«Для того чтобы этот диалог имел более живую и реальную форму, я выбрал жанр дискуссии, включив в нее мои впечатления о Вашей книге «Советский балет», вышедшей в этот момент, — писал Лифарь. — Я вложил в Ваши уста Ваши собственные слова, Ваши размышления, Ваши мысли — без единого искажения. Мои ответы были добавлены не для критики Вашего артистического кредо, а для развития нашего искусства. Я подчеркнул, что Ваша книга не содержала ни одного упоминания о наследии Новерра или Дягилева, ни одного великого русского творца (Фокина, к примеру), как если бы они никогда не существовали — они, которые меж тем были источником расцвета балета в двадцатом столетии. Для этого диалога я переодел вас в невинную вуаль Истины, а себя растворил в иронических фразах, таких, как: «А кто это Станиславский, конечно, хореограф?» или же «Этот знаменитый Качалов, несомненно, танцор?..» Вы защищаете драматический реализм балета, я ему противостою…»
Пикантность этого «диалога» заключалась в том, что Лифарь призывал Уланову согласиться с ним, как он согласился с ее критикой книги Захарова «Искусство балетмейстера».
Наступил день отъезда из Парижа. Желание принять гастроли советских артистов выразили импресарио Англии, Голландии, Дании, Греции, Египта, но руководство СССР предпочло отправить их в ГДР. 16 мая труппа через Прагу вылетела в Берлин. Там их встречали с оркестром и цветами.
Немцы предоставили артистам право выбора любого театрального помещения. Уланова писала:
«Объехав множество отличных зданий, мы остановились на Фридрихштадтпаласте: здесь была хорошая сцена, удобные уборные и три тысячи мест в зрительном зале. Последнее имело немаловажное значение, так как огромное число желающих попасть на наши спектакли диктовало необходимость выбора наиболее вместительной аудитории: правительственная комиссия, распределявшая билеты, к моменту нашего приезда получила три миллиона заявок; их количество продолжало всё время возрастать, и понятно, как было важно иметь достаточно большой зал».
На выступлениях советских танцовщиков присутствовали все руководители ГДР, множество иностранцев, специально приехавших из Парижа, прима-балерина Гранд-опера Д’Арсонваль, руководитель танцевальной группы парижского театра «Елисейские Поля» господин Рубин, известный голландский меценат господин Керкибю, журналисты из Англии, Дании, США, Франции, зрители из Западной Германии, Бельгии, Италии и других стран. После триумфального успеха первого концерта на сцену вынесли огромную корзину алых роз, перевитую лентой в цвет французского флага. Гастроли прошли очень успешно.
В свободное время Уланова слушала оперные спектакли в «Комической опере», была на экскурсиях во дворце Фридриха II Сан-Суси, в Трептов-парке.
В июне артисты поездом вернулись в Москву.
Уланова с легкостью приняла хрущевскую «оттепель», уловила ее звонкий ритм, молодым и легким шагом вошла в новую эпоху. Эта эпоха сотворила из балерины икону. Судя по всему, Галину Сергеевну эта рискованная роль не отпугивала, но и не вдохновляла. Она просто продолжала работать.
Сразу после смерти Сталина сцену покинули Семенова и Вечеслова. Их сценическая жизнь и творческая тема были исчерпаны. Уланову тоже подталкивали к пенсии, но она не поддавалась, словно предчувствуя грядущий триумф в Англии. «Это был очень большой факт… Всё это прибавило мне возможность долгой жизни на сцене», — считала балерина.
Подготовка к историческим гастролям велась тщательно, с умелым подогреванием интереса к Улановой.
В 1954 году на английском языке вышла книга Львова-Анохина. 5 октября из-за присутствия на «Ромео и Джульетте» английской парламентской делегации и настоятеля Кентерберийского собора, лауреата Сталинской премии мира Хьюлетта Джонсона срочно поменяли исполнительницу главной роли — назначили танцевать Уланову.
