Книга Николай Некрасов, страница 10. Автор книги Михаил Макеев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Николай Некрасов»

Cтраница 10

Ярославль был в это время одним из наиболее богатых промышленных и торговых городов в России. Тот же Сумароков отмечал: «Купцы богаты, торгуют чужим хлебом, скотом… Фабрик в городе шелковых 3, делают атласы, сатен-тюрк, тафты, прочие ткани. Полотняных 2, бронзовых 1, купоросных 3, белил 3, колокольных 1, меди 1, кожевенных 1, свечносальных 3, табачных 3, уксусных 1, чугуннолитейных 2, красной мумии 1, суриковой 1 и канатных 1, лавок 813». На всю Россию славилась огромная ткацкая фабрика Яковлевых, к которой было приписано почти три тысячи крепостных душ. Реки не только создавали красивые виды, но и представляли образ кипучей торговой жизни: «Волга и Которосль весною сливаются вместе и потопляют места на дальнее расстояние. Они облегчают торговлю и доставляют большие выгоды. — Машины, расшивы, коломенки, барки, полубарки [9] разгружаются, нагружаются и проходят мимо до Рыбинска, далее по Шексне, Мологе до Саратова, Астрахани».

Хвалил Сумароков и общекультурный уровень жителей Ярославля — во всяком случае, сливок его общества: «Посмотрите на здешние собрания, барышни хорошо воспитаны, одеты по тем же журналам, девицы скромны, любезны, мужчины образованны, вежливы. Хотите языков, и услышите разговоры по-французски не хуже ваших. В Ярославле можно забыть о Петербурге и Москве. — В вещах, даже прихотных, нет недостатка, расстояние 240 верст от Москвы и Волга способствуют этому. Стерлядей, других рыб, дичи в изобилии… Забав довольно, бульваров, считая с поперечными, 6, есть театр, играют охотники, приезжие актеры, есть дворянское собрание, клуб, сады. Летом дают в парке у заставы воксалы [10]; там дорожки усыпаны песком, в галерее музыка, танцы; густая зелень освещается плошками, разноцветными фонарями и прогуливаются толпами. Тут качели, разные игры… Осенью, зимою бывают у многих балы…» Имелась в Ярославле и своя газета: официальные «Ярославские губернские ведомости» издавались по инициативе министра финансов Егора Францевича Канкрина с марта 1831 года и до 1838 года оставались единственными провинциальными «ведомостями» в России (публиковались там в основном цены на разнообразные товары, сведения о предприятиях, торговых оборотах ярмарок, объявления о продажах и тому подобная информация). В первый же год издания газета имела более трехсот подписчиков (среди которых был, кстати, Сергей Сергеевич Некрасов). При этом, однако, еще в 1835 году ярославский житель жаловался, что в городе «нет общественной библиотеки, нет литературной газеты, нет постоянного спектакля».

Таким был Ярославль, провинциальный, но культурный и тянувшийся за столицей, богомольный и прагматический, временами наводящий уныние, временами веселый, чрезмерно просторный на взгляд иностранца, но скорее уютный для русского человека, — город, в котором Некрасову предстояло провести почти четыре года. Ходить по широким мощеным и немощеным улицам, смотреть на кипящую на воде и на пристани торговую жизнь, заходить в лавки, глазеть на гуляющих по набережной и на бульварах, посещать праздники, любоваться видом стрелки Волги и Которосли. Но всё-таки основное время должно было принадлежать гимназии. Мальчиков Некрасовых — Андрея и Николая — привезли в Ярославль в июле, до начала учебного года, поскольку им потребовалась подготовка к вступительным экзаменам в гимназию — видимо, те знания, которые были получены дома, не давали уверенности, что они легко поступят. В результате экзамены были сданы успешно, и оба брата поступили в первый класс. Поселились под присмотром крепостного дядьки на Вознесенской улице недалеко от самой гимназии.

