил, почему нет переводов газетных статей о нашей выставке, ведь надо же знать, что о нас пишут. Эксперт Главного инженерного управления Министерства внешнеэкономических связей СССР ответил: если вам нужно, то за перевод положено платить. Я выразил возмущение и сказал, что это нужно не лично для меня, а для всех и для нашей страны! Расстроился так, что рука отказывается писать о таких участниках выставки».
А в эти дни аргентинская пресса писала о Калашникове очень много. Вот, например, под заголовком «Михаил Калашников — солдат, умеющий рисовать» интервью у конструктора взяла Сюзанна Виау:
«Существует две теории. Одна гласит, что начало конца немецкого нацизма произошло на берегах Нормандии, другая гласит, что он погребен на русском фронте и захоронен под толщами снега с погибшими солдатами Красной армии. Однако ни одна из этих версий не верна. Этому человеку невысокого роста, сильному, с большими руками, почти седыми волосами, одетому в брюки и рубашку цвета хаки, родившемуся в 100 километрах к востоку от Москвы (вероятно, автор имела в виду полигон Щурово под Коломной, где Калашников «родился» как конструктор. — А. У.), было тогда 20 лет. Крестьянин, танкист, привыкший рисовать тракторы, бывший (как он сам говорит) «всего лишь сержантом, который мог отчаянно защищать страну и расплачиваться кровью за отсутствие автоматического оружия». Навязчивая идея наставила его на путь, который привел к АК-47, как в хорошем рыцарском романе. С того времени, в отличие от Кольта, Браунинга, Смита и Вессона, имя сержанта Калашникова неотъемлемо от политики. Только три раза выезжал он из страны. Калашников — выдающаяся личность с очень длинной фамилией — дает интервью на 12-й странице газеты, извиняясь, что принадлежит к людям, у которых не было возможности приобщиться к культуре и разговаривать на нескольких языках».
Сюзанна осталась довольна ответами Калашникова:
— Что революционного в автомате Калашникова?
— Я не считаю, что можно говорить о революции в нашем конструкторском деле, по крайней мере, я этого не делаю. Об этом говорит североамериканский военный историк Э. К. Изелл, который написал историю создания АК-47. Он много работал в этой области и пришел к выводу, что мое оружие используется в войсках 55 стран.
— Как вы предполагаете, отчего идет эта слава?
— От простоты и надежности этого оружия.
— Как вы пришли к такой конструкции?
— С самого детства рисовал сельскохозяйственные машины. Будучи совсем молодым, призван в ряды армии и по специальности был водителем танка. В то время объявлялся конкурс на создание специальных приборов для танков. Вот и я решил принять участие. Это сейчас танки оснащены сложными электронными приборами, а раньше они были более простыми.
— Как трактор…
— Да, это так. Но ведь тогда и были сделаны мной первые шаги в конструировании. Начинающему конструктору трудно состязаться с опытными, а еще сложнее такому человеку, как я, не имевшему ни знаний, ни методологии в подготовке чертежей.
— Среди опытных оружейников был Симонов?
— Да, мне повезло, я знал его. Он был старше меня, мы часто встречались. Он ушел из жизни в 92 года. Токарев скончался на 97-м году жизни. Совсем недавно я был на похоронах известного конструктора Драгунова. Смерть не делает исключений ни для кого — ни для талантов, ни для лучших.
Мне часто приходится вспоминать прошлое. Тот прибор для танка внешне был несовершенным. Однако руководство военного округа послало меня на испытания. Несмотря на то что прибор был сделан курсантом, он показал хорошие результаты и был рекомендован для изготовления опытной партии. Вскоре после этого меня направили в Ленинград. Можете себе представить чувства молодого человека из села, приехавшего в большой город, на большой завод. С началом Великой Отечественной войны я вернулся в свою воинскую часть.
— В боевую часть?
— Командовал танком и принимал участие в первых боях.
— Сколько вам было лет?
— Я родился в 1919 году, а это было в 1941 году, помогите мне сосчитать. В одном из боев меня ранили в грудь, и я попал в госпиталь. У меня было много свободного времени, я достал несколько школьных тетрадей и карандашей. Нашел литературу и начал изучать. В тетрадке появились первые чертежи будущего автомата. Это не были чертежи профессионала, это были наброски.
