Сирийские эмиры выразили готовность уплатить Балдуину IV в обмен на поддержку 10 тысяч динаров и вдобавок передать ему все недавно отнятые у франков крепости на границе с Дамаском — Баниас, Торон и Хабис-Джалдак.
Для Салах ад-Дина это означало только одно: ему надо успеть прежде, чем эта коалиция будет создана и сможет эффективно противостоять его армии.
Поэтому уже в начале осени Салах ад-Дин вышел с армией из Дамаска в Алеппо. Пробыв под его стенами всего три дня, он двинулся в сторону Мосула, без особого труда взяв по дороге несколько городов, включая Эдессу, Насибин и Саруж, а 10 ноября 1182 года оказался под стенами Мосула.
К этому времени правители Мосула уже отправили послов к великому атабеку Азербайджана Мухаммеду Джахану Пехлевану с просьбой о помощи. Но Пехлеван, обладавший огромной по тем временам армией, сам был одержим идеей подмять под себя весь Средний Восток и потому обусловил помощь полным подчинением ему Мосула. Разумеется, это требование было отвергнуто, и мосульцы решили защищать себя своими силами.
И снова, оценив по достоинству укрепления города, Салах ад-Дин, следуя своей обычной тактике, решил не тратить силы и время на штурм. Спустя всего несколько дней, возможно, опасаясь подхода крестоносцев, он снял осаду Мосула и двинулся на союзные ему города, чтобы разбить созданную против него коалицию.
15 декабря 1182 года он осадил Синджар и спустя месяц с небольшим взял его штурмом. Но взял лишь для того, чтобы вновь продемонстрировать свое милосердие по отношению к поверженному врагу: правителю Синджара Шараф ад-Дину было разрешено беспрепятственно покинуть город, а остатки его армии были под эскортом препровождены в Мосул. Новым правителем Синджара Салах ад-Дин назначил Таки ад-Дина.
Война между Салах ад-Дином и отвергающей его претензии на власть коалицией эмиров продолжалась еще больше полугода. После того как коалиция была укреплена за счет присоединившегося к ней эмира Хилата Шах-Армена, в Мосуле и Алеппо появилась надежда на победу, но вскоре она рассеялась — быстро оценив соотношение сил, Шах-Армен предложил вступить в переговоры с Салах ад-Дином, а когда они завершились неудачей, отступил в свою страну.
Тем временем правитель Алеппо Зенги II Имад ад-Дин решил попытать военного счастья. Он сумел захватить и стереть с лица земли несколько мелких крепостей, жители которых выражали лояльность Салах ад-Дину. Последний в ответ взял большой город Амиду
[55] и стал медленно, но верно сжимать кольцо вокруг своих противников.
Наконец, после успешного взятия крепости Тель-Ха-лид 17 мая 1183 года Салах ад-Дин решил, что пришло время снова двинуться на Алеппо.
То, что произошло дальше, напоминает фантасмагорию, и попытки объяснить эти события лишь усталостью Имад ад-Дина как от войны с более могущественным противником, так и от претензий своих эмиров, звучат, мягко говоря, не очень убедительно. Но факт остается фактом: Имад ад-Дин вступил в тайные переговоры с Салах ад-Дином о сдаче Алеппо за спиной своей армии и своего ближайшего окружения.
Вскоре они пришли к соглашению, по которому Салах ад-Дин должен был в обмен на Алеппо пожаловать Имад ад-Дину значительные земли в других областях Сирии, после чего недавние враги, как это часто бывает на Востоке, объявили себя лучшими друзьями.
Вот как повествует о последовавших затем событиях верный биограф «освободителя Иерусалима» Баха ад-Дин:
«Когда дело было решено, и новость распространилась, солдаты потребовали объяснений от Имад ад-Дина. Он подтвердил, что дело обстоит именно таким образом, и посоветовал им также вступить в переговоры. На переговоры о своей участи и участи населения Алеппо они направили к султану Изз ад-Дина Журдика ан-Нури (одного из мамлюков Нур ад-Дина) и Зейн ад-Дина. Послы имели беседу с султаном, продолжавшуюся до самой ночи, и добились таких условий для гарнизона и населения, которые султан поклялся выполнить.
