Представив эту картину, невольно улыбнулась.
— Эй, — окликнула Хельга, — я уже устала вас ждать!
Я бы сказала, что выглядела она не уставшей, а скорее приревновавшей, поэтому не стала ее дразнить, а из последних человеческих сил изобразила рвение.
— Далеко же вам приходится удаляться, чтобы отдохнуть, — это была не жалоба, а скорее замечание, хотя и прозвучало на выдохе и после промакивания платочком капелек пота со лба.
— Ну так мы же сюда не на пять минут идем! — заявила девушка. — И па-бам! Хорошая новость — уже пришли!
Через десяток шагов она раздвинула густые ветви кустарника и пропустила меня вперед, как самую нетерпеливую. Я шагнула на поляну, затаив дыхание, ожидая увидеть нечто невероятное, и… недоуменно обернулась к вышедшим на поляну Хельге и Мартину.
— Ну вот! — девушка с лучезарной улыбкой плавно повела рукой, а я следила за ее лицом, пытаясь понять: она всерьез или нет.
Потому что я не видела повода для такой искренней радости, которая отражалась в ее глазах. И, кстати, в глазах Мартина тоже. Поляна была огромной — это да. Зеленой — ну так лето, сейчас все полянки зеленые. С крапинками мелькающих в беспорядке цветов — тоже привычно даже для городского жителя. Еще на этой поляне наблюдалось засилье лежащих львов. Ну, как бы, даже к этому я вполне успела привыкнуть. И что?
И все!
Львы просто лежали — кто с глазами закрытыми, кто с лениво открытыми, кто тихо, кто похрапывая. Но ничего, вот совершенно ничего интересного здесь не наблюдалось!
Я осмотрелась по сторонам — за поляной лес, собственно, такой же, что у нас за спиной. Еще раз глянула на Хельгу и Мартина — радости у обоих не поубавилось. Мартин потягивался с улыбкой, будто разминался после тяжелой работы, Хельга посматривала на него ласковой кошкой и открыто зевала.
Я все еще сомневалась, что мы шли полчаса, чтобы увидеть, как львы скучают. Нет, ну конечно, в приглашении ведь речь шла не о скуке, а об отдыхе, и мне как-то не верилось, что для оборотней это одно и то же. Тем более что я прекрасно помнила, как интересно было на дне рождения Кайла и подумала, что певцы или танцоры пока настраиваются, а их все ждут.
— Где нам устроиться? — спросила Хельга Мартина.
— Надо было прихватить с собой одеяло, она ведь в платье, — изрек Мартин, посмотрев на меня. — Давайте тогда рядом вот с тем пеньком!
— Хельга тоже в платье, — заметила я между прочим, но следом за проводником пошла.
Они усмехнулись, усадили меня на пенек, а сами сказали, что вернутся через минутку и скрылись в ближайших кустах. Не успела я пересчитать всех львов, дошла только до двадцать девятого, как из этих самых кустов появились лев и львица: оба крупные, хотя Мартин, конечно, повыше Хельги.
— Красавцы! — искренне восхитилась я.
А когда львица ткнулась мордой в мое колено, намекая, что можно ее погладить, я чуть не поплыла от радости. Такие необычные ощущения! Я глажу хищника, который, стоя на четырех лапах, мне примерно по пояс!
Мартин тоже сделал шаг ко мне, но львица рыкнула и клацнула на него зубами. Фыркнув, он отошел и важно улегся на землю. Спустя несколько минут к нему присоединилась и Хельга. Я же сидела на пеньке, ловила на себе солнечные лучи и любопытные взгляды тех львов, что не спали, и откровенно скучала.
С каждой последующей минутой мои надежды на веселое времяпровождение таяли, как утренняя роса. А уж когда я увидела, что Хельга уснула, а следом за ней задрых Мартин, поняла, что никаких танцоров и певцов никто, кроме меня не ждет вообще!
Не знаю, сколько прошло времени, по моим ощущениям не меньше часа, а картина на поляне оставалась неизменной, за тем исключением, что львы прибавлялись. Прибавлялись, укладывались и спали!
Нет, я, конечно, за сближение с коллективом, но не таким нудным способом!
И тут мелькнула у меня одна светлая мысль, которая буквально спихнула с пенька и заставила растолкать уснувшую Хельгу. Когда мне это удалось, и на меня недовольно глянул один глаз львицы, я спросила:
— Это еще долго продлится?
Она открыла второй глаз, моргнула и прорычала:
— Отдых?
— Да. Долго у вас будет длиться сон на природе?
— Львы могут спать по двадцать часов в сутки, — она приподнялась на лапах, а я все-таки плюхнулась на зад, забыв, что вместо шерсти, за которую трава не цепляется, у меня платье.
— Двадцать?!
Хельга рыкнула, махнула хвостом.
— Не каждый раз, — открыто зевнула. — Только в звериной сущности и во время таких вот выездов, например. Или в выходной. Сегодня точно будет гораздо меньше. Мы же не можем пропустить твой день рождения!
Тихое фырканье Мартина от моей реакции перешло в откровенное хрюканье. Он все еще пытался притворяться спящим и прятал морду в траву, но не отказывал себе в удовольствии и иногда подглядывал.
— Чудесно! — восхитилась я. — А что прикажешь делать все это время мне?!
— Впитывать в себя обычаи клана? — неуверенно предложила Хельга, и выдохнула, извиняясь. — Прости, теперь я вижу, что эта идея была плохой.
— Ладно уж. Бывает. Ответь тогда честно на два вопроса, и я буду рада, что проделала этот путь.
— Ну?
— Кто рассказал тебе и Мартину о том, что произошло за завтраком на поляне?
— Вот уж нашла секрет, — обрадовалась легкому прощению Хельга. — Кайл рассказал. А что, наврал?
— Нет. И второй вопрос. Чья это была идея, познакомить меня с обычаями клана способом… — я подавила зевок, — экстремального внедрения?
— Чья-чья, — буркнула львица. — Тоже его, конечно. Я и подумать не могла, что тебе это будет интересно, но он сказал, что ты новый член клана, ничего не знаешь о нас, и… Я поверила. Знаешь, он умеет быть убедительным!
— Ага, а еще очень милым, — поддакнула я, вставая и отряхиваясь от травинок.
— Уходишь? — немного придя в себя после тихих смешков, спросил Мартин.
— Да, — ответила я, — спасибо, все было… незабываемо. Но пенек у меня и дома есть, я здесь просто не выдержу.
В лесу я ориентировалась не так хорошо, как оборотни, поэтому запетляла. Какая-то обманчивая тропинка мне попалась — вроде бы та, по которой мы пришли на спящую поляну, а завела в непроходимые заросли.
Мало того, что здесь деревья были рассажены так плотно, словно природа перепутала их с полевыми цветами, здесь еще и кустарники были густыми и почти с меня ростом.
Что делать?
Покрутилась по сторонам — везде одно и то же, деревья да кустарники. И вообще покрутилась зря — раньше я хотя бы представление имела, в какую сторону идти, а теперь что?
И вдруг я услышала ржание. Не человеческое. Конное. Выглянув из кустов, увидела лошадь: она, как и я, беспомощно озиралась по сторонам. Вот угораздило же беднягу попасть в лес, облюбованный львами!
