А ее лишили даже этой попытки. На моем полувздохе. И уже на моей попытке уйти, сбежать, оставить себе, спрятать!
Не дали…
Не разрешили.
И волна поползла обратно, через мое сердце, через мою душу, через надежды, которые легли у нее на пути осколками…
— Чшш… — услышала голос внутри себя, такой ровный, такой спокойный, что не узнать невозможно. — Сейчас все пройдет.
Первыми перестали пахнуть ягоды. И правильно — они так далеко. Словно растворился цветок на кустарнике, да и сам кустарник был едва различим. И правильно — какие цветы на кустах?
Потом я перестала ощущать запах хвои и стала слышать только тех птиц, что сидели на ветке сверху.
А потом, подняв голову, увидела вечернее небо, и ничего ослепительного не было в его темноте. Тоже верно, я человек, а не оборотень, я не могла видеть все так… насыщенно, ярко, до боли в глазах.
Зашуршала, прощаясь, волна, и…
Нет!
Встрепенувшись, я потянула ее обратно.
Не отдам!
— Успокойся, — пытается вернуть надо мной контроль голос, но…
Нет!
Чувствую, что лечу, кувыркаясь, падаю в пропасть, из которой голос пытается меня вырвать, но я упрямо поджимаю губы и не отзываюсь.
Молчу.
Тихорюсь.
Не отдам, нет, мое…
— Посмотри на меня! — приказ.
Распахиваю глаза. И смотрю в лицо того, кто пытался забрать у меня что-то важное. Что-то ранимое. Что-то… общее между нами…
— Керрая, — голос лэрда только в моей голове, потому что слышу его, хотя губы мужчины сжаты в тонкую линию.
Он недоволен мной, а я…
Качаю головой, пытаюсь сделать шаг назад — не дает. Держит за плечи. Смотрит в глаза. Давит взглядом, от которого начинает болеть шея, требуя склониться перед ним.
А я смотрю. Терплю боль и смотрю.
— Не пытайся бороться со мной, — угрожает.
Благоразумно молчу. Терплю дальше и падаю глубже; пока он отвлекся, зарываюсь в новые для себя ощущения. Новые, но как будто знакомые. Что это? Я не знаю. Только понимаю, что без них не хочу.
— Я тебе помогу, Керрая, — голос смягчается, в нем различима печаль.
И когда удивленно моргаю, чувствую жгучую боль.
Я кричу. Вырываюсь. Плачу, и…
Забываю.
Все забываю.
Потому что так велел — он.
— Я хочу сделать тебе подарок… — доносится до меня голос лэрда.
Открыла глаза.
Лэрд стоял уже не вдали, а рядом, напротив меня, и протягивал толстую книгу. А я чувствовала в себе непонятные отголоски и силилась разобраться: что это было? И почему все вокруг ведут себя так, будто не было ничего, я ведь…
— Успокойся, — прошептал лэрд, вручив книгу, — ты едва не упала в голодный обморок, но я успел тебя поддержать. Никто не заметил.
— Что?
— Ничего не было, Керрая. Расслабься.
Лэрд отвернулся и громко провозгласил, что настало время даров имениннице. Ко мне потянулась дружная вереница оборотней, я слышала их поздравления, я принимала подарки, но ножи, вилки, внушительные вилы, грабли, лопата, набор соусов из ядреных сортов перца и специй, кожаная куртка с заклепками, массивные ботинки с шипами, шпоры, охотничий нож, ножницы, пилочка для ногтей, вязальные спицы, живой ежик и даже дикобраз, не отвлекли меня от лэрда, который, подойдя к одной из подружек Альвы, что-то шепнул ей такое, от чего девушка расплылась в улыбке охотника, поймавшего крупного зверя.
Когти внутри меня, рванувшись, сделали незаметный порез, и я почти физически ощутила первую каплю крови.
Больно до тошноты. До ненависти. До отвращения.
Лэрд обернулся — долго смотрел, тяжело.
Отвернулся на секунду, словно в раздумьях, а потом еще раз мимолетно взглянув, взял девушку за руку, помогая ей подняться. Еще бы, с таким обтягивающим платьем, как у нее, встать непросто. Одно неосторожное движение — и порвется.
— Начнем же праздник! — громко объявил лэрд.
Поток дарителей вокруг меня рассосался, и я получила возможность рассмотреть в подробностях уход лэрда и его дамы с поляны. Вот она прильнула к нему, оставив красную помаду на шее, а он положил руку на ее толстый зад, облепленный коротким платьем.
Брр-р…
Вскоре я перестала различать их в лесных зарослях и мгновенно успокоилась, не понимая, что со мной вообще было? Хотя в ушах все еще стоял женский смех, когда девушка обернулась. Я постаралась не обращать на это внимания. И вообще, какое мне дело, что у лэрда плохой вкус в отношении женщин?
По-моему, это заметила только я. Как и его уход, собственно. Другие отдались празднику, а не размышлениям. Ели, пели, смотрели в танце новую печальную историю о любви — на этот раз оборотня и человека. Я же, сложив все дары в одну горку, больше следила за неожиданно образовавшимся у меня зверинцем, чем за представлением, поэтому суть печали танца так и не поняла.
— Ну как тебе подарки? — спросила шепотом сидевшая рядом Хельга.
Помня о легендарном слухе оборотней, пришлось подумать минуты три, чтобы ответить честно и никого не обидеть.
— Эм… оригинальные.
— Не понравились?! — поразилась подруга, причем так громко, что мне безумно захотелось подсунуть ей под пятую точку подаренного ежа.
Но ежика было жалко: за полчаса, что он суетливо ползал по моим коленям, мы друг к другу успели привыкнуть. Был еще дикобраз, он сидел позади меня, но, увы, был заперт в большую клетку, так что тоже для мести не вариант.
— Хельга! — шикнула я.
Девушка покаянно приложила ладонь к губам, оглянулась и опять поинтересовалась, на этот раз даже не шепотом, а скорее дыханием:
— А почему не понравились?
Это как раз объяснить было просто. Но не здесь же! Родители увлеклись представлением, оборотни вроде бы тоже смотрели на импровизированную сцену, а не на меня, но я решила подстраховаться и встала.
Кивнула Хельге в сторону деревьев — все равно ведь не отстанет с расспросами, а так меньше шансов, что кто-то подслушает, да и захотелось ноги размять. Тело все еще помнило более комфортные условия проживания, и иногда наказывало ломотой, как сейчас.
— Ну? — поторопила с ответом Хельга, когда мы отошли.
— Подарки любопытные… — начала я.
— Так я тебе и поверила! — фыркнула девушка. — И нож, что мы с Мартином подарили, тоже не понравился?
— Вот нож, будь уверена, пригодится, и вне конкуренции. — искренне заверила я.
— А остальное?
— Остальное… — я погладила ежика, которого машинально захватила с собой. — Знаешь, мне кажется, не только я не ожидала, что будут подарки, поэтому и не была к ним морально готова, но и… гости не ожидали, что придется что-то дарить, и вот…
