Только в конце июля он смог отплыть в столицу Датского королевства. И, согласно документам, «21 августа из Копенгагена отправился обратно в Россию вместе с Государыней Великой Княгиней Цесаревной и Великим Князем Николаем Александровичем на колесном пароходо-фрегате «Олаф». 24 августа прибыл в Кронштадт и затем в Царское Село».
Первый оркестр
Из дневника цесаревича Александра Александровича:
«2/14 января 1869 г. — Четверг. В ¾ 8 отправились с Минни в оперу в Большой театр. Давали в первый раз «Сомнамбула» и в первый раз пела знаменитая Патти. — Голос был удивительный и поет замечательно хорошо…
6/18 января 1869 г. — Понедельник. Давали «Севильского Цирюльника» и в первый раз М-те Patty, которая была удивительно хороша и пела великолепно…»
Решение цесаревича создать маленький оркестр медных духовых инструментов было одновременно и закономерно, и неожиданно.
Закономерно, потому что он любил не только слушать, но и исполнять музыкальные произведения. Его любимым инструментом был корнет. Он любил играть на этом медном духовом музыкальном инструменте, напоминающем трубу. Но в отличие от трубы у корнета была более широкая и короткая трубка, и снабжен он был не вентилями, а пистонами.
Любовь к музыке привил дед, «Ап-Папá», Николай I. Он хорошо играл на различных духовых инструментах: флейте, валторне, корнете и корнет-а-пистоне. Сам Николай I называл свои инструменты, без различия нюансов, попросту «трубой». Все говорили о том, что у него хорошая музыкальная память и слух и что он даже сочинял, отдавая предпочтение военным маршам.
Свои музыкальные навыки император реализовывал на домашних концертах в Зимнем и Аничковом дворцах. Слушателями на этих концертах, как правило, были только «свои».
Папá Александр II и Мамá играли на фортепиано.
Когда великому князю Александру шел третий год, он упросил одного из воспитателей купить ему настоящую трубу, «чтоб играла». Воспитатель «приискал в игрушечной лавке детскую трубу из цинка, которая при легком надувании производит звуки через так называемую гармонику; а чтоб младшему брату было незавидно, то и для него немного поменьше». В результате дети «с утра до вечера не выпускали их из рук и изо рта».
Примитивные музыкальные «экзерсисы» внуков несколько утомили An-Мамá, императрицу Александру Федоровну. Поэтому, когда тем же летом Александр II прислал детям игрушки, купленные в Гамбурге, то бывшие в их числе трубы немедленно изъяли. Мамá была на стороне бабушки, так ей претили «военные» трубы. Любовь же детей к музыке компенсировали занятиями на фортепиано.
Уроки фортепиано для великих князей Александра и Владимира Александровичей давал полковник Михаил Викторович Половцев, ученик знаменитого пианиста и композитора Адольфа Львовича Гензельта. Он же занимался и с принцессой Екатериной Петровной Ольденбургской.
Несмотря на все старания Михаила Викторовича, занятия шли очень плохо. И причиной тому было простое нежелание великих князей играть на фортепиано. У братьев ненависть к фортепиано была наследственной, как и тяга к духовым инструментам. Наверное, свою роль играл и авторитет царственного деда.
Первым решительно отказался продолжать учиться играть на фортепиано наследник-цесаревич Николай Александрович. Тогда-то его молодой воспитатель Отгон Борисович Рихтер начал обучать его играть на корнет-а-пистоне. Позже с цесаревичем Николаем стал заниматься признанный виртуоз Василий Васильевич Вурм. Так, благодаря решительности Никсы, с духовыми инструментами познакомился и младший брат — Александр.
Дипломат, историк и публицист Сергей Спиридонович Татищев, говоря о большом влиянии цесаревича Николая на младшего брата Александра, отмечал: «Великий Князь по собственной охоте, как и старший брат его, упражнялся с полковником Рихтером в игре на comet a pistons, а впоследствии под руководством известного корнетиста-виртуоза Вурма так пристрастился к музыке, что сам стал прекрасным исполнителем на духовых инструментах».
Музыка сопровождала Александра и его братьев круглый год. Ведь летом великих князей Александра и Владимира вывозили на «музыкальный пленэр» в Павловск.
Прогулки в Павловск «на музыку» были почти обязательны для высшего петербургского общества. В Павловске по инициативе Николая I был открыт так называемый Павловский курзал. Так именовался концертный зал при железнодорожном вокзале. Там, под сводами курзала, в летние месяцы сосредоточивалась вся концертная жизнь Петербурга. В Павловске выступали оркестры под управлением самых известных дирижеров: Иозефа и Иоганна Гунглей, Иоганна Штрауса-сына и его братьев, Бениамина Бильзе, Г. Мансфельда.
Музыка оказывалась незаменимой при самых разных жизненных обстоятельствах. Сергей Спиридонович Татищев рассказал об одном таком событии в жизни Александра Александровича и его брата цесаревича Николая: «Великих князей ожидала скорая и продолжительная разлука с Цесаревичем, отправлявшимся в заграничное путешествие, рассчитанное на целый год. Более, чем когда-либо, проводил он с братьями все свободное время, и в этих их развлечениях каждый день принимала участие их девятнадцатилетняя кузина княжна Евгения Максимилиановна, сверстница Александра Александровича, которая по отъезде матери в чужие края одна из всей семьи осталась в Царском Селе. Музыкально развитая герцогиня и юные ее подруги прекрасно пели итальянские и русские романсы, и с ними любил распевать их сам пристрастившийся к музыке и, по выражению его воспитателя, «просто, наивно и невинно» прикомандировавший себя к молодым певицам Великий князь Александр.
Громкое и оживленное пение постоянно оглашало устраиваемые ежедневно прогулки верхом или в экипажах по окрестностям, когда молодежь останавливалась в лесу пить чай на траве «без гофмаршальских приготовлений» Не умолкало оно и во время вечерних катаний на лодках по царскосельскому озеру при свете луны и разноцветных китайских фонарей. Все это завершалось танцами на Детском острове, несмотря на прохладную весеннюю температуру, не превышавшую иногда шести градусов».
Не оставил увлечение музыкой цесаревич и после женитьбы. Мало того, супруги стали заниматься музицированием совместно. Об этом свидетельствуют дневниковые записи:
«1867. 21-го февраля / 5-го марта. Вторник… играли потом на корнете и на фортепианах…»; «22-го февраля. Пробовал новый рояль Беккера, который мы купили. Играл тоже немного на корнете…»
Находясь в Дании, цесаревич и цесаревна в свободное время продолжали совершенствовать свое мастерство.
«1867. 3-го / 15-го июня. Суббота… играли с Минни на корнете и фортепьянах…»; «5-го/17-го июня. Среда. — Фреденсборг… Я поиграл немного на корнете и переписал себе ноты «Riberhuus марша…»; «8-го / 20-го июля. Суббота. — Фреденсборг… Мы с Минни пошли вниз, и она играла на фортепьянах, а я на корнете…»; «19-го / 31-го июля. Среда. — Бернсторф. И 1 я играл на корнете…»; «23-го июля / 4-го августа. Воскресенье. — Бернсторф. — Играл на корнете, а Минни пела…»; «1-го/13-го августа. Вторник. — Бернсторф. В ½ 1 пошли играть на корнете, а Минни аккомпанировала на фортепьянах…»; «5-го/17-го августа. Суббота. — Бернсторф. В ¼ играли с ней на корнете и на фортепьянах…»