Первым делом необходимо было пошить форму. Замечательный исследователь жизни и творчества Некрасова Владислав Евгеньевич Евгеньев-Максимов так описывает ее: «С 1826 по 1834 год, то есть и в течение первых двух лет пребывания Некрасова в гимназии, форменная одежда состояла из сюртука и мундира синих, однобортных, с белыми гладкими пуговицами и малиновым воротником, а также из фуражки синей с малиновым же околышем. В 1834 году форма подверглась изменениям, состоявшим в том, что однобортные сюртуки были заменены двубортными, малиновые воротники красными, а белые гладкие пуговицы желтыми гербовыми». Одноклассник поэта Михаил Николаевич Горошков вспоминал: «Наружность Некрасова помню до сих пор хорошо, как живой стоит он передо мной: коренастый, небольшого роста, красивый по наружности, остриженный, в своем форменном однобортном со светлыми пуговицами и с красным воротником сюртуке».

Учебное заведение, в котором будущий поэт получал знания, не представляло собой ничего выдающегося. Порфирий Иванович Мизинов, преподававший в ярославской гимназии в 1880—1890-е годы, реконструировал ее облик того времени, когда в ней учился Некрасов:

«Ярославская гимназия помещалась в собственном двухэтажном каменном доме, стоявшем на месте нынешних Спасских казарм. На вывеске золотыми литерами были изображены слова: «Губернская гимназия».

Двор гимназический не предназначался для ученических прогулок в перемены, потому что, по воспоминаниям Горошкова, перемены были небольшие, такие, что учителя едва могли сменить один другого. В некоторые, например в царские [11], дни гимназический дом принимал торжественный, блестящий вид: канцелярская комната, директорские «камеры», «камеры классические» в эти дни освещались по окнам сальными свечками, по тротуарам горели десятками плошки.

В каждом классе, кроме длинных ученических парт, на которых сидело по нескольку учеников, помещался запиравшийся замком учительский стол и около березовый стул для учителя; в классах были с приделанными к ним ящиками классные доски, мел с которых стирался постоянно «фризом», или сукном; кроме этих больших досок, в классах для некоторых уроков (напр., латинского) были сделаны еще добавочные малые доски.

Классы иногда окуривались курительным порошком из медной курильницы; в одной из комнат висели стенные часы металлического устройства. Парадные сени освещались лампами, в которых горело постное масло; в гимназии, наконец, кроме квартир и классных комнат, существовали еще отдельно физический и минералогический кабинеты и особая комната для рисования с крашеными стульями и особыми приборами для рисования больших картин».

В гимназии преподавались Закон Божий, низшая и высшая части математики, словесность, география, история, статистика, латынь, немецкий и французский языки, черчение и рисование. Затем к этим предметам прибавились логика, минералогия, зоология, физика, греческий язык. Поскольку на время учебы Некрасова в гимназии пришлась гимназическая реформа, по которой обучение из четырехклассного стало семиклассным (это никак не сказалось на программе), то после окончания первого класса братья были переведены сразу в четвертый.

Атмосфера в гимназии, видимо, была неплохая, о чем говорит наличие совместных мероприятий во внеурочное время, чаще всего представлявших собой прогулки за город и по Волге. М. Н. Горошков вспоминал: «Большей частью гуляли мы в Полушкиной роще. Соберутся, бывало, своекоштные (то есть содержавшиеся за свой счет. — М. М.) ученики, воспитанники Сиротского Дома (Дом призрения ближнего) со своим надзирателем, и все отправятся в рощу. Бегаем там, играем в лапту и в городки. Когда подходишь из Ярославля к роще, то поправее ее есть площадка, где и происходили игры. Тут, около площадки, помню, была сосна, которая долго существовала и после. Соберемся мы около этой сосны и стреляем в нее пулями из захваченных нарочно для этого из дому пистолетов. И теперь, если только цела она, то в ней сидит, вероятно, немало наших пуль. Гуляли мы и в осиновой рощице около берега Волги. Теперь у Полушкиной рощи уже нет этой осиновой заросли, вся она вырублена, и место расчищено, но в наше время она была еще цела. В рощу ездили мы иногда на лодках, которые брали у перевоза в Ярославле, иногда ходили туда пешком. Во время поездки в лодке распевали мы песни, самая любимая, помню, была:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация