Таки ад-Дин прибыл в Сирию 30 июля. Почти сразу после этого Салах ад-Дин дал приказ выступать, и уже 13 августа Крак-де-Моав оказался в плотной осаде. Вокруг крепости снова стали выстраиваться баллисты для пролома ее стен, но история повторилась. В Иерусалиме понимали всю опасность падения Крака, и хотя Балдуин IV уже был прикован к постели и не был в состоянии править, он все же отдал приказ Раймунду Триполийскому собрать как можно больше пехоты и рыцарей и выступить на подмогу Рено де Шатийону.
Когда разведчики донесли Салах ад-Дину о приближении франков, он задумался. С одной стороны, имевшиеся у него силы позволяли выйти навстречу врагу и встретить его лицом к лицу, и поначалу он, видимо, так и хотел сделать. Он велел своей армии чуть отодвинуться от осажденного Крака и занять выгодную позицию возле деревни Маайн. Крестоносцы, в свою очередь, сделали привал неподалеку от Аль-Валиха. Казалось, еще немного — и две армии сойдутся, но в тот момент, когда Раймунд Триполийский двинулся в сторону Крака… Салах ад-Дин стал отходить, отдав приказ одному из отрядов для вида начать преследовать противника и слегка потревожить его арьергард.
И снова европейские и арабские историки (причем как средневековые, так и современные) расходятся в оценке этих событий. Если первые в подавляющем большинстве расценивают второй поход Салах ад-Дина на Крак как его «полный провал» и воздают должное в этом эпизоде военным и организаторским способностям Раймунда Триполийского, то вторые называют эту экспедицию «триумфом» Салах ад-Дина.
Причем, как это часто бывает, обе точки зрения вполне имеют право на существование. Предотвратив штурм и захват Крака, Раймунд Триполийский, по мнению европейцев, на несколько лет отвел от Иерусалимского королевства угрозу падения, дал стране, переживавшей не лучшие времена, столь необходимую передышку, и это, вне сомнения, было значительным достижением. Поняв, что в ближайшее время франков ему не одолеть, Салах ад-Дин поспешил заключить с ними в 1185 году очередное перемирие.
Однако авторы такой трактовки забывают, а точнее, не хотят помнить о том, какой ценой досталась эта передышка. Между тем вся правда заключается в том, что Салах ад-Дин отнюдь не отвел свою армию той же дорогой обратно к Дамаску, что и в самом деле было бы отступлением. Нет, будучи одним из самых выдающихся стратегов — именно стратегов! — своего времени, он мгновенно осознал, что, бросив все свои силы на Западный берег Иордана, к Краку-де-Моав, крестоносцы оставили практически беззащитной Самарию. И именно туда он и повел свою армию.
Здесь он без особого труда взял Наблус, он же Шхем — город, возле которого находится гробница его библейского тезки Иосифа. Правда, возвышавшийся посреди Наблуса замок остался стоять, но Салах ад-Дин не стал тратить на него время и двинулся дальше — на Дженин, Себастию, Гран-Герен, беря и опустошая эти города один за другим. Местное христианское население либо в панике бежало, либо было захвачено в плен. Хлеб на полях собирать было некому, а если учесть, что за год до этого была почти опустошена Галилея, и собрать в этой области урожай и сделать запасы не удалось, то становится понятно, что на Иерусалимское королевство надвигался голод; оно находилось на грани истощения.
Таким образом, неудивительно, что Салах ад-Дин вступил в субботу, 15 сентября 1184 года, в Дамаск как триумфатор, под восторженные крики толпы, осыпавшей его солдат цветами и рисовыми зернами. Сам султан ехал впереди войска. По правую руку от него ехал его брат аль-Малик аль-Адиль, а по левую Нур ад-Дин ибн Кара-Аслан — сельджукский правитель, одним из первых откликнувшийся на его зов о сборе исламской коалиции.
