Решающую ставку в будущей войне Амори делал на союз с сицилийцами и норманнами, чьи корабли должны были подойти к основанному великим македонцем городу со дня на день.
28 июля 1174 года тридцатитысячная армия норманнов на шестистах судах и в самом деле подошла к стенам Александрии, но король Амори об этом уже не узнал — 15 мая он скончался. Начавшаяся в Иерусалиме, как это обычно бывает после смерти монарха, неразбериха смешала все планы, и, вопреки договоренностям, обещанная норманнам помощь так и не пришла. Зато Салах ад-Дин направил к Александрии значительное войско. Три дня у стен города шли упорные бои, а 2 августа, спустя пять дней, норманны сняли осаду и ушли, бросив под стенами города множество баллист и осадных машин.
Теперь Салах ад-Дин вполне мог начать поход на Сирию, тем более что для этого был достойный повод: вступив в союз с франками, сирийские эмиры заслуживали обвинений в предательстве и в том, что сбивают «с пути истинного» юного наследника Нур ад-Дина, которому срочно требуется достойный воспитатель. Но Салах ад-Дин был уже достаточно мудр, чтобы слишком спешить с объявлением войны. Нет, он выжидал, будучи твердо уверенным в том, что скоро между эмирами начнется грызня и борьба за власть.
Этот расчет оказался верным. Уже в августе вспыхнул мятеж в Алеппо, и юный аль-Малик ас-Салих вынужден был направиться на его подавление, а затем остался в этом городе, где началась борьба за то, кто станет атабеком — регентом юного принца. По словам Баха ад-Дина, эмиры и сторонники аль-Малика ас-Салиха «были разобщены и не имели четких планов. Каждый не доверял своему соседу, а некоторые были арестованы своими товарищами. Это вселило великий страх в остальных и отвратило сердца от юного эмира» (Ч. 2. Гл. 13. С. 87).
Осенью 1174 года Салах ад-Дин понял, что час для похода в Сирию настал. Для начала он разослал сирийским эмирам письмо, в котором уже предельно четко обозначил свои притязания… нет, не на власть, а на право воспитывать сына Нур ад-Дина и править от его имени в качестве наиболее достойного со всех точек зрения кандидата на такую роль.
«Если бы ваш покойный султан обнаружил среди вас человека, столь же достойного доверия, как и я, разве не предназначил бы он ему правление Египтом, который является самым важным из его владений? Знайте, что если бы Нур ад-Дин не умер так рано, он предназначил бы именно мне воспитание своего сына и заботу о нем. Я ведь вижу, что вы ведете себя так, будто вы одни служили господину и его сыну и что вы хотите исключить меня из этого числа. Но я скоро приду. Я завершу, дабы почтить память моего господина, деяния, которые оставят вечный след, а вы все будете наказаны за свое беспутство», — говорилось в письме.
В то самое время, когда эмиры Сирии читали это письмо, Салах ад-Дин во главе семи тысяч аскаров уже был на пути к Дамаску. Правителем города был в те дни Шаме ад-Дин ибн аль-Мукадам, споривший со сбежавшим в Алеппо евнухом Амиром Гумуштикином за право быть регентом сына Нур ад-Дина. Снедаемый этой борьбой, Шаме ад-Дин решил попросту сдать Салах ад-Дину город без боя — тем более что он прекрасно знал о том, сколько у него сторонников за его стенами.
Вот так и получилось, что 27 ноября 1174 года Салах ад-Дин без единого взмаха саблей вошел в Дамаск под приветственные крики его жителей. Улицы родного города пробудили в нем давние воспоминания, и султану время от времени приходилось смахивать слезы.
Сразу после въезда в город он поспешил в старый опустевший отцовский дом и некоторое время бродил по его комнатам. Все это время восторженная толпа горожан стояла возле дома, и Салах ад-Дин велел разбрасывать в народе золотые монеты.
Из отцовского дома Салах ад-Дин направился в укрепленный замок правителя Дамаска, чтобы окончательно показать, кто теперь хозяин в городе. Затем он велел молиться в мечетях за «законного правителя Сирии» аль-Малика ас-Салиха и чеканить монеты с его именем.
Но уже в декабре 1174 года Салах ад-Дин со своими аскарами и пополнением из Дамаска появился под стенами Алеппо, направив аль-Малику послание, в котором заверял его в своей преданности, желании быть ему добрым наставником, оградить от пагубного влияния его советников и… требуя впустить его в город.
В это время ассасины (возможно, не без «личной просьбы» евнуха Гумуштикина) предприняли первую попытку покушения на жизнь Салах ад-Дина. В одну из зимних ночей небольшой отряд ассасинов со свойственной им скрытностью успешно обошел охранявшую лагерь стражу, проник внутрь и почти дошел до шатра Салах ад-Дина, пока их случайно (ох, сколько же этих счастливых случайностей было в жизни Салах ад-Дина!) не заметил один из эмиров и преградил им путь. В завязавшейся схватке эмир был тяжело ранен, но успел поднять тревогу, и к шатру султана со всех сторон поспешили воины. Ассасины сражались так, как им и положено было сражаться — с яростью обреченных. В конце концов они были перебиты, так что допросить после этой битвы было некого. Да и даже если бы удалось захватить кого-либо из ассасинов живым, тот бы все равно ничего не сказал даже под самыми страшными пытками.
Сообщения средневековых историков о том, что же произошло зимой 1174/75 года возле Алеппо, крайне противоречивы.
Согласно одним источникам, сын Нур ад-Дина собрал горожан на площади и обратился к ним с взволнованной речью.
«Посмотрите на этого лжеца и неблагодарного человека, который хочет отобрать у меня мою страну, не боясь ни людей, ни Аллаха. Я — сирота, и я рассчитываю, что вы защитите меня из благодарности и уважения к памяти моего отца, которого так любили!»
Эта речь произвела должное впечатление, и жители Алеппо стали готовиться защищать свой город не на жизнь, а на смерть. Их решимость, в свою очередь, произвела такое огромное впечатление на Салах ад-Дина, что он снял осаду — меньше всего ему нужны были обвинения в том, что он пролил кровь своих братьев-мусульман, защищавших законного наследника Нур ад-Дина.
Согласно Баха ад-Дину, в январе 1175 года Салах ад-Дин все же на несколько дней занял Алеппо (хотя, возможно, речь идет лишь о его окрестностях), но вскоре покинул город. Причиной этому стало донесение разведки о том, что правитель Мосула Сейф ад-Дин собрал огромное войско, которое направляется к Алеппо, чтобы изгнать его из страны. Салах ад-Дин отступил в сторону реки Оронт, к нагорью Хамы, не забыв взять стоявший на пути Хомс, и, заняв максимально выгодную с тактической точки зрения позицию, стал поджидать противника.
Командующий мосульской армией Изз ад-Дин тем временем вошел в Алеппо, присоединил его гарнизон к своему войску и с таким немалым пополнением устремился на встречу с Салах ад-Дином.
И снова, вспомнив наставления покойного отца, что лучшим полководцем является тот, кто сумел избежать кровопролития, Салах ад-Дин направил к Изз ад-Дину послов с предложением мира. Но брат Сейф ад-Дина был настолько уверен в своей победе, что даже не пожелал выслушать, в чем конкретно состоят предложения Салах ад-Дина.
13 апреля 1175 года два войска сошлись в яростной схватке, и армия Салах ад-Дина наголову разбила в этом бою мосульцев. Сотни из них были убиты, еще сотни и сотни взяты в плен.