Это случилось в 17-й день месяца сафар (11 июня 1183 года). Затем гарнизон вышел из города, предоставив себя в распоряжение султана, остававшегося в своем лагере на Мейдан-ал-Ахдар (Зеленой Равнине), а с ними явились и городские старейшины. Султан облачил их в почетные одежды и всех успокоил. Имад ад-Дин остался в крепости улаживать свои дела и упаковывать свои сокровища и другое имущество. Тем временем султан жил в лагере на Мейдан ал-Ахдар; и там, в 23-й день месяца сафар, от полученной ранее раны скончался его брат Таж ал-Мулук. Султан был в великом горе от этой потери и в тот день сидел в своем шатре, принимая соболезнования своих офицеров. Тогда же к нему приехал и Имад ад-Дин, пожелавший разделить горе султана и утешить его. Султан уладил с ним различные дела, поместил его в своем собственном шатре, одарил [роскошными] подарками, в том числе и несколькими прекрасными конями; он также облачил в почетные одежды великое множество вождей, явившихся в свите его гостя. В тот же день Имад ад-Дин выехал в Кара-Хисар, направляясь в Синджар. Султан был исполнен радости по поводу успеха своих планов и отправился в замок, где Хусам ад-Дин Туман устроил для него великолепный пир. Этот офицер остался, чтобы собрать различные вещи, оставленные Имад ад-Дином. Султан отправил солдат на овладение Харимом, а так как тамошний наместник чинил препятствия, желая затянуть время, гарнизон послал своих представителей к султану и заключил с ним договор, скрепленный его клятвой. Затем Садах ад-Дин направился в Харим и прибыл туда в 29-й день месяца сафар. Овладев городом, он оставался там в течение двух дней, чтобы реорганизовать управление; назначил наместником Ибрахима ибн Ширбу, а затем вернулся в Алеппо, прибыв туда в 3-й день месяца раби I. Его войску было разрешено разойтись по домам, тогда как сам он остался в Алеппо, занимаясь созданием нового правительства и решением городских дел» (Ч. 2. Гл. 23. С. 105–106).
Таким образом, 12 июня 1183 года владыка Египта и Дамаска присоединил к своим владениям Алеппо, этот ключевой город Сирии. Обратим внимание: все снова произошло без всяких потерь, почти без применения оружия, подтверждая истину о том, что лучшая война — это та, которой удалось избежать.
Теперь, после того, как под его властью оказалась практически вся Сирия, кольцо вокруг Иерусалимского королевства сомкнулось, и Салах ад-Дин мог приступить к реализации дела всей своей жизни — нанесению сокрушительного удара по крестоносцам и изгнанию их с «территории ислама». Тем более что формальный повод для объявления войны неверным у него был. Да и, скажем честно, не только формальный.
Глава девятая
БИТВА ЗА КРАК
Человека, который дал Салах ад-Дину непосредственный повод для новой войны и, по сути дела, стал виновником будущего падения христианского Иерусалима, историки характеризуют по-разному, но в целом одинаково. Одни называют его «мерзавцем номер один на Ближнем Востоке», другие — «бароном с большой дороги», третьи «беспардонным авантюристом», четвертые просто «бандитом», но суть, как понимает читатель, от этого не меняется. Все они сходятся во мнении, что Рено Шатильонский, он же Рено де Шатильон, он же, как называли его мусульмане, Рено Арнаут, или «принц Арнаутский» (1125–1187), имел весьма своеобразные представления о чести и совести, если имел их вообще. Вместе с тем он, как мы еще увидим, был истовым христианином и ярым врагом мусульман, чем и объяснялись многие из тьмы его неблаговидных поступков.