О том, что рейд Салах ад-Дина на франков во всем мусульманском мире был однозначно воспринят как победа, свидетельствует и то, что вскоре багдадский халиф прислал самому Салах ад-Дину, его брату аль-Адилю и его кузену Мухаммаду ибн Ширкуху Насир ад-Дину почетные одежды — награду, заменявшую в исламском мире того времени ордена и медали. Но Салах ад-Дин остался верен себе и своим принципам скромности, передарив пожалованное ему одеяние Ибн Кара-Аслану, чем, естественно, снова снискал восхищение современников и добавил еще один камень в тщательно выстраиваемый им замок легенды о своем благородстве, скромности и бескорыстии. Именно таким он хотел остаться в веках, и, надо заметить, таким и остался.
Что же касается перемирия 1185 года, то оно, скорее, было продиктовано внутренними проблемами государства, для решения которых Салах ад-Дину важно было развязать себе руки и на какое-то время забыть о главном враге.
* * *
Так уж случилось, что в середине 1180-х годов Средний Восток начал быстро и верно погружаться в очередную смуту. Правитель Мосула Масуд Изз ад-Дин, воспользовавшись отсутствием Салах ад-Дина в Дамаске, решил подмять под себя окрестные города, эмиры которых поддерживали Салах ад-Дина. Последние запросили о помощи. Пришлось снова собирать армию из тех эмиров, которые могли подойти к Дамаску в самые короткие сроки, и уже 15 апреля 1185 года Салах ад-Дин направил к Мосулу первую группу своих войск во главе с энергичным Сейф ад-Дином. Сам он выступил в поход только в мае — для любой военной экспедиции, как известно, требуются деньги, а их у Салах ад-Дина после того, как он щедро одарил участников похода в Трансиорданию и Самарию, не было. Правда, как сообщает Ибн аль-Асир, один из главных противников правителя Мосула, Зейн ад-Дин, пообещал султану помощь в 50 тысяч динаров, но когда Салах ад-Дин прибыл с армией в Харран, вассал Зейн ад-Дина и правитель крепости Харран (Карры) Музаффар ад-Дин сообщил, что его повелитель не сможет выполнить своего обещания.
Салах ад-Дин был в ярости — ведь это означало, что он не сможет выплатить армии обещанное жалованье, а он еще никогда не нарушал данного слова. В гневе он лишил Музаффар ад-Дина поста наместника Харрана и Эдессы и велел бросить его в темницу. Правда, спустя пять дней он понял, что Музаффар ад-Дин в этой истории совершенно ни при чем, велел освободить его, а затем, чтобы тот простил его от всего сердца, не только вернул все посты, но и осыпал почестями и подарками.
Тем временем в Харран прибыл посланник сельджукского султана Кылыч Арслана II, привезший весть о том, что против Салах ад-Дина собирается мощная коалиция правителей Востока, обеспокоенная его намерением подмять под себя не только Мосул, но и весь Ирак. Поняв, что надо спешить, Салах ад-Дин двинулся в сторону Мосула и разбил лагерь возле местечка Донейсер, расположенного неподалеку от города Мардин, находящегося на территории современной Турции.
Если читатель посмотрит на карту, то увидит, что этот марш приблизил Салах ад-Дина не только к Мосулу, но и к государству армен-шахов, их столице Хлату и к озеру Ван, неподалеку от которого жили его предки. Только зная это, можно понять, почему Салах ад-Дина так взволновало пришедшее из Хлата сообщение о смерти Армен-шаха Сукмана II.
Сукмана II на троне этого сельджуко-армянского государства сменил его верный мамлюк Бек-Тимур, однако правитель Азербайджана Пехлеван явно «положил глаз» на земли армен-шахов. Сознавая, что в одиночку против могущественного азербайджанского атабека ему не выстоять, Бек-Тимур запросил помощи у Салах ад-Дина (передовые отряды которого уже осаждали Мосул), обещая в обмен на поддержку стать его верным вассалом.
