Я поняла, что не боюсь трудностей, которые могут возникнуть, а боюсь… быть счастливой. Потому что счастье так хрупко, и потому что уже сейчас у нас есть гораздо больше, чем мы ожидали.
Но ничего, к счастью привыкать гораздо приятней, чем к неприятностям.
Солнце подсматривало за мной через зеленые ветки деревьев, пели птицы, благоухали цветы. У меня не было желания сидеть в домике, и я села возле него. Поближе к природе, как говорится. Ну, а что? Я теперь не только человек, но и львица!
Заметив родителей, возвращающихся с реки, я радостно им помахала, но вдруг заметила, что они чем-то расстроены. Хотя нет… не расстроены, а сильно взволнованы.
Не понимая, что могло так резко испортить им настроение, я снова помахала им — двумя руками, да, их ведь двое, и так удачно совпало, что у меня две руки! Я широко улыбнулась, радуясь такой удаче, и…
И это словно стало сигналом для отца — он неожиданно сорвался с места и побежал ко мне, причем так быстро, как будто я находилась в опасности!
Оказавшись возле меня, отец обхватил ладонями мое лицо, заставляя посмотреть на себя.
— Что случилось? — взволнованно пробормотал он, заглядывая в мои глаза. — Керрая, что произошло?
— Где?
Не понимая его волнений, я осмотрела пустую полянку. Никого нет. Никто не просит о помощи.
— Керрая, ты можешь объяснить, что произошло? — спросила подоспевшая мама, пока папа, отойдя от меня, с подозрением склонился над цветами и вдохнул их запах.
— Я смогла бы объяснить, если бы вы подсказали, где именно что-то случилось. Папа! — оторвала я его от важного дела. — У тебя будет мастерская!
— Я знаю, — кивнул он, отстраняясь от цветов. — Если не ошибаюсь, это я тебе и сказал.
— Нет, пап, ты не понимаешь! — Он подхватил меня под мышки, заставив встать, а я обняла его, крепко-крепко. — Она у тебя действительно будет!
— Кто-то перегрелся на солнышке? — пожурил он меня. — Пойдем в дом.
— Я думаю, — протянула я мечтательно, — у нас действительно будет дом!
— Стивен, — забеспокоилась мама, — заведи Керраю внутрь, а я схожу к лэрду. Что-то мне все это не нравится.
— Мамочка! — не отлепляясь от отца, я непонимающе посмотрела на нее. — Тебе не нравится, что у нас будет мастерская и дом? Не эти ветки, обнимающие друг друга, а дом?
Мама, обменявшись взглядом с отцом, поспешно направилась к лэрду, но я успела ее предупредить:
— Не заходи в шалаш без приглашения! Его там все равно нет!
— А где он, ты не знаешь?
— Нет, — удивилась я, что он не отчитался. — Наверное, у любовницы.
— Керрая, — упрекнул папа, и повел меня в домик, а я так не хотела заходить, так не хотела…
Но еще больше я не хотела расстраивать папу, а он уже хмурил брови и странно на меня смотрел. А еще отдавал нелепые распоряжения — заставил лечь, например.
— Сейчас?! — поразилась я.
— Керрая, пожалуйста.
Он потрогал мой лоб, и вот только чтобы доказать, что я не болею и что он для меня кумир, я легла. И даже глаза закрыла. Но подсматривала, конечно, и видела, что он нервно ходит из угла в угол.
— А что вы с мамой по лесу не прогулялись? — не выдержала я, и выдала себя, а впрочем, он вряд ли надеялся, что в разгар дня, да еще без завтрака я усну за минуту. — Там так хорошо, и гораздо больше места, чтобы размять ноги.
Он посмотрел на меня и на вход в домик, а мне было скучно лежать и молчать.
— А мы с Этаном прогулялись! Он такой… — Я попыталась подобрать нужные слова, но то ли из-за папиного внимательного взгляда, то ли из-за лежачего положения, нашла только одно. — Интересный.
Папа вздохнул. Я тоже. Ждала, что он начнет расспрашивать, мне так хотелось рассказать об Этане, попытаться его охарактеризовать получше, но папа молчал. И я из солидарности. Правда, долго не выдержала, да и настроение папе очень хотелось поднять.
— А у тебя будет мастерская, папа, — улыбнулась я. — Своя. Собственная. Я так рада!
— Я тоже рад, солнышко, — он перестал ходить, сел рядом, снова потрогал лоб. — Что же с тобой?
— А что со мной? — удивилась я.
— Не знаю.
— Но что-то есть, да?
— Похоже на то. Не пугайся, милая, — спохватился он, и совершенно напрасно, потому что страшно мне не было.
Наоборот, казалось, я все могу, даже сказать вслух ту чушь, которая просто вертелась на языке.
— Может, влюбилась? Ой! — я спрятала в ладошках лицо и захихикала над взглядом отца. — Ты бы себя видел! Ой, папа-папочка, не нужен мне ни один мужчина, кроме тебя. Другие, они… они… а ну их!
Я скривилась, чтобы мои слова были не только убедительными и правдивыми, но и, как ни странно звучит, наглядными, и, конееечно! Конееечно, именно в эту минуту в наш дом зашел лэрд! Когда я на полу, с перекошенным лицом и болтаю глупости!
— Приглашаю вас… — начала я.
Но отец прислонил ладонь к моему рту, заставляя молчать. Обиженно глянув на отца, я прям хотела перевернуться на другой бок — от такого позора, но…
— Не надо, Керрая, — качнул головой лэрд, — ты пока не знаешь наших обычаев, тем более, в таком состоянии… Твой отец прав. Помолчи.
Что?
Как это не знаю?
Да ведь нельзя без приглашения войти в чужое жилище! Нельзя! Это я помню, потому что лэрд сам говорил. И я бы все это сказала, если бы ладонь отца все еще не грела мне губы.
— Я могу заходить в любое жилище клана без приглашения, — сказал лэрд, словно считав мои мысли. — Стивен…
Отец убрал руку, и я жадно вдохнула ртом воздух. Нос у меня тоже был, конечно, но ртом показалось вкуснее.
— От вас пахнет жареным мясом! — сообразила я, жадно сглотнув.
Лэрд положил руку мне на макушку, кивнул отцу, и тот вышел, а я, оторопев, так и лежала с рукой лэрда на голове. Долго лежала. А он сидел на корточках напротив меня. Долго сидел.
— Вам так удобно? — не выдержала я.
Сама себе не поверила, когда тонкие губы лэрда дрогнули.
— Вам очень идет улыбка, — ляпнула я. — Вы сразу становитесь таким… таким…
Я попыталась подобрать подходящее слово, но поняла, что или я не сильна в характеристиках красивых мужчин, или сегодня не их день. Так что пусть лэрд будет просто невероятно красивым, величественным, притягательным и пугающим. И то в моих мыслях. Никогда ему этого не скажу. До чертиков боюсь, особенно, когда он пристально смотрит, и так пронзительно, будто для него во мне нет никаких тайн.
— Спи, маленькая, — мужчина усмехнулся и поднялся, чтобы уйти, а я…
— Как спи? — поразилась, резко сев. — А мясо?
