Начиная с Вербного воскресенья дети посещали церковь утром и вечером.
Некоторое послабление дисциплины приносила Великая суббота…
Заутреня, торжественная субботняя служба, являлась наиболее важной. Все присутствовавшие на ней были одеты как для важного дворцового приема. Служба длилась в течение трех часов.
«Я не помню, чтобы мы чувствовали усталость, — писала Ольга Александровна, — зато хорошо помню, с каким нетерпением мы ждали, затаив дыхание, первый торжествующий возглас «Христос Воскресе», который затем подхватывали императорские хоры…
После возгласа «Христос Воскресе!», на который присутствующие отвечали «Воистину Воскресе!», разом исчезали заботы и тревоги, разочарования и беды.
У всех стоящих в храме — в руках зажженные свечи.
Всех охватывает радостное чувство. Долгий пост окончен, и царские дети бегут в банкетный зал, где ждут их всякие вкусные вещи, к которым им запрещено было притрагиваться с самой Масленицы. Начинается разговенье. По пути мы ежеминутно останавливались, чтобы похристосоваться с дворецкими, лакеями, солдатами, служанками и всеми, кто нам встречался».
Александру III особенно нравились пасхальные службы. Он всегда делился своими впечатлениями от служб в письмах жене.
Светлое Христово Воскресенье было тяжелым трудовым днем для императора и императрицы и всей царской семьи.
С утра в одном из самых прекрасных залов Большого Гатчинского дворца устраивался большой прием. К императору и императрице длинной вереницей подходили для христосования все обитатели Гатчинского дворца, и каждый получал свое пасхальное яйцо, изготовленное из фарфора, малахита или яшмы.
Как правило, христосование продолжалось несколько дней, в нем принимали участие дворцовая комнатная прислуга, камер- и гоффурьеры и многие другие.
Царские дети охотно христосовались со всеми.
Христосование, важная часть пасхальных празднеств, всегда строго соблюдалось. Александр III в письмах сыну Николаю не раз говорил о пасхальных ритуалах.
На Пасху 1885 года цесаревич Николай Александрович писал отцу: «Мой милый, милый Папá. Все яйца, которые ты мне поручил дать известным лицам, розданы; но все-таки там еще нужно 2 больших яйца и 6 малых. Я могу наверно сказать, что ничего пока не перепутал».
«Спасибо тебе, милый Ники, за твое письмо и отчет о христосовании с Гатчинскими жителями, — отвечал император. — Завидую страшно вам, что вы наслаждаетесь в милой Гатчине.
Сегодня в 2 часа я христосовался с Павловским караулом, который стоял в Аничкове в ночь на Пасху, а потом был смотр новобранцам на обоих дворах Аничкова, который продолжался 1 И часа. Всего новобранцев было 4979 человек». В следующем письме Александр III сообщал сыну: «Посылаю тебе, милый Ники, еще 11 яиц больших, малых у меня больше нет. Не понимаю, как мы так дурно считали, что не хватило всем; значит, яиц было не 51, а 43, иначе вышло бы верно».
С 1885 года в императорской семье традиционными пасхальными подарками стали пасхальные яйца, выполненные ювелиром Карлом Фаберже.
Первым таким подарком было пасхальное яйцо «Курочка», подаренное Александром III Марии Федоровне на Пасху в 1885 году. Яйцо Александр III заказал ювелиру как пасхальный сюрприз для Марии Федоровны.
Снаружи яйцо было покрыто белой, имитирующей скорлупу, эмалью, а внутри, в «желтке» из матового золота, — изготовленная из цветного золота курочка. Внутри курочки, в свою очередь, спрятана небольшая рубиновая корона и сделанное из рубина яичко.
Императрица была очарована подарком.
За этот удивительный подарок Карл Фаберже получил от государя почетное звание «ювелира Его Императорского величества и ювелира Императорского Эрмитажа». В том же году ему было присвоено звание поставщика Императорского двора.
В Гатчине всегда торжественно отмечались и другие церковные праздники. Так, в праздник Богоявления крестным ходом все шли на «Иордань» — место водосвятия под открытым небом — к Серебряному озеру. По пути к озеру шпалерами стояли войска.
Каждый год в Гатчине торжественно отмечался день перенесения христианских святынь с острова Мальта — руки святого Иоанна Предтечи, Филермской иконы и части Святого Животворящего Креста Господня. История этих «мальтийских святынь» восходит ко временам императора Павла I. По указу Николая I в Гатчине был построен храм, получивший имя небесного покровителя основателя Гатчины святого апостола Павла. Павловский собор стал жемчужиной Гатчины. Для церемонии его освящения в Гатчину из Санкт-Петербурга из церкви Зимнего дворца были доставлены «мальтийские святыни».
Со времен Николая I храм Святого Павла стал местом ежегодных празднеств. Накануне 11 октября святыни доставлялись из Зимнего дворца в гатчинскую дворцовую церковь. Здесь совершалось всенощное бдение, а в самый день праздника — ранняя литургия. Затем крестным ходом святыни переносились на поклонение в Павловский собор. Поклониться святыням верующие приходили со всех окрестных сельских приходов, было много богомольцев из Петербурга, а также из соседних губерний. Святыни оставались в Павловском соборе до праздника Казанской Божьей Матери, а затем их снова увозили в Санкт- Петербург.
Особо почиталась в царской семье икона Богоматери Феодоровской, так как с ней было связано такое важное историческое событие, как избрание на царство в 1613 году Михаила Федоровича Романова.
Празднование в честь иконы совершалось дважды: 16 августа — в день ее явления князю Василию Костромскому и 14 марта — в память провозглашения на царство Михаила Федоровича Романова.
По свидетельству С. Д. Шереметева, посещая церковь, Александр III становился так, что его заслонял занавес перегородки. «Но со стороны его было видно. Стоял он сосредоточенно. Никогда ни с кем не разговаривая, становился на колени, когда пели «Отче наш» и диакон возглашал: «Со страхом Божьим!», и священник: «Всегда ныне и присно» Неизменно крестился большим крестом, когда диакон читал прошение: «Заступи, спаси и помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию».
Александр III и Мария Федоровна очень любили церковную музыку, особенно произведения Дмитрия Степановича Бортнянского и Алексея Федоровича Львова. «Херувимскую» Львова царь заказал для пения во время коронации.
Для укрепления православия в царствование императора Александра III основывались вновь или восстанавливались монастыри, строились храмы, в том числе на многочисленные и щедрые императорские пожертвования. Было построено и освящено пять тысяч церквей и часовен. Были открыты русские церкви и за рубежом.
При Александре III в стране было открыто двадцать пять тысяч церковно-приходских школ. Император видел в приходской школе одну из форм сотрудничества Государства и Церкви. Православная церковь, по его убеждению, искони была воспитательницей и учительницей народа. Столетиями школы при церквях были первыми и единственными школами на Руси.
В годы царствования Александра III для заведования всеми церковно-приходскими школами был образован при Святейшем синоде особый училищный совет, издающий учебники и необходимую для образования литературу. Опекая церковно-приходскую школу, император осознавал важность соединения в народной школе основ образования и воспитания.
