29 июля 1191 года Филипп дал такую клятву и в августе отбыл в Европу, предварительно заехав в Тир, где передал Конраду Монферратскому своих пленных, среди которых был и правитель Акко Каракуш Баха ад-Дин. Вместе с тем в Акко остался герцог Бургундский вместе с находившимися под его командованием 650 французскими рыцарями и 1300 оруженосцами.
Незадолго до отъезда Филиппа, 27–28 июля, было достигнуто соглашение по вопросу о том, кто будет править Иерусалимским королевством. Ги де Лузиньян (которого поддерживал Ричард) объявлялся пожизненным королем, а Конрад Монферратский (на которого делал ставку Филипп Август) его наследником и получал в свое правление Тир, Сидон и Бейрут.
Яффа, которой владел Ги перед восшествием на престол, после его смерти переходила к его брату Жоффруа. Чтобы избежать любых последующих претензий, было решено, что если Конрад и его жена Изабелла умрут бездетными, королевство перейдет к Ричарду.
Узнав об отбытии Филиппа Августа, Салах ад-Дин направил в Тир гонца с множеством благовоний и дорогих одежд в качестве своего прощального дара — вновь продемонстрировав умение уважать врага и делать красивые жесты в его адрес.
Но вот по поводу дальнейших событий существует множество версий и трактовок, и прежде чем мы расскажем о том, как случившееся виделось с позиций Салах ад-Дина и его окружения, предоставим слово современным историкам.
Осада Акры. Миниатюра. 1189–1191 гг.
Филипп Август и Ричард Львиное Сердце получают ключи от Акры. Миниатюра. XIV в. Париж, Национальная библиотека Франции
«Ясно, что это соглашение (о порядке правления Иерусалимским королевством. — П. Л.) было временным, — пишет Жан Ришар, — но зато позволяло избегнуть раскола между двумя партиями и урегулировать ситуацию перед отъездом Филиппа Августа. Благодаря этому стало возможно продолжать Крестовый поход, который многие месяцы сохранял вид куртуазных отношений между врагами, но затем мгновенно превратился в безжалостную священную войну: дело в том, что недовольный медлительностью, с которой Саладин выполнял условия капитуляции Акры (хотя пленников и Святой Крест привезли в мусульманский лагерь), английский король потерял терпение и 20 августа 1191 г. приказал перебить 2700 пленных, взятых в Акре, пощадив только тех, кто был в состоянии заплатить выкуп и находился в его части добычи; раздел добычи вызвал разногласия, поскольку «французы», более многочисленные, пришли в возмущение, получив только половину захваченного. Этот непростительное деяние прервало все отношения между христианским и мусульманским лагерями; в кампании 1191–1192 гг. Саладин отомстил, приказав казнить всех пленных франков»
[82].
А вот как трактует происшедшее Д. Э. Харитонович:
«Саладин не торопился выполнять обещанное и делал это, по мнению большинства историков, совершенно сознательно, хотя вроде бы, по словам арабских летописцев, какие-то деньги на выкуп он собирал, но весьма медленно. Защитник Веры хорошо знал бешеный нрав Ричарда. Разъяренный задержками английский король приказал 20 августа казнить безоружных мусульманских заложников (разные источники называют разное число — от двух до трех тысяч).
Арабский историк Баха ад-Дин описывает это так: «Они привели мусульманских пленников, которых Аллах приговорил к страданиям в этот день. Их было три тысячи, они были связаны. Франки бросились на них как один и безжалостно убили мечами и копьями… Глубокая скорбь охватила мусульман, и начиная с этого дня они всех захваченных врагов уничтожали, если речь не шла о каком-либо именитом человеке (видимо, потому, что с него можно было взять большой выкуп) или о силаче, способном работать. Было названо много причин, объясняющих это убийство; одной из них было то, что их убили, дабы отомстить за ранее убитых пленников. Другой причиной было то, что король Англии решил захватить Аскалон и не хотел оставлять у себя за спиной этих людей. Одному Аллаху известна правда!»
Баха ад-Дину вторит другой прославленный летописец и биограф Саладина Имад ад-Дин аль-Исфахани: «Мы видели, как они умирали обнаженными на берегу. Нет сомнения, что Аллах их принял, одел в шелковые одежды и направил в обитель вечного счастья».
У Ричарда были и защитники. Нет ничего удивительного в том, что это деяние Ричарда оправдывает Амбруаз Паре (1510–1590): «Чтобы сбить спесь, чтобы унизить их закон и чтобы отомстить за христианство, он приказал вывести за город 2700 человек, которых приговорили к смерти. Так были отмщены те, кто пал под их ударами и стрелами их арбалетов».
Гораздо более странное впечатление производит апология данного действия современным отечественным историком А. В. Грановским, чье умозаключение цитирует Д. Э. Харитонович:
«Этот поступок Ричарда многие современные историки считают варварским, лишенным смысла, совершенным под влиянием приступа ярости.
А как в этой ситуации можно было поступить иначе? Оставить пленных под охраной в Акре? — У Ричарда не было лишнего продовольствия и людей для охраны.
Отпустить без выкупа? — Помимо того что они немедленно присоединились бы к Салах ад-Дину, гуманность этого поступка не была бы оценена. Султан увидел бы в нем проявление слабости, что помешало бы последующим переговорам. Продать в рабство, как рекомендовал один мусульманский хронист? — В отличие от Салах ад-Дина у Ричарда не было рынка рабов.
Можно предположить, что помимо объективных причин со стороны Ричарда казнь была предостережением Салах ад-Дину в отношении будущего и сознательным нарушением данного Конрадом обещания сохранить пленным жизнь».
Знаешь, любезный читатель, мне эта защитительная речь нашего современника и соотечественника не нравится. Это, скорее, обвинительный акт против английского короля. Одно дело зверство, совершенное в состоянии бешенства, когда человек не контролирует себя (современные историки вообще говорят о повышенной эмоциональности людей Средневековья). Совсем другое — хладнокровное убийство из рациональных соображений, да еще и из желания сделать неприятность номинальному королю Иерусалимскому Конраду Монферратскому (Ричард, как мы помним, поддерживал его соперника) и выставить его обманщиком»
[83].
Цитировать можно еще долго, но суть от этого не поменяется: почти все историки, в том числе и хорошо знакомые с исламскими источниками, но не являющиеся мусульманами, схожи в своих оценках резни, устроенной Ричардом, получившим за это злодеяние прозвище Львиное Сердце.
Все они (включая и тех, кто ищет какие-то оправдания этому поступку) осуждают поистине звериную жестокость английского монарха, но при этом возлагают долю вины за случившееся на Салах ад-Дина: дескать, он намеренно затянул выплату выкупа, хотя знал, что именно этим все кончится. Есть и еще одна версия: таким образом Салах ад-Дин, дескать, покарал жителей Акко за заключенный без его согласия договор.