Девятнадцатого ноября в «Дейли мейл» вышла статья Патрика Саджента «Уланова хочет танцевать в Лондоне»:
«…Почему Уланова ни разу еще не выступала в Англии? Вчера вечером представитель Ковент-Гарден сказал: «Несмотря на десятки приглашений, нам не удалось заполучить ее. Либо она не может, либо не хочет. Сама она говорит, что всё зависит от директора Большого театра». Но вчера в Москве директор театра г-н Анисимов предложил, чтобы шаги в этом вопросе были предприняты Британским художественным советом. «Наше правительство всегда готово послать за границу своих артистов», — заявил он.
Галина Уланова, прима-балерина Большого театра и широко известная как лучшая балерина мира, хотела бы выступить в Лондоне. Но сегодня она заявила: «Меня еще пока не приглашали». <…>
Мне недостает ни способностей, ни слов для описания мастерства Улановой, поэтому остается сказать только, что ее исполнение — это самое волнующее зрелище, которое я когда-либо видел на мировой сцене. В жизни она представляет собой тихую, застенчивую блондинку, которой в 43 года можно дать немногим больше тридцати.
«Это чепуха, что я думаю уходить со сцены, — сказала она. — Я не выступаю так часто, потому что берегу себя».
В розовой шерстяной кофточке и темно-зеленой юбке самого лучшего качества и покроя, которые я встречал на русской женщине, она приняла меня в перерыве между репетициями к завтрашнему выступлению в «Ромео и Джульетте»… Уланову трудно заставить говорить о себе. Она застенчиво уклоняется от личных вопросов, но вся оживает, движения становятся грациозными и быстрыми, лицо теплеет в улыбке, когда речь заходит о балете.
— В чем секрет Вашего успеха? — спросил я.
— В чувстве, — сказала она, наклонившись вперед, лицо ее стало строгим и серьезным. — Одной техники мало, хотя она и нужна, чтобы передать чувство. Гораздо важнее увлечь за собой зрителей, чем уделять основное внимание технике исполнения. После такого грустного балета, как «Бахчисарайский фонтан», в котором я исполняю роль моей любимой героини Марии, мне хочется видеть людей плачущими!»
Та же «Дейли мейл» призывала прима-балерину Ковент-Гарден Марго Фонтейн отправиться в Россию в качестве «очаровательного посланника искусства», чтобы уговорить Галину Уланову приехать в Англию.
В 1955 году режиссер А. Д. Попов под «единодушные аплодисменты» завершил свой доклад на Лондонской международной конференции по вопросам истории театра вопросом: «Почему бы одному из лучших театров Лондона не приехать в Москву, а в ответ на такой визит из Москвы мог бы приехать балет с Галиной Улановой?»
Весной следующего года Игорь Моисеев со своим ансамблем танца был в Лондоне. Вернувшись в Москву, он с восторгом говорил в интервью, что роскошно изданная книга известного критика Сирила Бомонта об истории «Лебединого озера» и «Жизели» открывается фотографией Улановой в роли Одетты.
Во время правительственного визита в Великобританию в начале апреля 1956 года председатель Совета министров СССР Н. А. Булганин и первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев не раз слышали: «Мы хотим увидеть балет Большого театра с участием Улановой».
Зарубежная публика знала имена только отдельных солистов Большого театра. За всё время существования театра его спектакли как целостный организм никогда не покидали родных стен. Теперь пришло время продемонстрировать всю красу и мощь ведущей советской труппы, увенчанной искусством Улановой. Жажда европейцев увидеть балерину вживую разгорелась после знакомства с ней на экране. Это подтолкнуло правительственное решение об организации гастролей балета Большого театра в Лондоне. (Труппа Ковент-Гарден, которая должна была выступать в помещении Большого театра, не смогла приехать из-за арабо-израильского конфликта с участием Англии.)
