А вскоре пришли родители и за разговорами о новом доме, мастерской и Сакрин-лэнде — городке, где мы скоро будем жить, я успокоилась и выбросила из головы все странное и тревожное.
Тем более что в душе зашевелилось радостное ожидание — всего через день мне, наконец, исполнится шестнадцать, и я стану взрослой.
Увы, тогда я даже предположить не могла, какие испытания готовит для меня мой собственный день рождения.
Глава 11
На следующий день родители еще с рассветом ушли в Сакрин-лэнд, а меня не стали будить. Но это мы так договорились. Городок, в котором мы будем жить, я все равно скоро увижу, а пока же мне предлагалось выспаться и хорошенько отдохнуть перед школой.
Несмотря на то, что учиться мне нравится, утренние подъемы всегда для меня немного болезненны. Кажется, что вот если бы мама разбудила через пять минут, я бы выспалась! Но это самообман. Несколько раз мы пробовали будить меня позже на пять минут означенного времени, потом позже на десять минут, потом на целых пятнадцать, но, если не считать опоздания в школу, результат был всегда одинаков.
Я бы, может, и увязалась следом за родителями в Сакрин-лэнд, несмотря на рань и что идти туда почти два часа, но у меня было подозрение, что они занимаются не только вопросами мастерской, а готовят для меня какой-нибудь сюрприз или выбирают подарок.
Шестнадцать лет — это же такое событие!
Жаль, что на празднике не будет моих школьных друзей, собственно — совсем не будет друзей, да и праздник предстоит чисто символический, на троих человек, но если бы мы остались в Мантисе, сомневаюсь, что увидела этот день вообще.
Я бы не выдержала, сломалась после отнюдь недвусмысленных притязаний Кайла. Но так как эти мысли портили настроение, я постаралась тут же от них избавиться.
Этого нет. Это прошлое, оно растворилось, ушло. А я живу дальше.
Кажется, так учил меня лэрд?
Самовнушение помогло, и приведя себя в порядок с помощью оставленной для меня воды, я заплела волосы в косу, надела фиолетовое платье, обула туфельки, которые уже пугала лесом, взяла таз, полотенце, мыло, вышла на улицу, и… остановилась, увидев выпорхнувшую из домика лэрда Альву.
Довольно необычно было лицезреть ее в брюках, а не в коротком платье, пусть даже брюки облегали ее так плотно, словно вторая кожа, да и волосы ее были собраны в тугой узел, поэтому узнала я ее скорее по походке. Несмотря на стремительность, с которой девушка покинула поляну, плавность никуда не исчезла.
Я тихонечко прокралась мимо домика лэрда, а потом, подивившись своему поведению, специально наступала на сухие веточки и шуршала листьями, пока шла к ручью.
Мои планы искупаться рухнули, когда я заметила в нескольких метрах от себя компанию, которая резвилась в воде. Действительно, парни и девушки, вместе. Судя по тому, что я видела, девушки были либо совсем без одежды, либо только в трусиках, река застенчиво прикрывала нижнюю половину. Было ли хоть что-то на ребятах, я рассматривать постыдилась — набрала воды и собралась идти обратно, когда меня окликнули:
— Керрая!
Обернувшись, увидела Холгера — он стоял на другом берегу, но заметив, что я остановилась, нырнул в воду и буквально через минуту вышел на моем берегу. Удивительная скорость, хотя если бы я сразу не увидела на нем темных приличных трусов, он бы меня вряд ли догнал.
— Привет! — тряхнув головой, стобы стряхнуть влагу с коротких черных волос, улыбнулся парень.
— Привет, — я понятия не имела о чем с ним говорить, была уверена, что одной вежливой репликой и обойдемся, но заметив у него под глазом огромный синяк, не удержалась от удивления. — Откуда это?!
— Да так, — отмахнулся он, — пострадал ни за что.
— За цветы? — догадалась я.
— Вот-вот, — кивнул он, — я же говорю: ни за что. Керрая, я не об этом хотел поговорить. В общем, хочу, чтобы ты знала: вчера я проводил с тобой время не потому, что лэрд приказал.
— Разве нет?
— Нет! То есть… Да, он приказал, когда ты проснешься, отвести тебя пообедать. Но проводить с тобой время после… В общем, это я уже сам захотел.
Он резко обернулся, словно его окликнули, и снова посмотрел на меня с какой-то хулиганской улыбкой.
— И пусть к вечеру у меня будет не один фингал, а два, все равно скажу, — хмыкнул он. — Ну а вдруг? Керрая, ты мне нравишься!
Не знаю, чего он ждал от меня, но с моей стороны «вдруг» не случилось.
С тоской подумалось, что Холгер за дурашливостью может скрывать истинное положение дел, а сам — один из тех, кто посадил для меня цветок. А что предлагал их выкопать — так это была проверка моей реакции: понравились или нет.
А еще таким образом он мог намекнуть, мол, вот же я, давай, самое время благодарить!
Но я, не обладая нюхом оборотней и не зная правил, естественно, не могла этого сделать. Фингал ему мог поставить второй «садовод», ведь Холгер предлагал выкопать сразу два цветка. А если бы я согласилась? Вот за это «если бы» он и получил.
Да, могло быть так.
И как бы сильно мне ни нравились цветы, с Холгером у нас могли быть только дружеские отношения. Причем не только сейчас. И не потому, что я пока вообще не видела в своей жизни места для мужчины — кроме папы, конечно.
Я чувствовала, что Холгер не для меня, что между нами как бы эмоциональная стенка. Дружба — да, возможно, все остальное — нет.
И жаль было расстраивать парня, и цветок выкапывать не хотелось, но и обнадеживать его не могла.
— Холгер, — опасаясь услышать ответ, все же спросила: — это ты посадил для меня цветок?
— Нет, — признался тот, и не замечая моего облегченного вздоха, пообещал: — Но я могу это сделать! Даже прямо сейчас!
— Вот только не надо мне угрожать, — рассмеялась я, понимая, что он дурачится.
— Я рассмешил тебя. Я прощен за вчерашнее?
— Да, если тебе это нужно.
— Еще бы, — он потрогал фингал, подмигнул. — Помимо того, что ты неплохая девчонка, мне больше нравится моя естественная красота, без прикрас. Так, давай таз — помогу.
— А второму глазу за это ничего не грозит?
— За это нет. Помочь девушке — обязанность каждого парня в клане.
Я с сомнением посмотрела на Холгера, но от комментария воздержалась. Лучше молча идти налегке, чем красиво высказаться, приведя убедительные для меня доводы, и гордо тащить таз самой. Нет, носить воду — это не мое хобби точно.
Кстати, я очень скучала по рукоделию, но для этого мне нужен был покой, душевное умиротворение, а жизнь кипела и бурлила в странном, бешеном темпе. Вот, подстроила мне встречу с Холгером, который почти без умолку болтал всю дорогу, и я успела узнать, что ему семнадцать, это его последний учебный год, но чем заниматься дальше он выбрал давно, потому что с малых лет помогает отцу в столярной мастерской.
