Двадцать шестого апреля 1956 года по Всесоюзному радио прошла передача, посвященная предстоящему турне. Первым в эфире прозвучал голос Улановой, затем Марго Фонтейн, дирижера Юрия Файера и хореографа Нинетт де Валуа. Специально к гастролям издательство «Изобразительное искусство» выпустило на английском языке альбом «Балет Большого театра СССР». В срочном порядке была написана и переведена статья Улановой «О чем я могу рассказать лондонцам» (на русском языке вышла в январском номере журнала «Юность» за 1957 год).
Предыстория лондонских гастролей развивалась непросто. В конце сезона 1955/56 года Уланова не танцевала из-за больной ноги. В июне она вошла в «бригаду» по переработке балета «Лебединое озеро» для показа в Ковент-Гарден.
«Лондонский» вариант «Лебединого озера» создавался в расчете на Плисецкую. Вдруг выяснилось, что ее отстранили от гастролей — несмотря на то, что в марте она получила звание народной артистки РСФСР и прекрасно зарекомендовала себя во время выступлений в ГДР, Польше, Венгрии. Конечно, Англия — страна «загнивающего капитализма», тут лучше перестраховаться, а Майя известна строптивым характером. Как бы чего не вышло!
Уланова подписала обращение в вышестоящие инстанции с просьбой включить Плисецкую в состав гастрольной группы. Стало сразу понятно, что недоброжелатели начнут распускать слухи о ее страхе «потеряться» на фоне молодой «соперницы». Так и случилось, причем эти пересуды ведутся до сих пор.
Кроме «Лебединого» в гастрольную афишу вошли еще три балета: «Бахчисарайский фонтан», «Ромео и Джульетта», «Жизель». Два последних Галина Сергеевна танцевала в очередь с Раисой Стручковой, от остальных вовсе отказалась.
Начинать гастроли с шекспировской трагедии было делом рискованным, но расчет оправдался. Спектакль Лавровского получился идеальным для зрительского восприятия: в нем каждый танцовщик имел роль и, как писали критики, «присутствовало редчайшее явление — идеально дисциплинированная толпа, состоящая из индивидуальностей».
Необходимость преодоления отчаянного страха и изматывающего волнения необыкновенно мобилизовала волю Улановой. Она признавалась:
«Я вышла на европейскую сцену тогда, когда балерина уже, по сути дела, приближается к концу своей карьеры. Это не время для мировых турне. В этот период балерина должна танцевать в своем театре, в своем городе, для публики, которая ее знает и любит. А у меня на эти годы пришлось огромное напряжение ответственнейших гастролей — я впервые танцевала большие спектакли в Лондоне, в Париже, в Нью-Йорке».
Несомненно, ей помогли жесткий характер и режим жизни последних лет, когда в быту, в театре, в общении всё было подчинено служению сцене. Актриса возглавила триумфальное шествие «Большого балета» по всему миру.
Гастроли начались драматично. После целого ряда проволочек, связанных с нестабильностью политической обстановки, ранним утром 1 октября коллектив Большого театра вылетел в Лондон на трех Ту-104. Однако из-за сильного тумана лондонский аэропорт был закрыт.
К удивлению гастролеров, приземлились они не в аэропорту Хитроу, а на американской базе в Мейдстоне в графстве Кент. У военных не оказалось нужных трапов, поэтому пришлось ждать около двух часов, пока сооружались какие-то лестницы, по которым с трудом удалось сойти на землю. Уланову артисты несли на руках. Нескольким фотокорреспондентам удалось примчаться и сделать снимки. «…Прядь волос падала на ее бледное лицо без всякой косметики, она выглядела бесконечно усталой и казалась совсем не похожей на великую балерину», — писала Мэри Кларк, автор книги о шести великих танцовщиках мира.
Путь в Лондон продолжился в автобусах. В густом, как молоко, тумане более трех часов добирались до столицы. В гостинице «Ховард» все быстро привели себя в порядок и поспешили в театр. До первого представления оставалось 36 часов.
«Уже в сумерках подъехали мы к театру «Ковент-Гарден»… — вспоминал Юрий Жданов. — Огромная толпа собралась около театра, к ней присоединились ожидавшие в Хитроу. По коридору, выгороженному полицией, мы прошли в вестибюль театра. Нас встречали громкими приветствиями, поцелуями. Среди встречающих много знакомых французов, прилетевших из Парижа. Все хотят видеть Уланову, где она? Оказалось, что стоит в группе артисток в углу у стеночки и никому не показывается, не хочет. Всё же ее нашли, вытащили из окружающей толпы, растормошили, расцеловали, всякое сердце растаяло бы от искренней восторженной встречи лондонцев. Все вышедшие вечером газеты пересказывали наши приключения в воздухе и на земле».
В театре выяснилось, что монтаж декораций еще не закончен. Осветители налаживали аппаратуру. Местный оркестр играл с листа, и Юрий Файер очень нервничал. Артисты приноравливались к непривычно маленькой сцене, репетировали «вполноги», проверяли покрытие пола. Для Улановой сделали в уголке место отдыха. С ней постоянно был массажист.
Все работали до четырех утра, потом отправились спать. С десяти утра до трех часов дня снова репетировали, в пять часов собрались в театре для подготовки к спектаклю. В семь часов — начало. В уборную Галине Сергеевне принесли цветы и записку: «С наилучшим пожеланием успеха — Вам и всем танцовщицам и танцорам Большого театра. Сергей Лифарь. Партер».
Зрительный зал на 2500 мест был забит до отказа. В свободной продаже на первый спектакль оказалось всего 150 билетов. Каждую ночь сотни людей выстраивались в очередь у касс Ковент-Гарден, захватив с собой раскладушки, пледы, термосы. Они хотели получить хотя бы стоячие места на галерею. В газетах печатались объявления с предложением приобрести билеты по очень высокой цене или в обмен на сдачу комнаты.
В числе зрителей на первом спектакле присутствовали крупнейшие политики Англии, дипломатический корпус и все основные деятели культуры. В качестве почетных гостей театра были премьер-министр Энтони Иден с супругой, спикер палаты общин Ричард Батлер, почти все члены королевского двора, британский посол в СССР Уильям Хейтер и др. На спектакль собрались также все артисты балетной труппы театра «Сэдлерс-Уэллс»: прима Марго Фонтейн, Алисия Маркова, Светлана Березова, Берилл Грей, Мойра Шерер, Нинет де Валуа, Фредерик Эштон. Среди зрителей были также знаменитые драматические актеры Вивьен Ли, Лоуренс Оливье, Питер Брук.
После исполнения государственных гимнов СССР и Великобритании поднялся занавес и начался балет «Ромео и Джульетта», названный критиками «комплиментом родине Шекспира». Некоторое время среди зрителей чувствовалась напряженность, но с появлением на сцене Улановой как будто теплая волна прокатилась по громадному залу.
Первый акт прошел под вежливые хлопки. Со второго энтузиазм публики нарастал. Драматическое напряжение во время спектакля было настолько сильным, что аудитория сдерживала желание аплодировать отдельному исполнителю, чтобы не нарушить общее впечатление от развивавшегося на сцене действия. Галина Сергеевна сразу оценила эту «звенящую тишину», помогающую творчеству.
После второго акта занавес поднимали шесть раз. По заявлению представителей Ковент-Гарден, такого не было последние 30 лет. Весь спектакль прошел без единой заминки. Измученные дорогой и репетициями артисты показали, что такое русский характер и советский коллективизм. Труппа продемонстрировала неподражаемую ансамблевость.
