15 ноября эмиры стали постепенно покидать занятые ими позиции. На дворе снова стояла зима. Ни одна из сторон не могла в таких условиях нормально воевать, и держать армию не было смысла. Первыми в этот день покинули лагерь уже упоминавшиеся Синджар-шах Муаз ад-Дин и Имад ад-Дин. За ними потянулись другие эмиры. С Салах ад-Дином остались только его гвардия да отряды племянника Таки ад-Дина и сына аз-Захира.
22 ноября Салах ад-Дин отдал приказ своему брату аль-Адилю организовать засаду на франков и сам разработал план операции. Аль-Адиль, выполняя приказ, укрылся за холмом к северу от Акко, а затем к лагерю крестоносцев был выслан конный отряд, обстрелявший его стрелами. Из лагеря в ответ на этот обстрел вылетел отряд рыцарей и бросился в погоню за сарацинами. Те, в свою очередь, начали отступать, заманивая неприятеля к холму, где их ждал отряд аль-Адиля.
В результате все рыцари попали в плен и вот дальше начались… «обычные странности». Поблагодарив участников засады за успешную операцию и наградив их, Салах ад-Дин велел привести к себе всех пленников, одарил их дорогими теплыми одеждами, в которых те явно нуждались, а затем устроил в честь них пир, оказывая своим подневольным гостям всяческие почести. На следующий день пленники написали письма в свой лагерь с сообщением о своем пленении и просьбой выслать им все их вещи, после чего они отправились на предоставленных Салах ад-Дином лошадях в Дамаск — дожидаться, пока их выкупят.
31 декабря, воспользовавшись тем, что на море то и дело бушевали штормы и франки отказались от морской блокады Акко, Салах ад-Дин решил рискнуть и отдал приказ направить к Акко стоявшие в Хайфской гавани семь кораблей, груженных зерном и другим продовольствием, которого гарнизону хватило бы на целый год. Но шесть кораблей утонули со всем грузом и экипажами, и лишь один из них выбросило на берег у стен Акко. Изголодавшийся гарнизон бросился почти в полном составе на его разгрузку, а франки воспользовались этим, чтобы начать штурм города. Они уже поднимались на его стены по приставной лестнице, когда защитники опомнились и, вернувшись на стены, заставили противника отступить.
Но гибель кораблей была воспринята всем мусульманским войском как недобрый знак, предвещающий неминуемое падение Акко.
Так закончился тот, полный событий 1190 год — один из самых напряженных в жизни Салах ад-Дина, впервые почувствовавшего приближение старости и неотвратимую смерть.
Глава пятнадцатая
ПАДЕНИЕ АККО
К началу 1191 года от затянувшейся осады устали все.
Устала, как уже было сказано, армия Салах ад-Дина, и эмиры с радостью разъехались по домам, как только получили такое разрешение (а не получи они его, в армии, возможно, началось бы массовое дезертирство).
Устал гарнизон осажденного города, уже не раз и не два готовый начать переговоры об условиях капитуляции и удерживаемый от этого шага лишь увещеваниями и приказами Салах ад-Дина.
Устали и крестоносцы, в лагере которых правили бал голод и болезни и которые все меньше верили не только в возможность взять Акко, но и в то, что им удастся уйти живыми из-под его стен.
Еще одним проявлением этого отчаяния и усталости стало то, что в начале января большая группа христианских воинов перебежала в стан Салах ад-Дина и выразила готовность присягнуть ему на верность. В качестве доказательства честности своих намерений они попросили дать им корабль для того, чтобы напасть на своих единоверцев, захватить богатую добычу и поделить ее поровну с султаном.
Салах ад-Дин дал им небольшое судно, на котором они и совершили несколько налетов на торговые суда, везшие золотые слитки и серебряные изделия, многие из которых представляли настоящие произведения искусства. Баха ад-Дин пишет, что среди них были и дивный серебряный столик, и искусно сделанная в том же стиле шкатулка из серебра.
11 января перебежчики доставили Салах ад-Дину его долю добычи, но он заявил, что ему ничего не нужно — для него куда важнее было то, что франков стали бить сами франки. (Этот же отряд перебежчиков-пиратов в апреле 1191 года высадился на Кипре в день Пасхи, сначала принял участие в богослужении в церкви, а затем захватил всю ее паству в плен, разграбил дома местных жителей и с огромной добычей вернулся в Латакию.)
Между тем в лагере франков свирепствовали эпидемии, не щадившие ни рядовых воинов, ни знатных рыцарей. В некоторых хрониках утверждается, что это была чума, однако на самом деле «чумой» тогда называли почти любое смертоносное заболевание. Так что на самом деле это могла быть какая угодно болезнь, вплоть до гриппа, приводившего к смертельным осложнениям.
20 января 1191 года скончался сын Фридриха Барбароссы Фридрих Швабский, вскоре после этого умер архиепископ Кентерберийский, бывший одним из духовных вождей похода. Тяжело болел и какое-то время находился между жизнью и смертью граф Генрих Шампанский.
Салах ад-Дин решил воспользоваться этим ослаблением франков и совершил несколько рейдов на море, в результате чего было захвачено несколько кораблей с их экипажами. На одном из судов было найдено богатое, расшитое жемчугом мужское платье, бывшее, как решили мусульмане, парадной одеждой самого германского короля.
13 февраля, воспользовавшись непогодой и бездействием противника, Салах ад-Дин сумел, наконец, осуществить свое давнее намерение и частично заменить измотанный за последние месяцы гарнизон свежими силами. Новым начальником гарнизона был назначен Али аль-Маштуб Сейф ад-Дин— старый, опытный военачальник, который после смерти Ширкуха пытался на совете эмиров претендовать на пост визиря Египта, но затем признал власть Салах ад-Дина. Следуя приказанию султана, каждый воин, направлявшийся в Акко по новому коридору, должен был взять с собой запасы на целый год.
* * *
Активные боевые действия между сторонами, видимо, возобновились лишь ранней весной 1191 года.
Правитель Хомса Ширкух Асад ад-Дин, внук дяди и учителя султана Ширкуха Асад ад-Дина, совершил рейд к стенам расположенного неподалеку Триполи и угнал выведенных на пастбища 400 лошадей и сотню коров и быков, что было существенной потерей для ведущего полуголодное существование города.
29 марта защитники Акко совершили первую со времени обновления гарнизона вылазку за ее стены. Она оказалась удачной: франкам был нанесен существенный урон, и к тому же в ходе вылазки было захвачено в плен больше десяти женщин — мусульмане в буквальном смысле слова угоняли их, как скот.
В ответ 1 апреля крестоносцы напали на авангард лагеря Салах ад-Дина. Завязалось нешуточное сражение, в котором военное счастье опять было на стороне мусульман: они потеряли всего одного человека, в то время как потери крестоносцев были куда большими.
Через четыре дня Салах ад-Дин решил устроить ответную засаду, прибегнув к своей излюбленной, можно сказать, набившей оскомину тактике. Во главе большого отряда вместе с Таки ад-Дином и несколькими младшими сыновьями (которым он, видимо, решил дать попробовать вкус боя) Салах ад-Дин укрылся за холмом, а вперед выслал конницу, чтобы та выманила противника на равнину. Но нужно было уж слишком не уважать франков, чтобы думать, что они вновь наступят на те же грабли — те решили не покидать лагеря.
