Книга Саладин, страница 37. Автор книги Петр Люкимсон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Саладин»

Cтраница 37

— Когда дело было улажено, я пошел выразить мое почтение ал-Малику ал-Азизу и ал-Малику аз-Захиру. Я застал их вдвоем и сел между ними, сказав ал-Малику ал-Азизу: «Мой повелитель, султан, приказал мне поступить на службу к тебе и направиться с тобой в Египет. Я знаю, что есть множество дурных людей, и некоторые из них придут к тебе и будут чернить меня, советуя тебе не доверять мне. Если ты намерен прислушиваться к ним, скажи мне об этом сейчас, чтобы я не ехал с тобой (в Египет)». Он ответил: «Я не стану слушать их; как бы я мог поступить таким образом?» Тогда я обратился к ал-Малику аз-Захиру и сказал: «Я прекрасно знаю, что твой брат может прислушаться к людям, которые затевают недоброе, и что в случае, если он причинит мне такое горе, я не смогу положиться ни на кого, кроме тебя». Он ответил: «Аллах да благословит тебя! Все будет хорошо» (Ч. 2. Гл. 33. С. 121–122).

Вскоре новый правитель Алеппо аль-Малик аз-Захир женился на дочери своего дяди аль-Малика аль-Адиля, атабека Египта, что, понятное дело, еще больше укрепило внутрисемейные связи клана Айюбидов.

Салах ад-Дин строил новую династию и, возможно, мечтал о том, что она будет существовать вечно. Но этой мечте не суждено было сбыться — впрочем, как и аналогичным мечтам основателей многих других династий.

И все же, повторим, главной его мечтой, его idea fix было «освобождение Иерусалима». Истово веря в то, что это дело его жизни угодно Аллаху, он ждал лишь знака, что пришло время для исполнения Его воли. Как уже говорилось, Салах ад-Дин уверовал, что в награду за мужество и благородство короля Балдуина IV при его жизни Иерусалимское королевство останется незыблемым. И потому последовавшую 16 марта 1185 года смерть Балдуина IV он воспринял именно как такой знак. Что же касается поводов для новой войны, то их было хоть отбавляй.

Глава десятая
СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА

1185 год, безусловно, стал переломным в борьбе между крестоносцами и мусульманами за Святую землю, хотя внешне и не был отмечен какими-либо крупными военными столкновениями.

Как уже было сказано, в марте этого года скончался Балдуин IV. Окончательно ослепший, полуразложившийся от страшной болезни 24-летний монарх продолжал почти до последней минуты думать о судьбе своей окруженной врагами страны и посылать к братьям-христианам в Европу просьбы о помощи. Еще в 1183 году он сумел настоять на провозглашении своим соправителем своего пятилетнего племянника, сына его сестры Сибиллы Балдуина V, а регентом при нем — графа Раймунда III Триполийского. Увы, граф не смог сберечь болезненного мальчика, и летом 1186 года тот скончался от какой-то болезни. При дворе Иерусалимского королевства снова начались бурные споры между различными группами интересантов о том, кто должен стать следующим королем, и в конце концов все сошлись на фигуре Гвидо (Ги) Лузиньяна. Того самого Лузиньяна, на которого в 1179 году покойный Балдуин IV возложил вину за поражение от Салах ад-Дина в Галилее и которого изгнал за это со двора, объявив его брак с сестрой недействительным. Теперь Ги был возвращен из ссылки в Ашкелоне и коронован, так как его фигура устраивала всех баронов именно в силу своего полного ничтожества [56]. С другой стороны, трудно было придумать более худший вариант, чем провозглашение королем в столь трудное время человека, бывшего полной бездарностью и как политик, и как полководец.

Салах ад-Дин, разумеется, прекрасно знал о происходящем в Иерусалимском королевстве. В число его осведомителей входило несколько придворных рыцарей. Часть из них согласились на эту роль за деньги, а часть были перебежчиками, обвиненными в тех или иных преступлениях и искавшими при его дворе убежища. Некоторые из этих рыцарей переходили в ислам, причем отнюдь не всегда из каких-то меркантильных соображений. Нередко после долгих духовных поисков (так же как сегодня некоторые европейцы) они приходили к выводу, что последний является «более истинной» религией, чем христианство.

Салах ад-Дин всячески обласкивал такого перебежчика и вел с ним долгие, подчас тянувшиеся несколько дней беседы, на деле бывшие допросами, в ходе которых он хотел получить как можно больше сведений о состоянии дел в лагере противника. Его отточенная в детстве на заучивании «Хамсы», а также стихов Корана и хадисов феноменальная память позволяла хранить и связывать между собой различные, подчас вроде бы никак не связанные друг с другом детали и воссоздавать полную картину происходящего в Иерусалиме. А это, в свою очередь, помогало ему с легкостью предугадывать каждый следующий шаг иерусалимских баронов.

Наконец, у него был еще один, вполне легальный источник сведений о противнике — граф Раймунд Триполийский — фигура уникальная и в то же время достаточно типичная для Ближнего Востока своего времени. Смуглолицый (куда более смуглый, чем сам Салах ад-Дин), высокий, с крючковатым ястребиным носом граф внешне скорее напоминал араба, чем европейца. Вдобавок он свободно владел арабским и был хорошо осведомлен о мусульманских обычаях и традициях. Раймунд часто встречался с Салах ад-Дином для улаживания различных конфликтов между ним и Иерусалимским королевством, и их отношения были, мягко говоря, неоднозначными. С одной стороны, и Салах ад-Дин, и граф Раймунд во время этих встреч яростно отстаивали интересы своих сторон. С другой — они симпатизировали друг другу, и каждый умел отдать должное достоинствам противника. В какой-то степени они даже были друзьями.

Возможно, начало этой дружбе было положено еще в 1165 году, когда Раймунд Триполийский провел восемь месяцев в плену у правителя Дамаска Нур ад-Дина, в ближайшее окружение которого как раз в это время входил молодой Салах ад-Дин.

И все же не надо обольщаться: у каждого из них был свой, специфический взгляд на эту дружбу. Раймунд Триполийский был убежден, что христиане и мусульмане в итоге смогут прийти к миру и сосуществовать на Святой земле, и был готов ради этого на целый ряд политических и религиозных уступок (но, вопреки наветам его недоброжелателей, он никогда не был изменником и не отрекался от христианства). С этой точки зрения его взгляды не сильно отличались от позиций современных европейских либералов.

Салах ад-Дин же считал, что такое сосуществование невозможно, по меньшей мере, пока христиане обладают хоть какой-то частью Святой земли, и рано или поздно крестоносцы должны быть из нее полностью изгнаны либо уничтожены. В то же время он отдавал должное уму и благородству графа и в кругу своих приближенных не раз высказывал надежду, что однажды тот осознает «свои заблуждения» и перейдет в «истинную веру».

После смерти Балдуина V Раймунд Триполийский возглавил партию, пытавшуюся посадить на трон Онфруа IV Торонского. При этом он недвусмысленно рассчитывал на помощь Салах ад-Дина в случае сопротивления сторонников Ги де Лузиньяна, но Онфруа испугался обвинений в том, что он развязал междоусобицу и привел в королевство сарацин — и присягнул Ги на верность. За ним последовали все остальные недавние противники нового короля, за исключением, понятное дело, графа Раймунда.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация